Хозяйка Англии - Элизабет Чедвик (Англия)

Она принимала клятвы верности, но не улыбалась присягающим. Сначала пусть проявят себя в деле, думала Матильда.

– Госпожа, – говорил Майлс, – Стефану я присягнул, потому что надеялся на его силу и честь, а вы в то время жили далеко, в Анжу. Но теперь, когда я увидел, как он управляет государством и каких людей привечает, и когда вы прибыли к нам, я клянусь, что с этого дня буду служить вам верой и правдой.

– Я принимаю вашу клятву, – сказала Матильда, – но дела стоят больше, чем слова.

Не поднимая головы, он взглянул на нее из-под редких светлых ресниц:

– Я предлагаю вам замок Глостер и свою защиту, если вы пожелаете собрать свой двор вне Бристоля. Все, чем я располагаю, отныне принадлежит вам.

– Я обдумаю ваше предложение, – кивнула Матильда.

Она как раз собиралась попросить Майлса именно об этом, и ей было приятно, что он сам предложил ей замок. Пора отделиться от брата и взять власть в свои руки. Дополнительный плюс состоял в том, что Стефану придется смотреть сразу в нескольких направлениях.

Когда ритуал клятвоприношения и последующий пир подошли к концу, Матильда решила немного передохнуть и, взяв с собой только камеристку, отправилась на прогулку вокруг замка – свежий воздух поможет упорядочить мысли. На улице оказалось холодно и сыро. Из крепостного рва поднимался запах стоячей воды, вдалеке слышались скорбные стоны чаек. Бристольский замок, окруженный реками Фром и Эйвон, считался неприступным и благодаря все тем же рекам без помех получал снабжение и мог вести широкую торговлю. В прошлом году Стефан пытался покорить его и потерпел сокрушительную неудачу.

То здесь, то там со стуком захлопывали ставни – дневной свет угасал, и небо превращалось из пепельного в угольное, лишь на западе дотлевала алая полоска зари.

Матильда уже двинулась обратно в свои покои, когда увидела, что от конюшен шагает Бриан Фицконт, обходя лужи, чтобы не запачкать сапоги с загнутыми носами и длинный плащ. Заметив ее, он замер в нерешительности и почти собрался свернуть, но потом расправил плечи и продолжил путь.

– Госпожа. – Он поклонился.

– Милорд Фицконт. – В ее глазах светился вопрос.

– Я проверял лошадей, – пояснил Бриан. – Завтра мы возвращаемся в Уоллингфорд. Теперь, когда я отказался служить Стефану, он набросится на меня, и мне нужно заняться подготовкой к обороне.

– Не поздновато ли вы спохватились? – спросила она язвительно.

Он посмотрел на нее с упреком:

– Я готовился к этому с того дня, как умер ваш отец, но когда решительный момент близок, хочется лишний раз убедиться, что все в порядке.

Мантия Матильды взлетала и опадала, пока она вместе с Брианом шла к жилому крылу замка.

– Если Стефан и осадит Уоллингфорд, то долго там не задержится – не сможет. Другие бароны тоже восстанут против него.

Он глубоко вздохнул:

– А нельзя ли обойтись вообще без сражений? Что, если мы сумеем достичь соглашения мирным путем?

Она резко повернулась к нему:

– Какого такого соглашения?

– Что вы скажете, если Стефан признает вашего сына наследником Нормандии и Англии?

Матильда фыркнула:

– Разве такое возможно? Даже если он пойдет на это, его жена – никогда. Я хорошо знаю кузину Маго. Стефан сидит на троне, она же вцепилась в трон зубами.

– Но давайте допустим, что они оба согласны. Вы будете готовы договориться с ними на этом основании?

Матильда изогнула бровь:

– Буду ли я готова отказаться от своей короны, вы хотите сказать? От короны, которую вы все только что обещали чтить?

– Зато ваш род останется на троне и все пойдет так, как и должно было.

– В этом я не уверена.

– Но вы подумаете? – настаивал Бриан.

– Да, подумаю, – сказала она после долгой паузы. – Только поверьте мне, Стефан не пойдет на это.

Они приближались к двери. Бриан чинно подставил руку, как полагается придворному, Матильда положила сверху свою – и не утерпела, посмотрела на его пальцы.

– Рада видеть, что ваши чернильные пятна никуда не делись.

– Только писание помогает мне сохранить рассудок. Порой единственное, что удерживает меня от безумия, – это тонкая линия чернил между моим мозгом и кончиком пера. – Наклонив к ней голову, он заговорил тише. – Иногда я пишу слова, которые посылаю затем Богу в дыму и пламени, потому что, оставленные на бумаге, они сожгли бы читателя.

Матильда считала, что нужно не бояться смотреть людям в глаза, но сейчас не смела поднять на Бриана взгляд.

– Думаю, это мудро, – произнесла она. – Пусть те слова так и останутся пеплом.

– Я так и делаю, госпожа, но это не значит, будто они не были написаны. Они запечатлелись в моей памяти, и вам нужно только попросить меня повторить их. Моя жизнь и моя честь принадлежат вам, делайте с ними, что пожелаете.

– Тогда сберегите их в целости и сохранности, если собираетесь служить мне, – ответила Матильда. – Кроме вашей преданности, мне ничего от вас не нужно.

– Ничего?

Матильда остановилась и повернулась к Бриану лицом. Она тоже понизила голос:

– Думаете, вы единственный, у кого в сердце гора пепла? Я сожгла свои мечты, чтобы сотворить кошмары.

Убрав ладонь с его руки, она скользнула в дверь и быстро зашагала через зал с неприступным видом, словно торопится по срочному делу, а не убегает.

Забыв о шитье на коленях, Аделиза смотрела в огонь и старалась не думать. Стояло промозглое ноябрьское утро. За окном зябли под студеным дождем деревья, на которых почти не осталось листвы. Няня Хелвис, напевая детскую песенку, меняла Уилкину пеленки и время от времени дула ему в животик, отчего ребенок весело пищал.

В комнату вошел Вилл, принеся с собой облако холода. Он был одет в свои самые крепкие сапоги и толстую шерстяную котту с тяжелым плащом поверх нее, на его бедре висел меч. Плащ блестел каплями дождя, а мокрые волосы сплелись в тугие кудри.

Аделиза кусала губы, наблюдая за тем, как он склонился над их сыном и пощекотал ему шейку. Малыш залился смехом и замахал ручонками. Потом Вилл выпрямился и повернулся к ней. Нежность в глазах и широкая улыбка, обращенные к сыну, сменились настороженностью.

Она отложила шитье и подошла к нему. Прошлой ночью близость была сладкой, как никогда. Теперь, холодным дождливым утром, он покидает ее, чтобы вместе со Стефаном осадить замок Бриана Фицконта Уоллингфорд. Аделизе трудно было увязать воедино эти две части ее жизни: она ложилась с ним, замечательным любовником, отцом ее сына, и исполняла супружеские обязанности, но в то же время знала, что он собирается воевать против Матильды, борющейся за свое законное право, сражаться с людьми, которые когда-то были его друзьями при дворе. И куда бы ни пошла армия, следом всегда идут смерть и разрушения и страдают обычно невинные люди.