Кактус. Никогда не поздно зацвести - Сара Хейвуд

Когда врачи закончили утренний обход и в послеродовой палате настало временное затишье, я открыла мокрый от дождя конверт, который Роб вчера нашел у меня на крыльце. Внутри оказалась поздравительная открытка с длинноволосой блондинкой, сидевшей за рулем красного спортивного кабриолета, а внизу значилось: «Поздравляю со сдачей на права!» Открытка была от Эдварда – я едва разобрала его каракули:

«Привет, Сьюз, Роб мне сказал, что все закончилось хорошо (спустя много чего не очень хорошего) и ты произвела на свет мою племянницу. Хотел заскочить в больницу глянуть на нее – похожа ли она на своего старого дядьку, но тут приятелю срочно понадобился технический менеджер на гастроли, завтра уезжаем. Оставляю продажу дома в надежных руках мистера Бэ. В Бирм наведаюсь через пару месяцев перевести дух перед отъездом за границу. Надо что-то придумать с маминым пеплом, пока я еще дома, – рассыпать, захоронить или еще варианты? Мне в голову пока не приходит, где бы она хотела упокоиться. А тебе? Тетка Сильвия, наверное, знает, но ей же загорится воздвигнуть египетскую пирамиду у себя на заднем дворе… Короче, поздравляю и ставлю всем пива. При встрече шлепнемся ладонями, если я не забуду. Эд».

Я перевернула открытку. Сзади был постскриптум:

«Извиняй за открытку – я торопился, а в киоске только на этой было слово «поздравляю». Но ты ее сохрани – сэкономлю на другой, если ты все же когда-нибудь сдашь на права. Ну кто тебя знает, что ты еще выкинешь?»

Я положила эту писульку на горку всякой ерунды, которая начала скапливаться на моей тумбочке, но потом передумала и поставила рядом с традиционными открытками, полученными от Роба, Кейт и коллег по работе. Каждый атом моего тела кричал, чтобы я не подпускала Эдварда к моей дочери – он много лет поступал со мной так, что это навсегда лишило его всякого права быть частью нашей жизни. Кроме того, он может послужить отвратительной ролевой моделью. Однако где-то на краю сознания билась крошечная мысль, что, исключив Эдварда из своей жизни, я каким-то образом обделю и свою дочь. В ее жизни может образоваться пустота, да и в моей тоже. Я отмахнулась от этой идеи: она могла возникнуть только в результате повышенной концентрации окситоцина в моей крови. Я с большим облегчением вздохну, когда Эдвард уедет путешествовать.

Ричард приезжал с визитом – Роб ему позвонил с хорошей новостью, пока я лежала в послеоперационной палате, ожидая перевода в общую. Явившись в больницу на следующий день, Ричард опустил на пол у моей кровати очень большой пакет. Я еще была не в состоянии его развернуть, поэтому Ричард по секрету сообщил – это набор «Юный химик», мечта его детства. В свое время ему такого не купили – денег не было, но уж его собственная дочь такой прелести не лишится. Стоя у кроватки, Ричард не мог наглядеться на ребенка, отвечая на мои реплики несколько невпопад. Я сказала, что он может подержать дочку на руках, когда она проснется, после чего Ричард почти сразу ушел. Он в состоянии шока, я понимаю. Ничего, со временем привыкнет.

