Украденный Христос - Дж. Р. Лэнкфорд

За последние месяцы все в ней переменилось. Сам ее взгляд стал другим, глаза сияли. Куда подевалась былая застенчивость? Мэгги больше не пробиралась вдоль стен, давая дорогу хозяевам, а ходила свободно, как они. Сначала она отложила прекрасную шаль – подарок Аделины, а теперь укутывалась в нее холодными ночами. Даже прощалась она совсем по-свойски, как у себя дома. Никто ей не повелевал, не приказывал. Отныне все, что с ней делали, делали с ее согласия.

– Ты надолго? – спросила Мэгги.

В ее устах это звучало как: «Готовишься поразвлечься с Корал?»

– Только туда и обратно. Браун дал две недели на размышления.

– Тогда он и впрямь надеется, что ты передумаешь.

Сэм нажал ей на кончик носа.

– Знаю. Ничего, перебьется.

Он хотел погладить ее живот, как обычно, но передумал. Раз она начала есть оливки и рассказывать про цвет любви, пришел его черед быть благоразумным.

По разумению Сэма, всякая жизнь священна. Та, что Мэгги носила в себе, без сомнения, не имела цены, но не более чем любая другая. Он стал часто ловить себя на мыслях о ребенке. Кем он вырастет с такими родителями, как Феликс и Мэгги в ее нынешнем состоянии? Тоскливая же у них будет жизнь, если дитя не окажется тем, кем предполагалось, хоть это и крайне маловероятно.

Однако Сэм с недавних пор стал осмотрительнее.

– Не надо, а то, чего доброго, покалечишь ребенка.

Он покачал головой. Как только ей удается читать его мысли?

– Скажешь тоже.

Мэгги взяла его за руку и положила себе на живот. От неведомых прежде ощущений Сэму стало так не по себе, что первым его порывом было отнять ладонь, но Мэгги ее удержала. Он выждал немного, чтобы не показаться грубым, потом освободил руку и зашагал к двери.

– Он тебя любит! – крикнула Мэгги ему вслед.

Сэма передернуло. Скажи она: «Я тебя люблю», это понятно, но «Он» звучало диковато. И так всю последнюю неделю!

– Ага. Ну, до скорого,– отозвался Сэм, сел в машину и вырулил на Лоуфорд-лейн.

Даже зимой выезд по набережной к автостраде имени Генри Хадсона через мост Джорджа Вашингтона радовал глаз, а летом и ранней осенью здесь было и вовсе как в сказке. Сэм частенько выбирал этот маршрут, чтобы развеяться. Обычно он останавливался у памятника морякам и солдатам, а в этот раз заехал с севера. Как ему ни хотелось проехать прямо, к любимым местам, пришлось сворачивать.

Впрочем, подъехав к своему входу, он понял, что не прогадал. Стоило ему припарковаться, как его сменщик крикнул:

– Эй, Сэм! Хорошо, что ты здесь. Ты не знаешь, где Росси? Тут кое-кто хочет их видеть, говорит, не уйдет, пока…

– Что?! – Сэм, казалось, готов был взорваться.– Вы когда-нибудь научитесь меня слушать? Кто додумался пустить в дом первого встреч…

– Сэм, он священник!

– Что?

Сэм открыл дверь и увидел какого-то старика в черном.

– Чем могу быть полезен, святой отец?

Тот с улыбкой обернулся, протянул руку и произнес:

– Здравствуйте. Я отец Бартоло.– У него был сильный итальянский акцент.

Пожимая ему руку, Сэм стал потихоньку теснить гостя к выходу. В детстве он регулярно ходил в церковь и определил для себя, чем настоящий пастор отличается от поддельного. По его мнению, от этих непроходимых девственников должно непременно исходить ощущение возвышенности.

– Да-да, я помогу вам. Идите за мной. Священник сделал удивленное лицо и махнул на черный чемодан в углу. Сэм схватил поклажу и повел падре дальше, а выпроводив за дверь, свернул в сторону своего хода.

– Здесь я живу. Уверен, мы сейчас все обсудим и решим, как вам помочь. Заходите, отец, поговорим.

Он открыл дверь, и Бартоло проследовал за ним внутрь. Там Сэм поставил чемодан на пол.

– Подождите здесь. Я сейчас выйду – только на секунду – и сразу вернусь.

Священник недоуменно кивнул, после чего Сэм запер дверь и пошел к напарнику, попутно сочиняя отговорки.

– Помнишь,– начал он,– как Франческа Росси просила нас разыскать этого малого и позвонить в церковь Томаса Мора, когда он придет? Ты ведь знаешь, как они любят всякую церковную белиберду?

– Эт точно.

– Слушай. – Сэм придвинулся ближе и положил руку ему на плечо.– Они точно не обрадуются, если узнают, что такой тип обивал здесь пороги.

– Черт, ты прав. Если ты им не скажешь, то и я не скажу. Кстати, где доктор? В отпуске?

– Нет.– Сэму ничего не оставалось, как врать напропалую.– Разъезжает по Европам с какими-то исследованиями. Хотя на днях приезжал. Ты разве не видел его?

– Нет, не видел.

– Точно говорю. А кто еще проходил, пока этот священник был здесь?

– Дай вспомнить… Дворецкий Брауна, вот кто.

У Сэма душа ушла в пятки.

– Нет, вру,– тут же поправился сменщик.– Это было до того, как он пришел. Погоди-ка. Робинсоны с четвертого у себя. Мистер Гир с дочерью на втором. Кроме них только миссис Амстердам нет, но она вышла пообедать и скоро будет.

Сэм облегченно вздохнул. Плохо, конечно, что все, кроме Феликса, вернулись, но у Брауна пока не было повода к нему присматриваться. Поэтому он похлопал приятеля по спине напоследок и вручил свои ключи от машины с наказом:

– Будь как дома. Присмотри за моей девочкой, только никому ни слова, ладно?

Сэм вернулся, широко улыбаясь, и священник улыбнулся ему в ответ. Итальянская фамилия и такой же акцент. Наверняка падре прилетел из Турина. Ясно как день: Росси покусился на святое, не спросивши ни хранителей, ни Папу, и вдобавок намеревался свергнуть главу Церкви с престола.

Сэм приложил палец к губам в знак молчания. Браун наверняка утыкал все «жучками», едва узнав, что его верный слуга собрался уходить. На глазах у священника Сэм принес оборудование из потайной комнаты и облазил стены, пол и потолок. Все было чисто.

Закончив, он сел напротив гостя.

– Che cosa vi chiamate?[18]– спросил тот.

– Прошу прощения?

– Scusatemi.[19]Вы кто?

– Извините, не представился. Я – Сэм Даффи. В некотором смысле здесь работаю.

Священник хлопнул в ладоши.

– Buono![20]Я ищу доктора Феликса Росси. Я Бартоло. Вы знаете, когда он приедет?