Брачный контракт кентавра - Дарья Донцова

Даже сегодня, в начале XXI века, когда вомногих странах проходят гей-парады, а в России в гомосексуализме спокойнопризнаются звезды шоу-бизнеса, собирающие огромные залы поклонников, даже сегодня,когда мы знаем о пристрастиях Петра Ильича Чайковского, Жана Маре, РудольфаНуриева и других ярких деятелей культуры, большинство матерей было бышокировано, узнав, что их сыновья – люди нетрадиционной сексуальной ориентации.Что же говорить о Валентине Михайловне, которая в силу своего воспитаниясчитала геев душевнобольными, развратными личностями!

Сначала мать онемела, потом в ужасе убежала всупружескую спальню, где рассказала о своем открытии Сергею Петровичу. Отецсхватился за сердце и кинулся к Федору.

В ту ночь никто из Приваловых не заснул. Федябыл вынужден признаться родителям в своей нетрадиционной ориентации. Чем дольшекаялся отпрыск, тем страшнее делалось его родителям. До перестройки в советскомУголовном кодексе была статья, по которой за решетку угодило многогомосексуалистов. Иметь родственника-преступника было неприлично, обнародовать,что твой сын имеет «кривую» ориентацию, позорно. Приваловы-старшие понимали:если правда о Федоре выплывет наружу, сына непременно выгонят из института,сами они лишатся друзей, соседи будут тыкать в них пальцами… Все обстоялопросто ужасно, казалось, ничего не могло быть хуже. Но тут Федяразоткровенничался до конца и сообщил: его любовник ходит в девятый класс,Привалову нравятся юные мальчики, совершеннолетние его не интересуют.

Пока жена пыталась осознать услышанное, СергейПетрович потребовал от сына немедленно прекратить все отношения с подростками.

– Заведи девушку, – ледяным тоном приказалотец. – Я запрещаю тебе даже смотреть на мальчиков! Узнаю, что ты непослушался, выдеру ремнем, несмотря на то что тебе давно не пять лет.

Бедный Привалов-старший не мог понять, чтогомосексуализм не вредная привычка вроде курения, пьянства или наркомании, еслигей решит стать «нормальным», счастья ему это не принесет. Но отец думал, чтоФедор распущенный подонок, поэтому отругал его, затем попытался воззвать кблагоразумию сына.

– Узнают в институте и выгонят вон с волчьимбилетом, всю жизнь себе поломаешь.

– Нет, папа, – вдруг ответил Федя, – у нас вучилище я такой не один. Точно не знаю, но ходят сплетни, что и среди преподовне все с женщинами спят. Даже сам ректор вроде тоже.

Сергей Петрович поперхнулся словами и налетелна… Валентину Михайловну.

– Это ты во всем виновата! – орал он на жену.– Отправила парня в вертеп. Художественное училище! Творческая обстановка!Самовыражение в картинах! Довольна? Дореализовывался, стал гомосеком!Немедленно забрать документы из этого заведения и поступить в нормальное место,где парни не целуются друг с другом, а волочатся за девками и пьянствуют!

Федор был вынужден подчиниться СергеюПетровичу. Он перешел в вуз, который выбрал ему отец, и пообещал родителям броситьпагубную привычку.

На лето Приваловы сняли дачу в Мопсине. К томумоменту жизнь Феди превратилась в настоящий ад, отец и мать следили за нимсловно стоглазые Аргусы. Предки буквально караулили неразумное чадо, боялись,что сын снова наделает глупостей. Если младший Привалов собирался поехать вкино, у матери моментально находились дела в Москве, она говорила юноше:

– Боюсь одна поздно возвращаться в Мопсино. Вкакой кинотеатр ты собрался? Подойду к выходу в одиннадцать вечера, когдазаканчивается последний сеанс, вместе на электричку сядем. Заодно перескажешьмне сюжет картины, обожаю разные истории.

Если Федя оставался в деревне и отправлялсяднем на речку, то снова видел Валентину Михайловну, которая либо полоскалабелье, косясь на компанию сына, либо старательно изображала из себя загорающуюдачницу. Почти через каждый час мать начинала искать отпрыска. Повод дляобщения с сыном находился легко: надо принести воды из колодца, пораобедать-ужинать, необходимо наполнить летний душ, купить хлеб в лавке.Валентина Михайловна решила не оставлять сыну свободного времени и успешносправлялась с поставленной задачей. Кстати, в городе мать придерживалась той желинии поведения. Она нашла у себя какие-то несуществующие болячки, ушла сработы, быстро оформила пенсию и не стеснялась встречать Федю после занятий удверей института. Представляете «восторг» парня?

Но как за молоком ни смотри, оно убежит именнов ту секунду, когда хозяйка отвернется от кастрюли. Тихим летним вечером визбушку, которую снимали Приваловы, прибежала из садовой пристройки хозяйкажилья и сообщила ошеломительную новость: Федор лишил девственности ее дочьИрину. Девочке только шестнадцать лет, она беременна, и если москвич не поведетее в загс, он очутится на скамье подсудимых как растлитель малолетних. Что быиспытали родители большинства юношей, услышь они такое известие? А вот ВалентинаМихайловна и Сергей Петрович просто впали в эйфорию.

– Слава богу, – выдохнула мать, – конечно, мыустроим свадьбу.

– Ребенок – это радость, – вторил ей отец, – ядавно мечтаю о внуках.

Мать Ирины, крайне удивленная столь быстройпобедой, ушла в сарайчик, куда переселялась летом, сдав основной дом. Молодыевскоре тихо расписались и зажили в Мопсине. Валентина Михайловна и СергейПетрович уехали в город, сын остался в Подмосковье, теща перебралась в другоесело, где у нее был еще один дом…

Валентина Михайловна закашляла, встала и пошлак буфету, на котором стояла бутылка с минералкой. Глядя, как старуха медленноналивает воду в стакан, я попыталась навести порядок в мыслях. Я точно знаю,что отцом Татьяны был не Федор, а отец Иоанн, который не устоял перед юнойдомработницей. Ира до беспамятства любила священника, а не Федора, онанадеялась после смерти матушки занять ее место около святого отца.

– Машенька, я закурю? – тихо спросилаВалентина Михайловна. – После сорока приобрела плохую привычку и никак от неене избавлюсь.

В моем мозгу словно вспыхнул яркий свет. Естьслова, которые люди произносят машинально, фраза «Можно, я закурю?» относится кэтому разряду. Мало найдется интеллигентных людей, которые не скажут ее,вынимая в присутствии другого человека сигареты. Я за последнюю неделю не разслышала этот вопрос. Его задавала Олимпиада Андреевна, и даже пронырливый,зарабатывающий деньги нечестным путем Жорик тоже спросил моего разрешениязакурить. А вот профессор Привалов преспокойно пускал сизые клубы дыма прямомне в лицо. И о чем это говорит? Об отношении Привалова к женщинам. Они длянего сродни табуреткам. Надумано, скажете вы? Может, и так, но мне многое сталопонятно, и в душе возникла тревога. Похоже, я что-то упустила, не заметила…

Валентина Михайловна щелкнула зажигалкой, явздрогнула и воскликнула: