Мы - это наш мозг. От матки до Альцгеймера - Дик Свааб

Херман ван Прааг, ушедший на покой профессор биологической психиатрии, указывал мне на симпозиуме в Стамбуле в 2000 году, что, поскольку 95 % американцев являются верующими, атеизм — это «аномалия». Я ответил, что это зависит от того, кого вы учитываете. В 1996 году был проведен опрос среди американских ученых, и из него следует, что процент верующих здесь значительно ниже по сравнению со всем населением, а именно 39 %. Из ведущих ученых в составе американской National Academy of Science[114] всего лишь 7 % верили в Бога, а среди нобелевских лауреатов верующие практически не встречаются. Среди Fellows of the Royal Society for Science[115] только 3 % религиозны. Мета-анализ позволил также установить взаимосвязь между атеизмом, уровнем образования и коэффициентом интеллектуальности IQ. В населении имеются существенные различия, и совершенно ясно, что распространенность атеизма связана с интеллектуальным уровнем, образованием, научными достижениями и позитивным интересом к естественным наукам. Ученые, кроме того, различаются в зависимости от дисциплины, которой они занимаются: биологи менее часто верят в Бога и в загробную жизнь по сравнению с физиками. Поэтому не удивительно, что крупнейшие биологи-эволюционисты в подавляющем большинстве (78 %) называют себя «чистыми натуралистами» (то есть материалистами). Почти три четверти из них (72 %) видели в религии социальный феномен, который развивался с эволюцией homo sapiens. То есть как составная часть эволюции, а не в противоречии с эволюцией.

Действительно, кажется, что религия давала эволюционное преимущество. Спиритуальность — это восприимчивость к религии, и, как показывает исследование близнецов, на 50 % она бывает задана генетически. Спиритуальность — свойство, которым в той или иной степени обладает каждый из нас, и вовсе не означает формальной принадлежности к определенной Церкви. Религия — обусловленное местными особенностями оформление наших спиритуальных чувств. Выбор между тем, чтобы стать — или не стать религиозным, разумеется, не «свободный». Всё наше окружение приводит к тому, что в период раннего развития религия родителей укореняется в нашем мозге так же, как родной язык. Химические нейротрансмиттеры, как, например, серотонин, играют роль в том, насколько мы религиозны. Число рецепторов серотонина в мозге соотносится со степенью спиритуальности. И вещества, которые воздействуют на серотонин, такие как ЛСД, мескалин (из кактуса пейот) и псилоцибин (из грибов), могут вызывать мистические и спиритуальные чувства. Такое же влияние могут оказывать и вещества, воздействующие на опиатную систему мозга.

Дин Хеймер открыл ген, небольшие изменения в котором определяют степень спиритуальности, как он описал это в книге «The God Gen: How Faith Is Hardwired into our Genes»[116] (2004). Но ему следовало бы назвать свою книгу A God Gen, поскольку найденный им ген, вероятно, лишь один из многих, влияющих на степень спиритуальности. Ген Хеймера кодирует VMAT2 (везикулярный транспортер моноаминов-2). Это белок, который упаковывает химические трансмиттеры (моноамины) в мозге в пузырьки для транспортировки по нервным волокнам мозга и является ключевым для многих его функций.

Религиозное программирование в мозге ребенка начинается после рождения. Британский биолог-эволюционист Ричард Докинз (2006) может с полным правом испытывать сильное раздражение, когда слышит о «христианских, мусульманских или иудейских детях», потому что маленькие дети вообще не имеют никакой веры; им ее прививают их христианские, мусульманские или иудаистские родители в той ранней фазе развития, когда дети ко всему этому особенно восприимчивы. Докинз справедливо указывает на то, что для общества абсолютно неприемлемо, когда четырехлетних детей характеризуют по принадлежности их семьи к атеизму, гуманизму или агностицизму, и что детям нужно преподносить не то, что они должны думать, но как они должны думать. В религиозной программируемости он видит побочный продукт другого свойства детского мозга, которое дает большое эволюционное преимущество. Дети должны тотчас же и без обсуждений принимать предостережения своих родителей и других авторитетов и следовать их указаниям, чтобы предостеречь себя от опасностей. Оборотной стороной этого свойства является детское легковерие. На ранней стадии развития дети легко впитывают в себя систему верований, которая им преподносится. Это может служить объяснением того, что повсюду продолжает сохраняться вера родителей. Подражание, основа социального обучения, — механизм в высшей степени эффективный. Для этого в нашем мозге имеется даже особая система зеркальных нейронов. Так от поколения к поколению передаются и укореняются в наших мозгах религиозные представления, что есть жизнь после смерти, что после мученической смерти мы попадем в рай, где нас будут ждать 72 девственницы, что нужно преследовать неверных и что вера в Бога — величайшее из всех благ. Каждый из нас видит в своем окружении примеры борьбы, которая требуется, чтобы освободиться от таких представлений, привитых нам еще в младенческом возрасте.

В ходе эволюции современного человека возникло пять способов самовыражения, которые существуют во всех культурах: речь, изготовление орудий, музыка, искусство и религия. Для всех этих характерных признаков есть предшественники в животном мире — кроме религии. Однако эволюционное преимущество религии для человека вполне понятно.

1) В первую очередь религия объединяет всю группу. Благодаря религии евреи выжили вопреки диаспоре, инквизиции и холокосту. Религия поэтому прекрасный инструмент для правителей. Как сказал Сенека: «Чернь считает религию истиной, мудрец — ложью, правители — полезным изобретением». Религии используют различные инструменты, чтобы группа сохраняла сплоченность.

1a) Одним из универсальных механизмов сохранения целостности группы является утверждение, что брак с неверными (с теми, кто придерживается другой религии) это грех. Как гласит народная мудрость: «Вера с верою спит — дьявол с ними лежит». Этот принцип присутствует в каждой религии, вместе с соответствующими наказаниями и предостережениями. Образование, раздельное в соответствии с религиозной принадлежностью, склоняет держаться отстраненно от других — ведь кого не знаешь, того и не любишь.

1b) Чтобы поддерживать целостность группы, религия, от имени Бога, накладывает на индивидуума множество социальных ограничений, подчас с недвусмысленными угрозами в случае неисполнения. Так, одна из Десяти заповедей угрожает проклятием вплоть до «четвертого рода». Ветхий Завет сурово наказывал богохульников, в Пакистане богохульство до сих пор карается смертью. Угрозы помогли Церквам также обрести богатство и власть. В средневековье платили немалые суммы за индульгенции, чтобы получить гарантию уменьшения времени пребывания в адском пламени. Как говорили о пожертвовании на Церковь во времена Реформации: «Монета в ящичке зазвенит, и душа к небу взлетит». Еще в начале прошлого века католическому духовенству, в зависимости от положения внутри церковной иерархии, автоматически сокращалось на определенное число дней пребывание в адском пламени. Действенность угроз и запугивания используют до сих пор. В американском штате Колорадо один пастор устроил Hell Houses[117], в которые посылают детей, учащихся христианских школ, чтобы напугать их тем, что ожидает их после смерти, если они не будут соблюдать правил религии.