Воины бури - Бернард Корнуэлл

Пока народ пел, пил и распутствовал, я сочинял письмо.

Альфред заставил меня выучиться читать и писать, несмотря на все мои возражения. Мальчишкой я мечтал овладеть искусством верховой езды, умениями мечника и щитоносца, но учителя колотили меня до тех пор, пока я не смог читать эти скучные рассказы о занудах, проповедовавших тюленям, тупикам и лососям. Я овладел даже письмом, пусть и делал это коряво. В ту ночь мне недосуг было выводить аккуратные крючочки, вместо этого я яростно царапал пергамент тупым пером, но счел, что буквы вполне разборчивы.

Писал я Этельфлэд. Сообщил, что нахожусь в Эофервике, что теперь здесь новый король, который отказался от вражды между Нортумбрией и Мерсией и готов подписать с ней мир. Сперва, впрочем, следует разбить Рагналла, и с этой целью мы выступим на юг до конца недели. «Приведу пятьсот воинов», – писал я, втайне надеясь, что их будет больше. Указал, что Рагналл по-прежнему будет превосходить нас числом, но не обмолвился насчет сомнений в преданности части его воинов. Морской конунг командовал ярлами, чьих жен удерживал в заложниках в Эофервике. Теперь эти жены отправятся вместе с нами на юг. Рагналл правил при помощи страха, и я рассчитывал обернуть этот страх против него самого, дав знать его людям, что их близкие теперь в руках у нас. Однако в письме к Этельфлэд я об этом не упомянул ни словом.

«Было бы хорошо, – корпел я, выводя слова, – тебе последовать за армией Рагналла, когда та выступит против нас, в чем я почти не сомневаюсь, и помочь нам разбить его, даже если местом побоища станет Нортумбрия». Я отдавал себе отчет, что из-за настойчивых просьб Эдуарда не вторгаться в северное королевство без него Этельфлэд будут мучать сомнения в необходимости вести воинов через нортумбрийскую границу. Поэтому предложил рассматривать поход как крупный набег в отместку за учиненный бандами Рагналла разгром Мерсии.

Доставить письмо я поручил сыну, сказав, что мы выступим следом за ним дня через три или четыре.

– Мы пойдем на Линдкольн, – сообщил я ему.

От этого города расходились несколько дорог. Одна вела на юг, к Лундену, другая уклонялась к юго-западу, в сердце Мерсии.

– И пожалуй, выберем дорогу на Ледекестр, – размышлял я, имея в виду путь в самое сердце Мерсии.

– А Рагналл пойдет вам навстречу, – пробормотал Утред.

– Вот и доложи об этом Этельфлэд! Или тому, кто командует ее войском. Растолкуй, что им нужно наступать норманнам на пятки!

– Если наши войска вообще покинут Сестер, – с сомнением заметил сын.

– Тогда нам всем придется плохо, – согласился я и прикоснулся к молоту.

Я выделил Утреду эскорт из тридцати воинов и одного из тех священников, которых мы спасли от безумств Бриды. Священник, которого звали отец Вилфа, был порядочным молодым человеком, чья искренняя и очевидная набожность просто обязана была произвести впечатление на Этельфлэд.

– Расскажи ей свою историю, – напутствовал я его. – И обо всем, что здесь произошло!

Он видел тела, снятые с крестов Бриды, и потрясение от этого зрелища до сих пор было заметно на его лице. А еще я убедился, что Вилфа осознает – это именно язычники даны и норманны остановили кровавую бойню.

– Передай ей, – добавил я, – что Утред Беббанбургский совершил это, находясь у нее на службе.

– Передам, лорд, – заверил отец Вилфа.

Он мне понравился: вел себя уважительно, но не подобострастно.

– Известно ли тебе лорд, что сталось с архиепископом Этельбальдом? – осведомился он.

– Его сожгли заживо, – осторожно ответил я.

– Господи помилуй! – воскликнул Вилфа, изменившись в лице. – А собор осквернили?

– Передай леди Этельфлэд, что смерть прелата отмщена, церкви снова открыты, а собор очистят.

