Culture. The story of us - Martin Puchner

в Африке и придала ему официальный характер. В результате были произвольно проведены границы, которые пересекали языковые, племенные и религиозные группы. Ойо оказался частью большого административного образования, которое впоследствии стало Нигерией, огромным государством, содержащим множество групп - по некоторым оценкам, более пятисот племен, языков и диалектов. Чтобы сохранить контроль над такой большой территорией и разнообразными народами, британцы ввели систему непрямого правления, при которой они максимально сохраняли местные обычаи и законы, возвышая местных правителей, готовых сотрудничать с колониальными владыками.

Король Ладигболу был ярким примером такой политики. После его смерти система непрямого правления и невмешательства в местные дела достигла предела, когда офицер британского колониального округа капитан Дж. А. Маккензи узнал о предстоящем самоубийстве королевского всадника. Он вмешался и приказал арестовать королевского всадника, тем самым прервав ритуал. Делая это, офицер округа не понимал, что дестабилизирует всю систему политической власти. Как разрешить этот кризис? Мурана, младший сын королевского всадника, нашел выход. Поскольку его отец был заключен в тюрьму и не мог действовать, он решил взять на себя титул отца и в качестве нового королевского всадника совершил самоубийство вместо отца. Это был отчаянный поступок, но единственный возможный способ решить проблему, вызванную вмешательством Великобритании.

События вокруг Ладигболу, его всадника и сына всадника были лишь небольшим эпизодом в истории европейской колонизации, но они нашли отклик в широко распространенном ощущении, что система колониального правления рушится. Распад европейского колониализма ускорился, когда в конце Первой мировой войны Вудро Вильсон закрепил принцип самоопределения в новой Лиге Наций, возрождая надежды на национальную независимость, которые питались еще со времен революции на Гаити, произошедшей более ста лет назад. Вторая мировая война поставила европейские страны на грань. Германия, которая поздно приобрела колонии, проиграла обе войны, а вместе с ними и все претензии на заморские владения. Две мировые войны истощили и другие европейские империи, прежде всего Англию и Францию, которые едва выжили, и то только благодаря России и США; в таком же положении оказались и менее крупные колониальные державы, такие как Нидерланды, Бельгия, Италия и Португалия. Кроме того, колонии внесли свой вклад в военные действия на стороне своих владык, включая королевство Ойо при Ладигболу, и теперь они требовали свободы взамен. Результатом этих событий стало чрезвычайное изменение политической географии в течение следующих двадцати лет, когда число национальных государств увеличилось в четыре раза - с пятидесяти до двухсот.

Политической независимости, как быстро стало ясно, недостаточно. Новые нации также должны были рассказать себе новые истории и найти новое значение в мире после колониализма. Другими словами, им нужно было сформировать новую культурную идентичность, отсюда и расцвет различных форм искусства, прежде всего романов, доминирующей формы повествования в середине двадцатого века. Через эти романы писатели из бывших колоний стали голосами своих народов, стремясь заявить о культурной независимости, создавая новые национальные истории на основе старых, а также заимствуя чужие. Бремя, возложенное на этих писателей, было значительным и почти непосильным: как они могли надеяться раскопать местные традиции, которые часто игнорировались или даже активно подавлялись в период колониального правления? Как собрать идентичность из разрозненных групп, вынужденных объединяться вместе из-за произвольных колониальных границ? Как справиться с историей насилия, порожденного колониализмом? И в какой степени они должны полагаться на культурное наследие бывших колонистов, включая их языки (и алфавиты), будь то английский, французский, португальский, голландский, немецкий, итальянский или испанский, которые были введены в школах и бюрократическом аппарате, оставленном уходящими колонизаторами?

Карибский поэт Дерек Уолкотт написал "Омерос", эпическую поэму о Сент-Люсии, взяв за образец Гомера, дав простым людям гомеровские имена и наделив их жизнь эпическим достоинством. Другие художники опирались на традиции своих культур, включая устные рассказы. В Мали, недалеко от Нигерии, традиционные певцы рассказывали истории о средневековом короле Сунджате, а теперь превратили эти истории в письменную литературу, создав то, что мы называем "Эпос о Сунджате".

 

ОДНИМ ИЗ ПИСАТЕЛЕЙ, КАЧЕСТВО КАРЬЕРЫ КОТОРОГО БЫЛО ОПРЕДЕЛЕНО ЭТИМИ ЖЕЛАНИЯМИ И ДИЛЕММАМИ, является Воле Соинка. Соинка родился в 1934 году, его первые годы жизни прошли в колониальной Нигерии. Его родители принадлежали к классу нигерийцев, на которых колониальное господство оказало сильное влияние: они оба были христианами, отец - школьным учителем, а мать происходила из знатной англиканской семьи. Его школьное образование было основано на английской программе, включавшей также греческую литературу, целью которой было воспитание элиты колониальных подданных в духе культурного мира их правителей. Соинка учился в средней школе, а затем в государственном колледже Ибадана - оба примера этой образовательной политики. (Этот тип колониального учебного плана был впервые создан Маколеем в Индии, чтобы сделать колониальную элиту "английской", прежде чем он был широко внедрен в Англии и во всей империи.)

Как правило, лучших студентов из этой системы образования приглашали провести некоторое время в Англии, и Сойинка был в их числе. В 1954 году он отправился в Англию на корабле, чтобы поступить в университет в Лидсе, городе в бывшем промышленном центре Англии, процветающем в послевоенный период, поскольку он не пострадал во время войны. Там он изучал канон западного театра, прежде всего Шекспира, под руководством выдающегося шекспироведа Г. Уилсона Найта. После окончания Лидса в 1957 году Соинка начал писать пьесы и нашел работу чтеца в лондонском театре "Ройал Корт", углубляя свои знания о западном театре.

Первоначально Соинка рассчитывал вернуться в колонию, чтобы работать в британской администрации, но антиколониальное движение, набиравшее обороты после окончания войны, неожиданно изменило цель карьеры Соинки. Когда он вернулся в 1960 году, Нигерия только что обрела государственность. Вместо того чтобы помогать британцам управлять этой огромной территорией, он должен был помочь Нигерии осознать свою новую независимость.

Соинка решил решить эту задачу с помощью театра. Это был продуманный ход. Его соотечественник, нигериец Чинуа Ачебе, взял роман в качестве литературной формы, получив признание благодаря роману Things Fall Apart, опубликованному всего за два года до обретения независимости, в 1958 году. Но хотя роман как жанр имел много преимуществ, в том числе возможность охвата потенциальной массовой аудитории, у него был и огромный недостаток. На самом базовом уровне он требовал от людей умения читать, чего многие нигерийцы не умели. Кроме того, роман как жанр рассматривался как западный импорт (незападные романические традиции Азии не были широко известны). Ачебе пришлось проявить немалую изобретательность, чтобы сделать эту литературную форму со всем ее колониальным багажом своей собственной.

Признавая эти недостатки, Сойинка увидел, что театр может легче использовать традиции йоруба и обратиться к более широкому кругу