Эти синие глаза - Мэг Кэбот

— Да.

— Вот как? — сказала Бренна, хоть и не потрясенная до глубины души, но все же тронутая. — Ну, если это правда, милорд, то я жалею, что ударила вас кочергой.

— О! — Гленденинг со смущенным видом потрогал ворот своей рубашки. — Не осталось даже ни синяка, ни царапины.

Рейли, стремясь поскорее прервать неловкое молчание, последовавшее за этим заявлением, сказал первое, что пришло ему в голову:

— Как дела у младшего мистера Макгрегора?

Пирсон состроил выразительную гримасу:

— Съел слишком много незрелых ягод, и неизбежная кара последовала незамедлительно. Юный мистер Шеймас пострадал.

— Он поправится? — Этот вопрос слетел с уст старшего брата пациента.

— Должен, — ответила Бренна, — я дала ему немного опиума с водой.

— Отлично, — одобрил Рейли, хотя, по правде говоря, он не очень-то прислушивался к разговору. Все, что он мог, — это сидеть и гадать о том, что происходит с Бренной. Почему она так не хотела оставаться наедине с ним?

Вероятно, Пирсон и Шелли сболтнули что-нибудь о нем. Он бросил взгляд на своих друзей, бодро поглощавших виски лорда Гленденинга. Ведь почти сутки он был без сознания. Не раскрыли ли они его тайны, не сказали ли, что он маркиз?

— Итак, если это не лорд Гленденинг подстрелил тебя, — спросил Шелли в своей обычной прямолинейной манере, — то кто это сделал?

— Готов биться об заклад, что это тот малый Макафи, — сказал Пирсон. — Тот, о ком вы нам рассказывали, мисс Доннегал.

Бренна уставилась на него широко раскрытыми глазами через разделявший их низкий буфет.

. — Харолд Макафи? — выдохнула она.

— В этом есть смысл, — продолжал Пирсон. — Судя по случившейся между ними стычке, у него были все основания желать Стэнтону смерти.

— Но мой отец десятки раз давал Харолду Макафи тумака, — сказала Бренна, — и тот никогда не пытался охотиться на него с ружьем.

— Может быть, — предположил Пирсон, — зуботычина Рейли была как раз последней каплей.

— Возможно, это сделал вовсе не Харолд Макафи, — сказал Рейли смущенно, — а кто-нибудь другой.

Он сказал так вовсе не потому, что не поверил Хемишу, или потому что увидел смущение мальчика, когда беседа приняла неприятный для того оборот. Нет, он сказал так потому, что и Харолд Макафи и его ружье были проблемой Рейли и никого другого, по крайней мере пока он не придумает наилучший способ, как поступить с этим забулдыгой.

Потирая подбородок, Рейли смотрел на Бренну, которая, как он заметил, старалась не встречаться с ним взглядом. Его выбритая кожа под пальцами казалась ему на удивление гладкой. Сегодня утром он впервые побрился после этого инцидента и оделся в свои лучшие «одежды», как именовал их Шелли, сказав себе, что наконец-то может показаться людям и Бренне в цивилизованном виде.

Только теперь он вовсе не был уверен в том, что ему хотелось встречи с людьми. Он хотел видеть только Бренну и быть только с ней, но похоже было, что она чуждалась его общества.

Рейли настолько погрузился в свои размышления, что сначала даже не услышал голоса Бренны, разговаривавшей с кем-то у двери.

— В чем дело, Мейв? — спрашивала Бренна. — Что-нибудь неладно?

Девушка из таверны стояла у двери с глазами, покрасневшими и опухшими от слез. Она тяжело дышала, будто пробежала всю дорогу от таверны до коттеджа.

— О, мисс… — бормотала она.

Потом она разрыдалась так бурно, что невозможно было понять ни одного ее слова. Бренна поставила чайник, подошла к девушке и обняла ее трясущиеся от рыданий плечи.

— В чем дело, Мейв? — спрашивала она. — Скажи мне, в чем дело?

Мейв, бросив свирепый взгляд на лорда Гленденинга, наконец выговорила:

— Это Флора, мисс… Она слегла с этим…

— Слегла — с чем? — спросил Рейли, но, похоже, никто не услышал его вопроса.

Лорд Гленденинг на другом конце комнаты поднялся с места. Как всегда, его стул упал, загрохотав, но, кажется, он не заметил этого.

Он смотрел во все глаза на трясущуюся девушку из таверны.

— О, вы же знаете с чем! — выкрикнула Мейв, закрывая лицо руками. — Вы знаете! Это опять холера, мисс. Моя жизнь тоже под угрозой. Это опять холера!

Остров был окутан ранним утренним туманом, что делало невозможным видеть что-либо на расстоянии более нескольких футов.

Замок Гленденинг, возвышавшийся высоко на утесе, вообще оставался невидимым. С того места, где стоял Рейли, он не мог разглядеть даже «Истерзанного зайца», хотя знал, что те, кто там бодрствовал, жгли лампы, чтобы можно было видеть подступы к таверне.

Несмотря на ранний час, рыбаки уже спускали на воду лодки. За ними и их сетями следовали полчища чаек, но некоторые оставались на привычном месте и время от времени в надежде на поживу почти отвесно бросались вниз и кружили над головами Рейли и его друзей, ожидавших парома.

Наконец Пирсон заметил отрывисто:

— Он запаздывает.

Холодно не было, но Шелли била дрожь.

— Безмозглый чертов пропойца, — все, что он соизволил произнести.

Рейли, стоявший рядом с друзьями, прислушивался, стараясь различить неблагозвучный свист Стабена, не менявший никогда ни громкости, ни тональности и столь же невыразительный и тусклый, как этот день.

— Мне это не нравится, — объявил Пирсон.

— Он никогда не опаздывает более чем на полчаса, — успокоил Рейли, — а полчаса значения не имеют. Вам хватит времени, чтобы попасть на почтовую карету.

— Да не в этом дело, — раздраженно ответил Пирсон. — Дело в тебе. Ты должен отправиться с нами.

— О! — Рейли досадливо поднял брови. — Вы же оба знаете, что я не могу этого сделать.

— Старый осел, — сказал Пирсон с чувством, — у тебя нет на это никаких моральных обязательств. Бери девушку и поехали с нами. Оставаться в этом проклятом Богом месте — просто самоубийство.

— Она не поедет, — ответил Рейли.

— В таком случае следует связать ее, а рот заткнуть кляпом, — посоветовал Пирсон. — Посади ее в мешок, если она будет сопротивляться, как дикая кошка. Но только беги отсюда, бегите вы оба, ты и она.

Рейли не мог удержаться от улыбки. Он любил их обоих — и Чарлза Пирсона, и Сент-Джона Шелли. Но его привязанность к ним не делала его слепцом, невосприимчивым к их недостаткам, например, к тому, что они оба были по-младенчески эгоистичны и любили сплетничать, как школьницы.

— Кстати, вы уверены, что ничего не говорили Бренне о моем происхождении? О том, что я маркиз Стиллуорт?

— Отвечаю в последний раз, — проскрежетал раздраженный Пирсон, — нет!