В снабженном множеством приделов соборе Брида устроила лошадиное стойло. Она разрубила на части алтари, сорвала священные хоругви и вырыла покойников из могил.

– Еще скажи, что король Сигтригр обещал христианам покровительство.

Чудно было величать его королем Сигтригром. В дворцовой сокровищнице нашелся обруч из позолоченной бронзы, и я заставил зятя носить его вместо короны. Наутро после пира большой зал был заполнен просителями, в основном теми, у кого Рагналл отнял земли и раздал их своим сторонникам. В доказательство прав они предъявляли грамоты, и Стиорра, умеющая читать, сидела за столом рядом с троном мужа и расшифровывала старинные документы. Среди них нашелся один, подписанный моим отцом, – в нем он уступал какое-то имение. Я даже понятия не имел о его существовании. У многих просителей грамот не было, одни лишь громогласные заявления о том, что спорными землями владели их отцы, деды, прадеды и прапрадеды, и так до начала времен.

– Что мне делать? – встревожился Сигтригр. – Я же не знаю, кто из них говорит правду!

– Объяви, что не будешь решать ничего, пока Рагналл жив. Потом найди грамотного попа и прикажи составить список всех претензий.

– И что мне это даст?

– Это даст тебе время, – пояснил я. – После смерти брата сможешь созвать витан.

– Витан?

– Совет. Соберешь всех, у кого претензии на земли, пусть высказывают их по очереди, а совет будет голосовать. Члены витана знают, кому на самом деле принадлежит тот или иной участок. Знают своих соседей. Знают и то, какими поместьями владеют сторонники твоего брата, а это те земли, которые ты вправе раздавать. Надо только убить морского конунга.

Но чтобы разгромить Рагналла, нам требовались кони. Финан прочесал весь город, послал людей в широкую долину реки Юз и собрал четыреста шестьдесят две лошади. Многие из них принадлежали сторонникам Бриды, прочих мы приобрели, заплатив монетами и рубленым серебром из ее же казны. Животные были не из лучших. Ни на одном из них я не хотел бы пойти в бой, но они могли доставить нас на юг быстрее, чем наши ноги, а большего нам и не требовалось. Я отобрал с дюжину кляч и передал их Скопти Альсвартсону, который держал слово оставаться в городе до тех пор, пока я не разрешу ему уехать.

– Можешь уходить, – объявил я ему спустя два дня после отъезда на юг Утреда.

Скопти был не дурак и понимал, что я использую его. Он отправится в Мерсию и сообщит Рагналлу о том, что приключилось с Бридой и сторонниками ярла в Эофервике. Предупредит его о нашем приходе. Как я того и хотел. Я намеренно позволил Скопти увидеть собранных нами лошадей, даже дал ему время их подсчитать, чтобы он известил своего господина, как мала наша армия – меньше пятисот воинов. Я сообщил Этельфлэд, что выступлю с пятью сотнями, но надежда эта таяла, и я осознавал, насколько наше войско опасно мало. Впрочем, армия Мерсии изменит соотношение сил.

– Передай ярлу, что мы встретим его и убьем. И тебя убьем, если так и останешься ему верным.

– Моя присяга принадлежит ему, – упрямо заявил Скопти.

В тот же день он отправился на юг. Большей части его команды пришлось идти пешком. Они двинулись следом за вождем, который, по моим прикидкам, должен был добраться до Рагналла дня за три или четыре. Не стоило исключать возможность, что Рагналл уже знает о событиях в Эофервике, о появлении брата и смерти Бриды. Тонкой, но устойчивой струйкой тек на север поток рабов, каждая группа – в сопровождении воинов Рагналла; более чем вероятно, что беглецы из города наткнулись на одну из таких и та развернулась, неся весть ярлу. Так или иначе, он либо уже осведомлен, либо скоро все узнает. Что предпримет Рагналл в ответ на действия Сигтригра? Ему известно, что армия Этельфлэд разыскивает его – по крайней мере, я на это надеялся, – и вот теперь с севера приближается новый противник.