Африканская охота для дам - Мария Жукова-Гладкова

Он пояснил, что по всем местным каналам регулярно крутится реклама: только светлокожим удается всего добиться в жизни, только светлокожим сопутствует успех. Это вдалбливается в головы, вбивается в подсознание. Вот только ни одна фирма не предупреждает о последствиях, а возмущающимся затыкают рты.

Эти средства содержат многие вредные химические вещества, в частности, различные соединения ртути («Да мы же видели колбы с ртутью у фальшивого батюшки!» – вспомнила я). Кремы и мази с этими веществами разрушают защитный слой кожи. В результате – экземы, причем экземы – это лучшее, что может случиться. После применения некоторых кремов кожа становится сверхчувствительной к солнцу и человек не может вообще появляться на открытом воздухе в дневное время или вынужден облачаться в балахон, закрывающий все тело от солнечных лучей. («Точно! Мы же видели девушек, скрывающихся от солнца!») Зуд, жжение, пятна – вот последствия применения кремов. У некоторых после кратковременного эффекта осветления кожа становится еще темнее, и с ней уже ничего нельзя сделать.

У многих начинаются нервные расстройства – вещества, включенные в состав мазей, влияют на нервную систему; у других возникают проблемы с почками (я тут же вспомнила больницу в Хабебе, где лежал Дима), но девушки все равно продолжают покупать эти средства…

Конечно, они более доступны городским – или тем, кто переехал в город. Деревни и города различаются во всех странах, а уж в африканских – в особенности. Для городских гораздо важнее быть светлокожими, тем более если они работают в каких-то офисах, чем для простых крестьянок, проводящих целые дни на открытом воздухе.

Врач не знал, что делать, чтобы остановить распространение этих косметических средств. И он не мог себе позволить открыто выступать против них, чтобы вообще не лишиться практики…

Мы переглянулись с Веркой, затем с Колей. Врач говорил по-английски, так что его понимала и испанка.

– Теперь мне все ясно… Они посчитали меня конкуренткой, – медленно произнесла она. – А я-то никак не могла догадаться, чего они хотят… Но кто им мог сообщить, что у меня есть такая фабрика?

«Наверное, у них хорошо работает разведка», – подумала я, но ничего не сказала вслух.

Вскоре все наши собрались в цеху, и Афганец, на удивление твердо стоявший на ногах, заявил: мы все должны еще разок наведаться к Кириллу. Джон и его родители отказались ехать с нами. Ольга только сказала, что нам всем лучше бы прямо завтра же перебраться в отель на побережье, где для нас забронированы номера. Надо ведь отдохнуть на берегу океана хоть пару дней? Зачем же мы сюда приехали?

– Завтра переберемся, – заявил Афганец. – А сегодня еще немного поговорим по душам с «батюшкой». Ох, старый жук! Значит, косметику тут решил производить, прикрываясь алкоголем? Ну никогда бы не мог подумать, что эти мази выгоднее, чем водка. Хотя – Африка…

* * *

Ни «батюшки», ни «паломников» в подвале не оказалось. Дом был пуст.

* * *

Мы в самом деле переехали на следующий день на побережье и прекрасно отдохнули – вволю накупались в океане, отлично загорели. Ни Нину с Таней, ни Вахтанга с Гоги больше ни разу не видели. Две кумушки, по словам Ольги, потребовали изменения программы. Они не хотели больше иметь с нами никаких дел и селиться в одной гостинице. По их словам, от нас было слишком много беспокойства. Но мы без них не страдали. Грузины же вообще не были туристами, они просто отдыхали несколько дней, празднуя Новый год. Их отсутствие не вызывало вопросов.

Испанка спешно засобиралась домой и не сообщила нам свои координаты, поэтому Костя остался ни с чем. Верка несколько раз напоминала ему, чтобы он не терял времени зря на курорте (когда я его еще куда-нибудь вывезу?) и искал другую богатую иностранную дамочку, но братец твердо заявил: если он когда-нибудь и женится, то только на русской.

Все дни до отъезда меня мучил вопрос: не «залетим» ли мы все-таки на таможне? Мне еще ни разу не доводилось вывозить контрабандные бриллианты. Верка же оставалась невозмутима и напоминала: камней у нее значительно больше, чем у меня, и она совершенно не волнуется.

– Как ты их собираешься везти? В багаже распределить?

– Зачем? Ты что, не знаешь, где женщина может провезти бриллианты? Я ведь тебе уже говорила. Чтобы погнать тебя и меня на гинекологический осмотр, нужны очень веские основания. А мы – иностранки, причем белокожие иностранки. Приехали в очень дорогой тур. Ты еще и директор турфирмы. Главное – не трусь. Спокойно и уверенно иди на таможню. Прорвемся!

И мы прорвались. В аэропорту было столько народу, отправлявшегося домой после новогодних празднеств, что местным таможенникам было ни до чего. Сумки шли через «телевизор» кучей, у таможенников, по-моему, рябило в глазах, на нас самих даже не смотрели. В Пулкове мы тоже быстро вышли за стеклянную перегородку.

– Ну, что я тебе говорила? – посмотрела на меня довольная Верка. – Слушать надо опытных контрабандистов!

– А что вы еще так провозили, тетя Вера? – поинтересовался Сашка уже дома.

– Расскажу, но как-нибудь в другой раз. А завтра мы все должны съездить к оценщику. Есть у меня один, которому можно доверять.

* * *

Бриллианты оказались настоящими.

28 января, пятница

Прошло чуть более двух недель, и я уже стала забывать о солнечной Замбаре. В Питере было холодно, я закрутилась с работой. Приближался февраль, народ жаждал поехать на карнавал в Бразилию.

Звонок Афганца застал меня в офисе.

– Ноги в руки – и ко мне! – прорычал он в трубку вместо приветствия. – Верке я сам позвоню.

– Леша, у меня работа, – попыталась возразить я.

– Подождет твоя работа! Здесь дела поважнее.

Лешка бросил трубку, а я предпочла лишний раз не нарываться, сказала девочкам, что у меня неотложные дела и сегодня я, скорее всего, уже не появлюсь, после чего отбыла в направлении Лешкиных апартаментов.

Я застала там не только верного Вовчика, но и детектива Володю, пожаловавшего в Питер с деловым визитом. Верка приехала вскоре после меня.

– Ознакомьтесь вот с этим, красотки, – предложил Алексей Петрович, протягивая нам папку.

Мы ознакомились. И многое поняли. То есть почти все поняли.

Одна из двух кумушек, оказавшихся в нашей туристической группе, – Таня – состояла в законном браке с «батюшкой», Кириллом Онищенко! Нина была ее троюродной сестрой. Сестрички, правда, всегда выпускали на передовую мужчин, оставаясь в тени, но являлись настоящим «мозгом» всех семейных операций.

По мнению знающих всю семейку людей, Танин муж заделался «батюшкой» тоже с подачи сестричек, никогда не вызывавших ни у кого подозрений – умели они косить под дур. Да ведь и никто из нас всерьез не воспринимал двух клуш, коллекционировавших специальные пакеты… И к священнослужителям во всех странах отношение особое. Им больше доверяют, не ждут обмана. Нина с Таней правильно выбрали образ для Кирилла.