Король Призраков - Роберт Энтони Сальваторе

Но на третий день шаги стали короче, а команды сменились обычными указаниями. И все же они продолжали идти вперед, потому что выбора у беженцев не оставалось. Когда поблизости раздавался рев чудовищ, доносящийся из далеких туннелей, все непроизвольно вздрагивали от страха, но вместе с тем люди надеялись, что их мучительные скитания приближаются к концу. Они страдали от голода, поскольку не могли найти другой пищи, кроме нескольких грибов и рыбешек из подземных озер. Они мучились от жажды, поскольку вода в этих озерах была слишком вонючей, чтобы ее можно было пить. Но люди тяжело вздыхали и продолжали путь.

За поворотом одного из туннелей, который расширялся в просторную пещеру, они встретили своих врагов, но не зомби, а темных ползучих тварей, с которыми так хорошо был знаком Айвен. И чудовища тоже заметили беженцев. Айвен Валуноплечий, сознавая, какой опасности подвергаются эти несчастные измученные люди, а также и дорогие ему дети Бонадьюс, первым бросился в бой. Ярость ускорила его шаги, а решимость не допустить катастрофы придала сил могучим рукам. Дворф врезался в набегавшую толпу ползунов, словно огромная скала, разбивающая волны прибоя. Чудовища мгновенно окружили его, но те, кто оказывался рядом, быстро погибали от каждого взмаха боевого топора.

Слева от него встали Тимберли и Ханалейса, противопоставив врагам острый меч и шквал кулачных ударов, а справа подошли Пайкел и Рорик. Рорик попробовал одно заклинание, но, когда оно не удалось, схватился за висевший на поясе кинжал, радуясь, что учился драться наравне с братом и сестрой.

Что касается Пайкела, то он уже не мог вызвать волшебный свет на своем посохе и усилить его удары, но, как и его брат Айвен, зеленобородый друид достиг высшей степени ярости, которая возникает, когда дворф сражается не только ради себя, но ради всех, кто не сможет защитить себя сам.

— О-о-ой, — повторял он при каждом ударе, и голосу вторили стук дубинки и звук раскалывающихся черепов чудовищ.

Да, он мог орудовать только одной рукой, и дубинка больше не обладала волшебной силой, но ползуны один за другим отлетали под его ударами или падали на землю с разбитыми головами, корчась в предсмертных судорогах.

Видя перед собой пример пятерых опытных воинов, и остальные беженцы воспрянули духом и бросились на врагов. Неистовое поведение Айвена отметало любые мысли о том, чтобы остановиться и сомкнуть ряды или отступить назад, в туннель, поскольку дворф явно не собирался ни медлить, ни отступать. Казалось, он совсем не беспокоится о поддержке с флангов или о зашедших сзади ползунах.

И дело было не в особой тактике, а в неудержимом гневе Айвена: он разозлился на дракона и опасность, грозившую детям Кэддерли; на то, что его брата, покинутого богом, постигло разочарование; на то, что место, которое он привык считать своим домом, перестало быть безопасным. Топор со свистом двигался справа налево, потом обратно, и Айвен не думал о защите, о том, чтобы блокировать тянущиеся к нему лапы или уклониться от прыгавших навстречу монстров. Топор отсекал вытянутые конечности, а прыгавших ползунов отбивали удары в морду, наносимые массивной рукояткой. А когда эти безмозглые существа неизбежно отлетали назад, Айвен добавлял удар ногой, а потом раскалывал черепа своим грозным двусторонним топором.

Дворф неудержимо двигался вперед, и весь пол пещеры за его спиной становился скользким от крови и выбитых мозгов и был усеян осколками костей и мертвыми телами.

Но Айвен слишком далеко обогнал своих друзей, и ползуны набрасывались со всех сторон, даже сзади.

И продолжали погибать вокруг разъяренного дворфа.

Они прыгали ему на плечи и рвали своими когтями. Повсюду, где тело не было закрыто доспехами, появились кровоточащие раны, и ползуны падали замертво, зажав в лапах пряди его желтой бороды. Но Айвен не останавливался, и его удары сыпались на врагов с еще большей силой и яростью.

Вскоре, однако, даже самые глупые ползуны поняли, что надо держаться от него подальше, и Айвен беспрепятственно добрался до противоположного края пещеры. Только тогда он развернулся, чтобы оказать помощь всем остальным.

Битва продолжалась еще долго, пока каждый взмах не начал отзываться болью в уставших руках, пока все беженцы не начали задыхаться, ловя ртами воздух. Но они не останавливались, и ползуны погибали один за другим. Когда, наконец, все закончилось и остатки темных врагов разбежались по боковым туннелям, весь пол пещеры был залит кровью и усеян телами, но ряды беженцев почти не поредели.

Однако никто из них не надеялся, что эта битва станет последней.

— В Кэррадун! — упрямо крикнула Ханалейса Пайкелу и Айвену, отчаянно надеясь, что ее громкий голос пробудит оптимизм в сердцах измученных людей.

Она прекрасно сознавала, что недостаток еды, постоянные схватки с врагами, темнота и горе понесенных утрат сильно ослабили моральный дух всей группы. Но на выручку Ханалейсе пришел Айвен, и его уверенный и бесстрашный голос на какое-то время приободрил людей, хотя и не всех.

— Нам придется с боем отвоевывать каждый шаг! — пожаловался пожилой рыбак с окровавленным лицом, не вставая с обломка скалы. — У меня подвело живот от голода, и болят руки.

— И впереди нет ничего, кроме темноты и смерти! — подхватил другой, и вслед за этим послышались и другие стоны и жалобы.

— Выводи нас отсюда, — прошептала Ханалейса Айвену. — Скорее!

Они уже не хоронили погибших под грудами камней и не слишком тщательно осматривали раны, а просто подставляли плечо и тащили друг друга вперед. Сразу после битвы группа вновь отправилась в путь, но теперь они двигались совсем медленно.

— Если дело снова дойдет до драки, исход будет зависеть от вас двоих, — прошептал Айвен, обращаясь к Тимберли и Ханалейсе. — Мы, конечно, не можем идти быстрее, это факт, но нельзя медлить в сражении, иначе мы все погибнем. Люди будут смотреть на вас двоих и в вас черпать новые силы.

Близнецы испуганно переглянулись, но опасения быстро сменились решимостью.

* * *

Неподалеку от того места, где братья Валуноплечие, дети Кэддерли и остальные беженцы из Кэррадуна одержали трудную победу, мрак пещеры внезапно нарушила голубая мерцающая точка, возникшая на высоте около шести футов над полом. И она продолжала двигаться, словно ведомая чьей-то невидимой в темноте рукой.

Потом на несколько мгновений шипящий магической силой голубой огонек повис на одном месте, превратился в линию, а вскоре и в трехмерный переход.

Из перехода, как будто материализовался из воздуха, появился молодой темный эльф. Держа в одной руке арбалет, а в другой — меч, он неслышно шагнул в пещеру, осмотрел один туннель, потом другой и, убедившись, что рядом никого нет, убрал меч в ножны и встал рядом с порталом.

По его сигналу в туннель вышли другие дроу. Первый разведчик на понятном только этой расе наречии пальцами приказал им провести разведку в туннеле и занять позиции часовых.

Через портал вышли другие дроу, и каждый, согласно строгой дисциплине, в точности следовал полученным указаниям, соблюдая полную тишину.