Маркус Фастмувер. Вторжение - Ерофеев Владимир

Маркус понимал это. Он знал, что эту заразу было необходимо искоренять любыми способами, и даже такими жестокими, как сейчас это делал Дайрон, иначе Земле оставались считаные годы.

Крики закончились, и из коридора появился здоровяк. Он был весь в крови и на ходу вытирал об штанину нож. Майк понял, что все закончилось. Он убрал руки со своих ушей и набросился на Дайрона с кулаками.

– Зачем это все, Дайрон? Ты зверь, Дайрон! Ты зверь! Ты не человек!

Здоровяк какое-то время молча терпел удары Майка. В конце концов, морпеху надоело, и он схватил его за руки.

– Майк, брат, успокойся! Ты хотел отомстить за девчонку, да? Так я сделал это за тебя! Я поступил с ним так же, как поступил с ней он и все его гребаные дружки! Она отомщена! Ты можешь быть спокоен, Майк! Теперь забудь это все и, мать их, давай покинем это гребаное место побыстрее! Маркус! Эй, Маркус! – здоровяк переключился на биоробота.

Маркус очнулся от своих размышлений и быстро подошел ко всей компании.

– Знаете, ребята, я думал над тем, что здесь сегодня произошло. Я не могу причинить боль человеку, меня так создали, но что касается этих… – робот кивнул в сторону полуоткрытой двери, за которой виднелась лужа крови, и внезапно замолчал.

Майк и морпехи смотрели на Маркуса в ожидании продолжения монолога. Все догадывались, что он хотел сказать, но ждали этих слов от него. Биоробот по очереди смотрел всем в глаза. Он понимал, что от него ждали, но он, неожиданно ухватившись за веревку, произнес совсем не то, что все хотели услышать.

– Давайте, ребята, полезайте, я внизу подстрахую. Нам и вправду надо быстрее покидать это место!

Маркус сдержался, он так и не сказал о своем решении. Он теперь был готов убивать. Убивать ради жизни землян и самой Земли. У него ведь здесь тоже был когда-то дом, который теперь лежит погребенный под толщей океанического песка где-то в районе пуэрто-риканской впадины. Бионачинка Маркуса претерпевала какие-то непонятные изменения, не заложенные Военной корпорацией, производившей биороботов. Он уже мыслил как взрослый мужчина, его биомозг как-то незаметно эволюционировал. Похоже, Маркус становился человеком, и он начинал это осознавать.

Мистер Шон был несказанно рад. Он стоял возле крыльца своего полуразвалившегося дома и долго обнимал каждого из морпехов. С Майком аналогичная процедура прошла намного быстрее. Старик это оправдывал тем, что сегодня они уже виделись, хотя очередной визит юноши в бетонный бункер мог стать для него последним, но пожилой кладовщик об этом как-то не задумывался. Морпехи с недоумением переглядывались. Они никак не могли узнать в этом человеке того кладовщика Шона, аккуратно одетого и постоянно подкручивавшего свои пышные усы. Перед ними стоял сгорбившийся старик с распухшим сине-желтым лицом и перебинтованным горлом, который от переполнявших его чувств безостановочно болтал, надрывая и так свой непривычно охрипший голос.

Вот очередь дошла и до Маркуса Фастмувера. Мистер Шон пристально посмотрел в его большие электронные глаза, затем тщательно оглядел раны биоробота, оставленные спецслужбистами, и наконец по-отечески обнял. У старика покатились по лицу слезы. Они стекали вниз по его морщинистым щекам, падали на грудь Маркуса и исчезали в пыли, обильно покрывающей его щитки. Старина Шон был счастлив. Он все же стал свидетелем того момента, когда Маркус обрел свободу.

Маркус с виноватым видом смотрел на своих друзей, выглядывая из-за головы кладовщика. Те улыбались, не зная, как помочь ему выпутаться из неловкой ситуации. А Майк пожимал плечами и периодически разводил руками, давая понять Маркусу, что тому придется пережить этот трогательный момент, как бы этого ни хотелось.

