Гнездо гадюки. Код императора - Гордон Корман

Это же точная ее копия, только в несколько раз меньше!

Значит, это она ее сделала! Собственными руками! Позвольте вручить вам подарок…. Так она, наверное, говорила. И она все это время следила за его родителями, подслушивала их, что-то вынюхивала – все, что в результате привело к пожару в их доме и гибели родителей. И превратило их в сирот.

Нет, Кора, конечно, не устраивала пожара. Но только потому, что за нее это сделала Изабель Кабра! Они все виноваты, все эти Кэхиллы, которые совершенно ослепли из-за своих амбиций и не видят ничего дальше собственного носа. Которые своей жаждой власти, своей ненасытной жадностью готовы снести все на своем пути, лишь бы власть досталась им, а не кому-то другому. И эта жажда, как горящий, наполненный порохом состав, сметает на своем пути все, включая человеческие жизни. И жизни их родителей. И какая разница между горящей спичкой и их безумной гордыней? Разницы никакой. Только результат один – это убило маму и папу.

Когда Дэн снова обрел дар речи, он не узнал собственного голоса. Это был голос человека намного выше его и намного старше его, словно он повзрослел за эти несколько мгновений на целых десять лет. Как же он был слеп! Но теперь все стало очевидно – Бродерик даже и не пытался найти Эми. Они играли им, как куклой, как марионеткой на ниточках. И теперь он стоит лицом к лицу с этой женщиной, чье властолюбие привело к гибели его родителей. И она еще смеет приглашать его в свою гнусную, смердящую семейку…

– Янус?! – выкрикнул он. – Я не Янус! И я знаю совершенно точно, из какого я клана! – Он вбежал в открытые двери лифта и повернулся, чтобы последний раз заглянуть ей в глаза. Чары рассеялись… Но он был настолько взволнован, настолько переполнен презрением и негодованием, что слова его вырвались сами собой: – Я – Мадригал!

Последнее, что он увидел до того, как захлопнулись двери, был застывший, немой ужас в глазах правителей клана Янусов.

За кота, перемахнувшего через Великую Китайскую стену, пришлось заплатить четыреста юаней, что было равно примерно пятидесяти девяти долларам. Таков был штраф. Потом Эми с Нелли пришлось раскошелиться, умасливая местного полицейского, чтобы тот перелез через стену и притащил кота. На это ушло еще сто юаней. Такова была взятка. А потом еще сорок три юаня на мази и протирки для ран, которые тот получил во время операции по спасению Саладина. Такова жизнь.

За все рано или поздно приходится платить.

Отель их назывался «Золотая обезьяна». Хотя «отель» – это громко сказано. Что-то совершенно несуразное и почти непригодное для жизни. Обезьяны там не было. Но зато тараканы, которых было в избытке, вполне могли сойти за маленьких морских свинок.

Но Эми ничего этого не видела – ни грязи, ни тараканов со свинками, ни отсутствия каких-либо удобств. Все ее мысли были о Дэне.

– Мы продули, Нелли, – говорила она, глядя через усыпанное жирными мухами окно. – Мы играли на удачу и проиграли. Непонятно по какой причине, но Йона отменил концерт на стене. Или мы не туда поехали. Мы упустили время, и теперь он может быть где угодно. Возможно, уже вообще не в Китае. Единственное, что ясно, это то, что ничего не ясно. Мы ошиблись дверью.

Нелли сидела над ноутбуком Дэна и слушала ее вполуха.

– Эй, смотри! – воскликнула она.

– Ты нашла Йону?

– Нет, но у меня не выходят из головы твои слова. Пу И нашел что-то невероятно важное, какой-то очередной прикол в стиле Кэхиллов. Это было как раз в те дни, когда его выгоняли из Запретного города. А чтобы узнать, что именно, мы должны посмотреть, какие самые заметные события произошли в мире примерно в тысяча девятьсот двадцать четвертом году.

