Мисс Черити - Мари-Од Мюрай

Все уставились на меня в упор, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Мистер Шоу все прекрасно понял и, поклонившись, ушел, освободив меня от пристального внимания окружающих. По дороге домой, пока мы ехали в фиакре, кузина с кислой миной заметила, что со мной никуда нельзя выйти, не оказавшись в центре внимания. Тем не менее через несколько недель она снова позвала меня в Сент-Джеймс, где ставили «Идеального мужа» мистера Уайльда. Мистер Эшли играл роль безукоризненного денди, лорда Горинга, который любил говорить ни о чем, потому что это единственное, в чем он немного разбирался[19]. Как и предсказывал герр Шмаль, мистер Эшли играл главную роль; в антракте зрители говорили о его «ангельской красоте». Я ждала реакции Лидии, но она оставалась совершенно равнодушной, словно в ее жизни никогда не было Кеннета Эшли.

В тот вечер лорд Горинг удался на славу, и мистер Эшли выходил на поклоны с наигранной скромностью.

Приближалось лето, и наконец пришла новость, которой я так боялась. Дингли-Белл действительно выставили на продажу за две тысячи фунтов. Папа очень огорчился, но ни словом не обмолвился о покупке Дингли-Белл. Уже несколько месяцев папу что-то тревожило, и время от времени он неожиданно восклицал: «Давайте!», «Попробуем!» — чем, очевидно, заканчивал свой внутренний монолог. Я все-таки решилась постучаться к нему в кабинет, куда за всю жизнь зашла два-три раза, и то все эти разы бывала наказана.

Как только речь зашла о Дингли-Белл, папа с сокрушенным видом замотал головой.

Общество строительства Аргентинского канала оказалось грандиозной аферой, в которой были замешаны многие дельцы и высокопоставленные чиновники.

Голос папы дрогнул.

Тут я заметила, что за последние несколько недель он сильно сдал, и возненавидела за это мужа кузины Энн. Прощай, Дингли-Белл, прощайте, леса, цветущие тропинки, кузнечики, грибы; прощайте, дети, со всех ног бегущие к моей тележке; прощайте, заядлый рыбак преподобный Браун!

Я пообещала и ушла с тяжелым сердцем. Ничего не оставалось, как снова погрузиться в работу, которой я заполняла бесконечные дни. Я как раз задумала новую историю о лисе Лорде Снобе, который хотел казаться изысканным денди, но напрочь терял достоинство при виде куриц.

В тот день, после разговора с папой, я взяла папку с рисунками и отправилась к Маршаллу Кингу показать первые наброски. Мне срочно требовалось отвлечься. Маршалл сразу обратил внимание на мой подавленный вид.

В нескольких словах, стараясь сдерживать чувства, я рассказала о Дингли-Белл.

Я уставилась на него, недоумевая, о чем речь.

Он поднялся и попросил немного подождать. Через десять минут Маршалл вернулся, как всегда сдержанный, степенный и немногословный. Он сел, сказав: «Вот», — и протянул чек. Чек на две тысячи триста фунтов.

Я ошеломленно уставилась на чек, где была написана моя фамилия.

Маршалл рассмеялся и потер руки, будто довольный своей проделкой.

Он вскочил со стула, заметив, что я вот-вот упаду со своего. Но я быстро пришла в себя.

Я задыхалась от счастья. Но все еще не верила в происходящее. Благодаря своим рисункам, мышкам и кроликам я могла купить целый дом с садом!

Я не смела поднять глаза.