Наваждение - Барбара Гауди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Перейти на страницу:

Она затянулась косячком. В воображении возникла какая-то комната в мотеле с задернутыми на окнах шторами и тусклыми пятнами света. На большой двуспальной кровати, лежа на боку, спал мужчина в трусах чуть не до колен. К животу он прижимал девочку и храпел. Девочка ела маленькие шоколадные конфетки. Он сказал ей, что это ее вознаграждение.

Когда Рон распахнул дверь, к нему вместе бросились Рэчел и Таша.

— Рон! — крикнула Рэчел.

Отцовским жестом он положил ей руку на голову. Волосы Рэчел мягкими пружинками терлись о его ладонь как живые.

— Мы скоро будем ужинать? — спросила девочка.

— Чуть попозже. Нэнси себя не очень хорошо чувствует, поэтому ужин придется готовить мне. Я постараюсь все сделать минут через пятнадцать.

— А что с ней случилось?

— У нее разболелась нога.

— Я говорила ей, что надо сходить к доктору, чтобы он выписал ей лекарство. — Она с ленцой подошла к синтезатору и села. — Ладно, я пока свои арпеджио поиграю.

Поднявшись наверх, Рон плеснул в стакан виски и выпил. Потом налил еще, вышел на кухню и выпустил Ташу погулять во двор. После этого он бросил взгляд на прилавок. Там уже стоял готовый салат из шпината, а на сковородке лежали несколько ломтиков тофу. На разделочной доске он увидел вареную картошку в мундире и стал нарезать ее на куски, собираясь сделать еще один салат. Если Нэнси скоро не вернется, он позвонит ей домой. Он сразу отверг мысль о том, что она способна оставить его больше, чем на несколько часов, из-за подозрений, что он испытывает к Рэчел сексуальное влечение. Ему было легче вообразить, что Нэнси пошла в полицию, хоть он был готов побиться об заклад, что туда она обращаться не станет. Нэнси была единственным человеком, способным позаботиться теперь о Рэчел, и она это понимала, Рон не сомневался в этом.

Насчет спальни она, конечно, права. Это была не самая лучшая его мысль… Рон не был уверен, что мать девочки вернется, но и сбрасывать такую возможность со счетов у него не было оснований. Им надо сматываться отсюда, может быть, даже этой ночью… А куда податься? О Флориде и речи быть не может. Проехать в Штаты им не дадут предупрежденные пограничники. Значит, надо двигаться на запад, подумал он, в Манитобу или Альберту. Положить в машину самое необходимое, снять с дебитных и кредитных карточек как можно больше наличных… Рэчел он ничего не будет говорить до самой последней минуты. Он скажет ей… а что он ей, собственно, скажет? Что в округе рыщет банда работорговцев.

Рэчел стояла в комнате совсем рядом с дверью. Она придержала, а потом — как только Рон вошел — быстро ее захлопнула. Когда он поставил на стол поднос и повернул в замке ключ, она взглянула на него одобрительно. Теперь девочка одобрительно относилась к любым препятствиям, воздвигавшимся между нею и работорговцами.

— Извини, что я так долго возился, — сказал Рон.

— Картофельный салатик, — проворковала девочка. — Какая вкусняшка!

— Очень на это надеюсь.

— Так оно и есть, и знаете почему?

— Почему?

— Потому что вы его сделали, и вы — тоже вкусняшка!

Сердце Рона затрепетало от радости. Он пытался сосредоточиться на еде — на тарелках и приборах, на яблочном соке для девочки и на разбавленном водой виски, которое принес для себя. Расслабился он только после того, как она взяла вилку. Когда он смотрел, как она ест, нервы его успокаивались, хотя при этом он испытывал ни с чем не сравнимое чувственное удовольствие. В том, как она клала в рот кусочки еды, ему виделось что-то, что доставляло ему радость и облегчение, как будто девочка явилась к нему из голодного края и он спасал ее от голодной смерти. Жевала она сосредоточенно, усердно работая всеми лицевыми мышцами. А когда глотала пищу, где-то в глубине ее гортани раздавался мягкий звук.

Говорили они все больше о том, как лучше пытать и убивать работорговцев. Они активно обсуждали эту тему с воскресенья. Рэчел могла переключиться на пару минут на какой-то другой предмет, но потом снова возвращалась к тому, как Рон будет кромсать им ноги секатором для стрижки живой изгороди (орудия, которыми он пользовался, становились все более изощренными, но в целом отражали возможности его мастерской), как он же испечет глазные яблоки работорговцев в одной из микроволновых печей и так далее.

— А что у вас еще есть в мастерской? — заинтересованно спросила она.

— У меня там есть паяльник, — ответил Рон. — Знаешь, что это такое?

Памятуя о тех издевательствах, которым девочка подвергалась до того, как он привез ее сюда, Рон хорошо понимал природу ее фантазий о мести. Даже Нэнси, которая терпеть не могла подобного рода разговоры, соглашалась, что мысли о возмездии служили для Рэчел своего рода психотерапией.

После ужина Рэчел попросила его принести вниз гаечный ключ. Обычно он просто размахивал им в воздухе, но в этот раз ей захотелось, чтобы он ударил им плюшевую обезьянку, которую, как она сообщила, зовут Лайл.

— Вот и работорговец к нам заявился! — закричала она и подбросила Лайла в воздух. — Вот тебе, получи на орехи! — разошлась девочка.

При виде того, как обезьянка, на чьей забавной мордочке застыла мягкая улыбка, полетела в стену, Рон ощутил странную печаль. Вместе с тем ему доставляло удовольствие прыгать по комнате и вопить что есть мочи, ведь то же самое делала и Рэчел. Сначала ему показалось, что Лайл выдержит удары любой силы, но после пятого или шестого удара ткань на животе игрушки разорвалась, и оттуда высунулся клок поролона.

— Вот это да! — сказала Рэчел, поднимая обезьянку. Она смотрела на Рона, пораженная его силой.

— Нэнси его зашьет, — успокоил ее Рон. — Или я могу сколоть английскими булавками, пока она не вернется.

— Никаких булавок, — строго сказала девочка, села на кровать, прижала обезьянку к груди и стала ее укачивать. — Бедный Лайл, — приговаривала она, — бедный маленький Лайл.

Рон бросил гаечный ключ на кровать.

— Хочешь посмотреть кино? — безнадежно спросил он.

Рэчел чуть склонила голову:

— Который теперь час?

— Погоди… — он бросил взгляд на часы, — почти семь.

— А телевизор мы можем посмотреть?

— Конечно. Конечно, можем.

— А мы можем посмотреть «Все любят Раймонда»?

Поначалу она спокойно сидела на своей стороне кровати. Должно быть, чувствовала себя виноватой, думал Рон. Но потом, когда жена Раймонда вылила ему на штаны соус для макарон, Рэчел рассмеялась и вытянула ноги.

Теперь ее голые ноги прижимались к левой ляжке Рона. Он не отрывал взгляд от экрана. Когда она снова засмеялась, Рон начал поглаживать ее по щиколотке. Она вела себя так, как будто не замечала этого, а может быть, и впрямь не обращала внимания. Рон чувствовал под пальцами ее нежные светлые волосики. Теперь он гладил ее по коленке, чуть сжимая ей ногу. Странно, но при этом колотун его уже не бил. Он сосредоточился на ее ноге, как будто это был отдельный организм, составлявший исключительный предмет его вожделения.

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?