Роб не вылезал с риелторских сайтов. В часы посещений он сбрасывал ботинки, вытягивал свои длинные ноги на соседней койке и включал айпад – показать мне жилье, готовое для аренды. Роб очень хотел найти сад приличного размера – по-моему, наличие сада для него перевешивало все остальное. Он не возражал бы поселиться вдали от Лондона, но я напомнила, что мне нужно будет добираться на работу. Он листал и комментировал варианты, а я вдруг усомнилась в мудрости нашего плана. Нужно остановить Роба, прежде чем он потратит лишнее время на поиски. Я сказала, что по зрелом размышлении я пришла к выводу – мы не очень правильное дело затеяли. Роб отложил айпад и повернулся ко мне, опершись на локоть. Он сказал – да, конечно, все произошло очень быстро, он подождет сколько нужно. Я поспешила уладить недоразумение, объяснив – я передумала снимать жилье. Мне очень важно остаться владелицей столичной квартиры – если с этой ступеньки сойти, обратно можно и не подняться, поэтому, я считаю, надо покупать. Лицо Роба живо просветлело. Чтобы умерить его восторг, я предупредила, что мы купим жилье как участники долевой собственности, а не как совладельцы. Так наши доли будут установлены законом, что неизмеримо облегчит дело в том случае, если мы поймем, что совершили ошибку. К тому же, если один из долевых собственников умрет, его доля перейдет к ближайшим родственникам, а не к пережившему партнеру. Роб засмеялся, слушая мое объяснение, и сказал – чего мне хочется, он со всем согласен. Разговор прервало пробуждение моей дочери. Ее крошечные кулачки молотили воздух, и она издавала пищащие и кряхтящие звуки. Роб взял ее из кроватки и принялся укачивать, похлопывая по спинке. У него просто талант к маленьким детям, и дочка это почувствовала. У Роба пятеро племянников, он вдоволь нанянчился. Дочка успокоилась, но ненадолго: Роб места себе не находит, когда она голодна. Он передал дочку мне, я расстегнула верх ночной рубашки, и малышка присосалась к груди. Я наклонилась и прижалась щекой к ее покрытой нежным пушком головке. Нужно придумать ей имя – я не могу постоянно называть ее «моя дочь» или «младенец». Как вы догадываетесь, идея назвать в честь кого-нибудь из родственниц даже не обсуждалась. Я не желала распространенного имени вроде моего, но не выберу и чересчур пышное, звучащее откровенно глупо или тщеславно. Не хочу длинного имени, чтобы потом не укорачивать – уменьшительные бывают разные. Я задумывалась об абстрактных именах – Хоуп или Джой[14], например, но я не из тех, кто трубит о своих чувствах. Роб первым делом предложил Роберту. Я предположила, что это он так шутит. Тогда он принялся перечислять сокращенные имена, которые уже обрели самостоятельную жизнь – Кейт, Мэг, Нелл… Нелл. Маленькая Нелл. Роб поглядел в интернете значение этого имени – «сияющая». Подходит.

Нелл заснула на моей груди, не выпуская соска. Помню, в учебнике по тренингу грудничков сказано, что в этом случае детей нужно будить, чтобы у них не отложилось превратное представление – чтобы заснуть, надо поесть. Можно подумать, я с Нелл так поступлю… Я нежно провела кончиком пальца по ее губкам, высвобождая сосок, и передала ее Робу, чтобы он положил малышку в прозрачную пластиковую кроватку рядом с моей койкой. Нелл завозилась и немного покряхтела, но в целом миссия увенчалась успехом. Минуту спустя через тяжелые распашные двери в палату прорвалась Кейт, держа Ноя на бедре и ведя за руку дочь. Ава уставилась на Нелл, расплющив нос о стенку кроватки, а Ной сидел на коленях у мамы и играл с книжкой из ткани, пока мы болтали. Кейт сказала, что заходила ко мне взять чистых ночных сорочек и попала на звонок тетки Сильвии, которая положительно обезумела от радости, что я родила. Она просила передать, что любит нас обеих, что призналась Венди и Кристине – она моя мать, и кузины слов подобрать не смогли от восторга. Но самое важное, что тетка просила Кейт не забыть мне сказать, – она переименовала бунгало из «Вендины» в «Свендину» и уже сменила таблички на крыльце и воротах и заказала визитные карточки и писчую бумагу с новой «шапкой». Она очень хотела, чтобы я это знала.

– А теперь поговорим о серьезных вещах, – начала Кейт. – У меня к вам предложение.