Ночные Сорсиеры - Лана Краон

высказывания Розали.

Хранительница тыльной стороной руки стерла с щеки слезы.

– Мы, пожалуй, пойдем.

– Розали, ты помнишь историю про Гадеса?

– Смутно.

Наверное, она семилетняя еще помнила эти рассказы. А вот в девятнадцать лет ей было знакомо только имя Гадес, его же история помутнела.

– Шестнадцатилетний ночной мальчик. Благодаря ему я научилась управлять всеми семью способностями, когда жила в Краоне.

Розали отвлек от рассказа бабушки медленно вьющийся плющ на стенах. Комната зарастала изумрудной листвой. Ветки затрагивали вазочки на полках, они падали и разбивались об пол. Она нахмурилась, не понимая, в чем дело.

– Так, и ты хочешь, чтобы я нашла его?

Хель тоже принялась осматривать комнату. Она видела, что их время на исходе.

– Попытайся вспомнить мои рассказы. Гадес поможет тебе, он пообещал позаботиться о моих детях или внуках, если они вернутся в магический мир.

«Надеюсь, он выполняет свои обещания лучше, чем мы с тобой».

Гостиная все больше и больше становилась похожей на лес.

– Бабушка, – печально сказала она и сделала шаг к ней.

– Розали, время уходить, – поторопил Аим.

Она обернулась на Аима. Она поняла, в чем дело: лес – это его воспоминание. Она вновь посмотрела перед собой. Бабушка исчезла, впереди виднелся лишь непроходимый лес. А в дальнем углу сидело что-то черное. Розали поспешила удалиться, пока это нечто не решило познакомиться с ней.

Вместе они вышли за белую дверь. По пути вниз Розали ощущала на языке вкус горечи. Разговор с Хель не особо ей помог, он только еще больше запутал. «Ты не подходишь для роли некроманта», – эта фраза звучала в ее голове вновь и вновь, как заевшая виниловая пластинка. Да, она заполучила этот дар не совсем правильным путем. Она украла эту роль, но теперь, когда она ее, она должна ее сыграть.

Внизу их ждал Блумфилд. После проделки Аима его гостеприимство исчезло, но он все-таки сделал их фотографию, чтобы повесить на стену, где было полно снимков с посетителями. Попрощавшись с ним, они тихо вышли из дома. Улица к этому времени погрузилась в ежевичный цвет. Лампы зажглись приглушенным желтым светом, вокруг них летали мотыльки.

– Честно, я думал, ты пошла увидеться с Мартой.

«Ему интересно, почему я пошла к Хель».

– Я разговаривала с ней последние пять лет, она не могла сказать мне ничего нового, что я могла успеть забыть.

– Ты выглядишь расстроенной. Помни, Хель была не настоящей. То, что сказало тебе воспоминание, могла не сказать настоящая Хель.

– Нет, она сказала все правильно. Это и раздражает. Она права.

Они направились вдоль по улице в сторону гостиницы. Стало тихо. Было слышно только их дыхание и шаги. Розали прокручивала в голове последние события в доме Блумфилда. Комната зарастала растениями, становилось темно, сыро и страшно. Он никогда не рассказывал ей об этом месте, для него эта тема – табу.

– Как ты оправился после потери всего отряда? Ты остался совсем один в туманном лесу. Это жестоко.

– Я последний, кому тебе стоит задавать такие вопросы. Я никого не терял. Пойми, со мной в отряде были не милые парни, а ублюдки. – Аим тут же осекся, – Все, кроме Джея.

– А кто такой Джей?

Розали посмотрела на него и увидела, как он легко улыбнулся.

– Глава одной группировки контрабандистов. Он перевозил по «запчастям» зараженных черной магией животных. Затем их группировка продавала их на рынке.

– Например? – удивилась Розали.

– Например, он часто хвалился хвостом Шогготы. Они быстрые, в водоеме их сложно поймать. Похожи на бесформенных угрей, а действуют как пираньи. Джей успел отрубить у одной из них хвост.

– Мерзко.

Аим широко улыбнулся.

– Это ты еще не знаешь, что он отказался продать его, повесил на прочную цепочку и носил на шее.

– Еще хуже. Джей много раз был в туманном лесу?

– Ага, но только в восточной части, там безопаснее всего. Поэтому он и стал лидером нашего отряда.

– А кто оставил тебе черную метку на руке? – попытала удачу Роуз. Может, он и про нее расскажет, раз он так щедр сегодня.

Аим сжал губы в тонкую линию.

– Кумо. Я говорил.

– Но кто такой Кумо?

Его глаза слегка почернели и стали бездомными, как у акулы.

– Огромный паук с красными глазами и острыми жалами на лапах. – Розали притихла, она ждала продолжения истории, и Аим это понял. – Наш отряд тогда двигался к месту, где находится большое поле с лечебными растениями для заклинаний. У Бена была глубокая рана на ноге, и мы искали лечебные растения. Это поле находится далеко от входа в туманный лес, но при этом не слишком близко к болоту: зона не так безопасна, но еще не смертельно опасна. Но, к нашему невезению, Кумо сплели целое гнездо около того поля.

Для Розали было необычно слышать что-то об исцелении. Ночные сорсиеры не владели магией заживления, это был удел световых.

– И ты попал в то гнездо?

– Нет, но нам встретился на пути один Кумо. Пока мы от него отбивались, паук убил Дерека, задел меня и ранил Кори. Это не сказочный лес, Розали, в нем полно чудовищ.

– Я знаю, – мрачно проговорила она.

– Сомневаюсь.

– Ты был отправлен туда за артефакт «Черная вдова».

– Верно.

Аим пытался не подать виду, но его удивило, что Розали подняла эту тему.

– Почему тебе разрешено участвовать в турнире?

– Ну смотри, свое наказание за воровство того артефакта я уже понес, – ровно начал он. – А в черной магии я никогда не был замечен. И в суде не смогли доказать, что я хотел воспользоваться «Черной вдовой».

Розали понятия не имела, что это за артефакт, но спросить его не рискнула. Из его слов стало ясно одно: он не черный маг – это всего лишь кличка. Розали не знала, успокоило ли ее это или еще больше запутало. Если он никогда не прибегал к запретным заклинаниям, зачем ему нужен был этот артефакт? «Чего он добивался этим поступком? И почему винит во всем Адриана?»

Вскоре они дошли до гостиницы. Розали потянулась в попытке стряхнуть с себя усталость. Горечь и скорбь немного притупились, уступая место измождению.

Аим подошел так близко к Розали, что она уловила его запах: древесный с ноткой черной смородины. Он положил руки ей на плечи.

– Отдыхай и не думай ни о чем плохом – это важно для завтрашнего дня.

Его голос звучал так успокаивающе, а глаза были столь нежными, что Розали потянулась к нему. Аим застыл, позволяя ей прикоснуться к нему. Ее губы легонько коснулись уголка его губ.

– До завтра, – устало сказала