По зову сердца - Джин Стоун

Она прикрыла глаза, едва слыша неизбежные вопросы типа «Как это случилось?», «С тобой точно все в порядке?», «Хочешь, мы с Тревисом приедем?».

— У меня действительно все нормально, — терпеливо повторила Джесс.

Так оно и было. Уходя, Ричард поцеловал ее в лоб и прошептал: «Как мне жаль, Джесс. Я очень виноват перед тобой». И она поняла, что больше ей ничего не нужно. Да, этого было достаточно. Достаточно для того, чтобы жить. Она увидела дочь, убедилась, что та жива, здорова и счастлива. Увидела и внучку, похожую на нее. Теперь Джесс было известно все — от начала и до конца.

— Мама, так ты нашла ее? — спросила Мора.

— Нашла ее?

— Твою… дочь. Она с тобой?

Голос Моры по-детски дрожал. От робости, да и от страха, пожалуй. Джесс еще раз убедилась в правильности своих умозаключений: Мора почувствовала угрозу, испугалась, что ее жизнь переменится, что она потеряет свое место в сердце матери и уже не будет единственной. Джесс поняла: ей придется немало потрудиться, чтобы избавить Мору от этого страха. Но ради Моры потрудиться стоит.

Она улыбнулась:

— Да, родная, я видела ее. Но она не со мной. У нее маленькая дочка, очень похожая на тебя в детстве.

Мора помолчала.

— Правда?

— Замечательная малышка. А Мелани явно счастлива.

Снова молчание.

— Это хорошо.

— Да, Мора, это хорошо. Именно это мне и надо было узнать. Я вернусь домой через несколько дней, и мы с тобой еще поговорим, если захочешь.

— Да, мамочка, я очень этого хочу.

Движения уже не причиняли Джинни особых мучений. Она сидела на веранде рядом с Диком. Живого Трупа поблизости не было.

— Наверное, она в Уэст-Чопе, — предположил Дик. — Собирает стекляшки.

— Дик, ей нужна помощь, — неожиданно для самой себя сказала Джинни.

— Знаю. Я много лет почти не обращал на нее внимания. Карен всего сорок девять, ей еще долго жить. Постараюсь помочь дочери найти счастье. — Он помолчал. — А ты, Джинни? Что будешь делать? — Наверное, не стану больше пялиться в телевизор и пожирать тостики. Не знаю, чем займусь. Я уже не так молода, чтобы посвящать себя новому делу, да и способностей у меня никогда не было.

— Но ты вернешься в Лос-Анджелес?

— Конечно. Там мой дом.

— Я надеялся уговорить тебя остаться здесь.

— Ты что, хочешь, чтобы я остаток жизни провела на диком острове?

— Бывают места и хуже.

Боль в спине усилилась. Джинни вспомнила, какую доброту проявил к ней этот человек, как нянчил ее, каким был любовником. Благодаря ему Джинни преодолела страх к мужчинам, появившийся у нее после смерти Джейка, и снова почувствовала себя женщиной.

— Не знаю, Дик. Сейчас мне надо поехать домой и поразмыслить. Я все еще тоскую о муже. Только не обижайся.

— Никаких обид.

— Еще я должна решить, что делать с его фирмой. Не поверишь, но я до сих пор в душе не оставила мысли о том, чтобы самой возглавить ее.

Дик от души рассмеялся:

— Уверен, тебя ждет невероятный успех. Ты покажешь заправилам Голливуда где раки зимуют.

Джинни улыбнулась, внезапно подумав', что у нее действительно есть шанс добиться успеха, хотя она и не представляла, как это осуществить.

Дик погладил ее по руке.

— Но когда-нибудь ты захочешь отдохнуть. А этот «дикий» остров никуда не денется по крайней мере еще тысячу лет. И я тоже никуда не денусь.

Джинни улыбнулась ему.

Джесс вошла на костылях в столовую «Мейфилд-Хауса». Она явилась первой, Ричард попросил всех собраться здесь в час дня.

К счастью, Джесс уже утром выписали из больницы. Ее ждал Филип, новый опекун.

Вспомнив о Филипе, Джесс улыбнулась, прислонила костыли к длинному обеденному столу из красного дерева и уселась на стул. Ей повезло, что судьба свела ее с Филипом.

Жаль только, что Пи-Джей не видит сейчас, какая у него благородная чуткая душа и какой трезвый блестящий ум. Хорошо, что Пи-Джей увидела сына перед смертью. Пусть всего несколько месяцев, но у нее был сын.

— Джесс, — сказал Филип, входя в столовую, — Лайза сейчас придет. Джинни, возможно, чуть задержится. Когда я оставил ее, она орала в телефон что-то насчет машины для калеки.

Джесс рассмеялась:

— Наверное, Джинни вчера слишком много двигалась.

— Надо бы позвать врача. Пусть осмотрит ее.

— Джинни — упрямая особа, как, полагаю, вы уже заметили.

Филип опустился на стул.

— Не знаю, что задумал Ричард.

— Я тоже не знаю. Возможно, решил вручить нам билеты на паром, чтобы мы поскорее уехали.

— Вы все еще любите его? — тихо спросил Филип.

Этот вопрос застиг Джесс врасплох. Разве можно объяснить тридцатилетнему молодому человеку, что жизнь иногда оборачивается не так, как мы думаем в юности, и есть мечты, которым лучше никогда не воплощаться в реальность. Впрочем, Филип, наверное, и сам это знает, он уже немало пережил.

Она накрыла ладонью его руку.

— Ричард навсегда останется в моем сердце, потому что нам было хорошо вдвоем, когда мы любили друг друга. Но это все в прошлом. А сейчас нам пора расстаться.

— Совершенно согласна, — заявила с порога Джинни. — А вот мне, по-видимому, придется торчать тут до конца этого проклятого века.

Она с трудом подошла к столу, опираясь на руку Дика. Джесс улыбнулась при мысли о том, что и Джинни приходится на кого-то опираться.

Лайза, следовавшая за ними, опустилась на стул рядом с Филипом.

И тут же вошел Ричард.

— Ага, вижу, все в сборе.

Джесс вздрогнула, увидев человека, которого никогда не переставала любить.

— Как и было велено, — отозвалась Джинни.

Ричард кивнул и крикнул:

— Заходи же, Карен.

Сегодня на Карен была пурпурная юбка все того же покроя и синяя майка. Она села возле Ричарда. Джесс отвела глаза, представив себе рядом с ней своего отца, многолетнего любовника Карен.

Первым нарушил молчание Дик:

— Пока Ричард не начал, я хотел бы сообщить вам, что Карен согласилась пройти курс психотерапии. Все мы тоже сделаем это. Нашей семье необходимо успокоиться после пережитых волнений.

Джесс сдержала улыбку. Психотерапия! Она вспомнила долгие часы, проведенные в стерильных кабинетах, где надеялась обрести душевное равновесие. Джесс ожидала чуда, но поняла, что чудес не бывает. Бывает только улучшение. Что ж, Карен решилась на первый шаг.