Тут Дайрон, уставший смотреть на эту картину, неожиданно подал голос, чем спас Маркуса, похоже навечно увязшего в объятьях растрогавшегося старика.

– Отец, нам бы воды попить, да и пожрать чего-нибудь не помешало бы, а то наш армейский паек что-то пережарился, что есть невозможно, – иронично сострил здоровяк и похлопал по обгоревшему ранцу, висящему на плече у Мерфи.

На лице старика появился стыдливый румянец. Поняв, что попал в неловкую ситуацию, мистер Шон тут же отпустил Маркуса и шлепнул себя по лбу:

– Ой, простите, старика, ребята! Конечно, конечно, давайте все быстрее в дом, ведь устали, наверное!

Поднимаясь по ступеням противно скрипящего крыльца, кладовщик ухватился за руку попавшегося ему на пути Мерфи и, словно какого-то ребенка, потащил за собой в полуразрушенную хибару. Сержант, как ягненок, ведомый на закланье, молча последовал за суетящимся стариком. Морпех мертвецки устал и очень хотел хоть куда-нибудь упасть, вот только на каменистый грунт этого делать что-то не хотелось. Он бы давно вошел в дом и завалился на кровать, но его что-то останавливало, видимо, это все же была совесть.

– Сюда, сюда! – старина Шон заманивал гостей на кухню и, войдя первым, немедленно ринулся исследовать свои шкафы, а морпехи и Майк набросились на воду.

В этой местности, где стоял дом кладовщика, своей воды не было. Раньше, когда прииск вовсю работал, ее регулярно привозили в бочках, а сейчас старику приходилось ее приносить с базы. Вода, которую жадно глотала троица, была теплая и уже имела затхлый запах. Но измученных жаждой бедолаг это не останавливало, и они с дрожью в руках вливали в себя эту сомнительную жидкость.

Старик Шон абсолютно не обращал на них внимания. Он был занят очень важным делом – поиском чего-нибудь съестного, но пока это было безуспешно.

– Что тут у нас? Хм, пусто! А здесь? – пожилой кладовщик с задумчивым видом копался в кухонной мебели.

Все уже напились и следили за тщетными попытками старика что-либо отыскать. Но вдруг раздался победный возглас счастливого кладовщика, как будто бы нашедшего бесценный клад.

– О! Есть! Есть! – старик держал в вытянутых вверх руках большую пачку спагетти и бутылку кетчупа «Хайнц», видимо уже давно начатую, что было видно по старым засохшим подтекам на горлышке емкости. Затем, заметив на лицах троицы недовольные гримасы, опустил руки и сел на стул.

– Да, ребята! Простите старика! Меня долго не было дома, поэтому ничего здесь и нет. Я теперь не работаю на складе, после того дня, когда мы освободили Маркуса. Я потерял все: работу, друга, да и сам чуть жизнь не потерял.

Майк сделал серьезное лицо и перебил кладовщика.

– Какого друга, мистер Шон? Это вы про полковника Рэймонда Смита?

– Да, сынок, про него.

– А что такое случилось с ним? – продолжал выпытывать Майк.

– Что случилось, говоришь? А нет его уже в живых, парень!

– Как нет? – взволнованно переспросил Майк.

Мерфи и Дайрон подошли ближе к кладовщику и сели на пол. Они ждали развязки этой истории. Все как-то было очень подозрительно. Старика, видимо, сильно били, и он где-то долго отсутствовал. Полковник мертв. Почему? Что здесь могло случиться? Все четыре гостя чувствовали, что много событий произошло на базе с момента их исчезновения в летательном аппарате. Только один Маркус молчал. Он тихо стоял в стороне и, скрестив на груди руки, внимательно слушал разговор людей. Ему была нужна вся эта информация. Это придавало ему уверенности в своем недавнем решении.