Дневники няни - Николь Краус
Шрифт:
Интервал:
Я застегиваю верхнюю пуговку кардигана и поднимаю повыше ворот водолазки: в лицо снова ударил порыв ледяного ветра с Атлантики.
— Спортивные штаны.
«Господи, как же я истосковалась по нему!»
— Счастливого полета и помни: никаких косячков в компании порнозвезд! Повторяй: цветочному рынку и Музею Анны Франк — да. Порнозвездам — нет!
— Усек, партнер, береги свою шляпу и смотри не…
Голос резко обрывается, и уши сверлит длинный гудок, возвещающий о безвременной кончине моей телефонной карточки. Я колочу трубкой о плексиглас. «Черт, черт, черт!»
Отворачиваюсь от телефонной будки, исполненная решимости накупить гору ирисок, но старенький сотовый взрывается трелью звонков. Я от неожиданности подскакиваю и больно ударяюсь локтем о деревянную ограду, окаймляющую дорожку.
Глаза снова наполняются слезами, пока я торжественно марширую к «Эннз Кэндл Шэк», тому месту, куда должны прибыть мои работодатели. Сую в карман джинсов сигаретную пачку и, обернувшись, вижу, как на стоянку въезжает «ровер». Из багажника несется лай, из окна уныло смотрит Грейер.
— Давайте двигаться. Я не хочу пропустить дневной рейс, — объявляет мистер N. Я привычно залезаю под каноэ, и в ветровое стекло немедленно ударяют первые дождевые капли. По салону проносится звонкий лай.
— Заставь ее замолчать, Нэнни, — ворчит Грейер. — Мне это не нравится.
Мистер N. выключает зажигание, и взрослые идут в дом, сгибаясь под мелкой моросью и забыв об остальных. Я долго вожусь, отстегивая Грейера и вынимая из машины хнычущий ящик. Ставлю его на коврик в прихожей, вытаскиваю щенка ретривера. И тут из кухни появляется пожилая женщина с седыми волосами до плеч. — Бабушка! — кричит Грейер.
— А вот и вы. Я уже думала, что ошиблась адресом, — говорит она вместо приветствия, развязывая шарф и осторожно маневрируя к двери, чтобы ненароком не коснуться сырых заплесневелых стен.
— Мама…
Мистер N. застывает с таким видом, словно стал жертвой электрошокера. Впрочем, он довольно быстро приходит в себя и направляется к родительнице, чтобы механически клюнуть ее в щеку.
— Что ты здесь делаешь?
Ничего не скажешь, радостная встреча! Сразу видно любящего сына! Твоя очаровательная жена позвонила мне вчера и пригласила насладиться жизнью в лагере для беженцев, за который вы, вероятно, заплатили целое состояние, — презрительно фыркает она, оглядывая облупившуюся краску. — Впрочем, не понимаю, почему я не могла приехать завтра. Едва успела на рейс девять тридцать. Пыталась позвонить с парома, но линия была занята, и, как бы ни было забавно подождать под дождем и съесть то изделие из поджаренного хлеба, которое предлагают пассажирам на вашей прелестной станции, я решила взять такси.
Я стою чуть поодаль треугольника, рассматривая гранд-даму и фактическую главу этого семейства. Я встречала женщин, подобных Элизабет N., только однажды, когда бабушка потащила меня на встречу выпускниц Вассара 1962 года. Настоящая Бостонская Браминка, смесь Кэтрин Хепберн и Оскара Ворчуна[74].
— Элизабет! Добро пожаловать!
Миссис N. выдвигается вперед, чтобы подарить свекрови сдержанный поцелуй.
— Можно взять ваше пальто?
Звоните в профсоюз — миссис N. предложила принять у кого-то пальто!
Элизабет выскальзывает из бежевого пальто военного покроя, оставшись в синем в белый горошек платье с юбкой в складку.
Миссис N. сообщает мистеру N., который все еще выглядит несколько ошарашенным:
— Ты вечно жаловался, что недостаточно времени проводишь с матерью, вот я и решила устроить тебе небольшой сюрприз.
— Я сказал: привет, бабушка! — нетерпеливо повторяет Грейер.
Она слегка сгибает колени, упираясь кулаками в бедра.
— Ну просто копия своего папы! А теперь беги!
И тут, выпрямляясь, замечает меня.
— Кто это? И что это?
— Элизабет, это Нэнни. Она присматривает за Грейером.
Я перехватываю щенка левой рукой и протягиваю ей правую.
— Очень мило.
Проигнорировав мой жест, она вынимает из сумочки пачку сигарет.
— Это собачка Грейера! — жизнерадостно объявляет миссис N.
— Я ее ненавижу, — ноет Грейер с дивана.
— Хочешь коктейль, мама?
— Скотч и сода, дорогой. Спасибо.
— О, по-моему, у нас только водка, Элизабет, — вставляет миссис N.
— Пошли… простите, как вас зовут? — спрашивает меня Элизабет.
— Нэн.
— Я сам могу съездить, мама.
— Я только что провела три часа под проливным дождем, чтобы увидеться с сыном. Со своим сыном, которого, судя по физиономии, в любую минуту может хватить инфаркт.
Она бесцеремонно похлопывает его по брюшку и повторяет:
— Пошли Нэн,
— Но, мама, страховка не покрывает… Она поворачивается ко мне:
— Нэн, вы водите машину?
— Да.
— И носите при себе водительские права?
— Да.
— Сынок, дай ей ключи. Нам нужно что-то еще? — спрашивает она миссис N.
— Нет, по-моему, у нас есть все, Элизабет.
— Завтра приезжают Кларки и Хейвмейеры, а зная тебя, дорогая, с уверенностью могу сказать, что холодильник набит кроличьей едой. Нэн, идемте со мной на кухню. Составим список.
Не выпуская клетки, я послушно следую за ней на кухню цвета незрелого авокадо, паркую клетку у стола и осторожно сажаю щенка на коврик. Стоит задвинуть засов, и тявканье возобновляется.
Элизабет открывает шкафчики. А я тем временем вырываю из блокнота листок.
— Не дом, а какая-то выгребная яма, — бормочет она про себя. — О'кей. Слушаете? Скотч, джин, тоник, томатный сок, табаско, вустерширский соус, лимоны, лаймы.
Она открывает холодильник и брезгливо морщится:
— Что это еще за соевое молоко? Черт возьми! Или у соевых бобов вымя выросло? Да, я ничего не пропустила? Крекеры «Каррз» и еще бри. Может, вы что-нибудь добавите?
— Э-э… соленые орешки, крендельки и картофельные чипсы?
— Превосходно.
Бабушка учила меня, что, когда развлекаешь важных шишек, главное — насыпать в крошечные серебряные чашечки всего понемногу, и тогда даже «Принглз» неожиданно приобретают класс!
— Сынок, ты не можешь отнести в гараж чертова пса? От его скулежа у меня мигрень начинается! — кричит она.
— Иду, мама.
Миссис и мистер N. входят на кухню.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!