– Да какая разница? – простонала Эми. – Я ничего не хочу. Только Дэна обратно.

Нелли вскинула на нее строгий взгляд:

– Эй, перестань капризничать! Давай, быстро возьми себя в руки. Гонка продолжается. И если ты хочешь найти Дэна, мы должны выйти на след Йоны и встретить его на тропе войны за мировое господство. По-другому никак. Не забывай об этом – к нему нас приведут только поиски ключей. Так вот, смотри, я сделала список самых важных, на мой взгляд, событий начиная с тысяча девятьсот двадцатого года. Посмотри, может, что-нибудь и выведет нас на след.

Эми нехотя подошла к ней. Конечно, Нелли, права. Если они не знают, где Дэн, то правильнее всего продолжать искать ключи и надеяться, что поиски приведут их в одно и то же место.

Она уставилась в экран.

Рядом с Блэкстоуном, штат Вирджиния, на землю упал двадцатитонный метеорит.

Египет получает независимость.

Президент Гардинг умирает в собственном кабинете.

Начало строительства стадиона «Янки».

На Эвересте без вести пропали Джордж Мэллори и Эндрю Ирвинг.

В Японии рядом с Грейт Канто произошло разрушительное землетрясение.

В США впервые введена казнь путем использования отравляющего газа.

Джон Эдгар Гувер становится главой ФБР.

Эми дочитала список, который продолжался еще три страницы, вздохнула и тяжело опустилась на кровать.

– Не знаю. По-моему, что-то я слышала от Грейс. Но точно не помню. Если честно, то она умерла всего два месяца назад, а я уже стала забывать ее голос.

Саладин потерся о ее ноги и жалобно пробормотал: «Мр-р-р-р-р…»

– Так что будем делать?

Нелли только развела руками:

– Пойдем назад на стену. Ведь мы здесь. Так что давай хотя бы еще раз поищем.

Эми снова тяжело вздохнула. А что им еще оставалось делать? Как им еще искать Дэна и эти ключи? Но если они снова придут с пустыми руками, то это будет окончательное фиаско.

* * *

Панк-рок отдавался глухими ударами сквозь маленький динамик.

«Привет, это Нелли! Откуда ты знаешь, может, я сейчас такое ем, что у тебя от этого слюнки потекут? Или слушаю такую музыку, от которой у тебя весь мозг взорвется? Так что оставь сообщение. Чего ты ждешь?» Бип.

Этот «бип», словно меч самурая, пронзил его сердце. Дэн прижался лицом к заляпанной стеклянной будке телефона-автомата. Этого не может быть, но вдруг сигнал пробьется и их мобильные снова заработают? И он услышит родной голос Нелли, а не этот автоответчик?

«Это я, Дэн… Прости, я не мог позвонить раньше. В общем, это длинная история. Я в… короче, это не важно. Потому что я должен найти вас, чуваки. Уф… до скорого… и я надеюсь…»

Он повесил трубку. Потом тут же снял ее. «Я скучаю без вас!» – выкрикнул он. Но было поздно. Связь прервалась.

Было действительно поздно. На улицах Сианя не было ни души. Но постепенно город стал наполняться звуками и как-то сразу в одно мгновение ожил. Вокруг все заволновалось. На площадях и улицах теперь шумела толпа; прохожие и велосипедисты спешили по своим делам; пряные запахи витали над уличными прилавками, терпкий ароматный дымок разливался над разожженными очагами; продавцы развешивали в витринах свои товары, выставляя вперемешку все – от ощипанных и нашпигованных китайскими специями цыплят до сотовых телефонов всех возможных марок и расцветок. Улицы шумели на все лады – все вокруг звенело, гудело, шипело, шелестело. Автомобилисты, велосипедисты и водители автобусов соревновались за каждое свободный клочок на загруженных улицах и в переулках. Все шло своим чередом, как и положено в этот утренний час, – та же суета, что и в любом большом городе, вроде старого доброго Бостона в самый час-пик».