Спасение в любви - Робин Карр

— Пойдем. Пусть они побудут наедине.

Он вытащил Мел из комнаты. И едва они оказались в коридоре, она прислонилась к нему лицом и зарыдала. Она плакала, содрогаясь всем телом, и Джон обнимал ее. Прижимая ее к себе, он чувствовал, как внутри ее двигается ребенок, и, несмотря на все его желание быть сильным, на глаза у него тоже навернулись слезы. Наконец она прерывисто вздохнула и посмотрела ему в лицо. Улыбнулась и стерла влагу с его щеки.

— Спасибо, что приехал.

— Я не мог позволить тебе пройти через такое одной, — сказал Джон.

— Я не была одна, — прошептала Мел. — Со мной были двое самых стойких и храбрых детей, каких я только знаю.

Доктор Маллинс повез трупик на вскрытие в клинику Грейс-Валли, но в таких ситуациях редко удавалось установить причину смерти. Лиз хорошо перенесла роды, даже несмотря на их трагический результат. Мел потребовалась пара часов, чтобы с помощью Джона сделать все, что в таких ситуациях полагается, и навести порядок. Джон дал Лиз успокоительное, и она вскоре заснула. К тому времени, когда вернулся доктор Маллинс, Рик уже лежал вместе с Лиз на узкой кровати и обнимал ее. Мел предложила успокоительное и ему.

— Нет, — стоически ответил тот. — Я не буду спать. Ради Лиз. Я буду ей нужен, когда она проснется.

Около десяти уехал Джон, и Мел пошла через улицу к бару. Она еле волокла ноги, ей было больно и тошно. Войдя в бар, она обнаружила, что ее ждет не только Джек, но и Пейдж с Причером, и Майк. Джек поднялся со стола.

Мел посмотрела на них и покачала головой.

— Бедные ребята, — произнесла она.

Джек обнял ее, обхватил руками, и Мел положила голову ему на грудь.

— У меня внутри все застыло от холода, мне нужно согреться. И бренди. Пожалуйста, всего один глоток.

Джек подвел ее к камину. Мел села, и Пейдж взяла ее за руку.

— Так плохо?

— Ребенок умер еще до родов. — Чужим она бы прибавила, что это очень печально, но близким друзьям сказала: — Мне так больно за них, просто душа разрывается.

Джек принес Мел немного «Реми». Она взяла бокал подрагивающей рукой, сделала глоток и поставила на стол. Потом поплотнее закуталась в куртку и придвинулась поближе к огню.

— Никогда не знаешь, где увидишь настоящее мужество, — сказала она. — Господи, эти дети! Они так цеплялись друг за друга, переживая самый ужасный день в своей жизни.

— Они такие юные, у них еще все впереди, — отозвалась Пейдж.

— Ну, хоть что-то.

В комнате наступило молчание. Мел всем телом впитывала тепло горящего камина, потягивая свои полпорции коньяка. Потом сказала:

— Джек, я хочу, чтобы ты поехал домой. Я останусь с Лиз и Риком, им может что-то понадобиться.

Тот сразу выпрямился:

— Док может остаться с ними. Или попроси Джона — Лиз в общем-то его пациентка. А ты…

— Я останусь в клинике. И будет лучше, если ты поедешь домой и хоть немного поспишь. Завтра ты будешь нужен Рику.

— Я подожду здесь, вдруг что-то…

— Пожалуйста, — попросила его Мел. — Давай не будем спорить. Ты должен понимать, что я не могу сейчас уйти от них.

— Мел…

— Я так решила, Джек. Увидимся утром.

Несмотря на предложение Причера занять его кровать или хотя бы диван, Джек сделал то, что ему было велено, и поехал домой. Естественно, он не мог спать. В такую ночь ему было просто необходимо чувствовать, как прижимается к нему живот Мел, и ощущать, как в ней двигается его сын, живой и невредимый. Но он понимал, что его жена не только сильная, но и упрямая. И если она поедет с ним домой, то всю ночь будет волноваться о Лиз и Рике.

Около четырех утра он наконец сдался. Он встал с постели, оделся. Надел тяжелую замшевую куртку, кожаные перчатки и вернулся в город. Припарковался около клиники, сразу за машиной Рика, вылез наружу и прислонился спиной к дверце. Он мог бы пойти в бар и приготовить кофе, но не хотел никого будить своим хождением по дому. Надо было дать выспаться Причеру и Пейдж. Случившееся их тоже очень задело.

Он стоял, облокотившись на свою машину, и не обращал внимания на холод и облачка пара, вырывавшиеся изо рта. И спустя два с лишним часа, когда первые лучи зимнего солнца уже начали медленно спускаться с гор, он так и не сдвинулся с места. Он хотел быть рядом, когда Мел закончит свою бессменную вахту и выйдет на улицу. Тогда он накормит ее завтраком и отвезет домой, чтобы она смогла наконец отдохнуть. Дожидаясь этого момента, большую часть времени он просто смотрел в землю и размышлял, как судьба могла сыграть такую жестокую штуку.

Дверь клиники открылась, и он поднял голову. Но на крыльцо вышла не Мел, а Рик. «Какой ужасающий способ повзрослеть», — мелькнуло в голове у Джека. Рик на мгновение задержался на крыльце и потом медленно спустился по ступенькам. Он встретился с Джеком взглядом, в его глазах отражались страшная боль и опустошенность.

Джек шагнул к нему навстречу, положил руку на шею и притянул мальчика к себе. Он услышал, как Рик издал глубокий, болезненный вздох. Джек обнял его и второй рукой, и Рик сдался. Он уткнулся головой в плечо Джеку и заплакал.

— Вот так, мальчик. Поплачь. Я с тобой.

— Я не мог ничего поделать. Почему? — тихо спросил Рик.

— Сынок, тут никто не мог помочь. Это так чертовски неправильно. Мне очень жаль, правда.

Рик плакал тихо и безнадежно, и Джек продолжал его обнимать. Им через столько пришлось пройти за последнее время — беременность Лиз, их с Риком печальная ситуация и борьба за право вести себя с достоинством, по-взрослому. Но ничто не могло подготовить ребят к такому. Мальчик, добровольно взявший на себя ответственность, сейчас прижимался к Джеку, совершенно разбитый, и выплакивал у него на плече свое горе. Сердце у Джека просто разрывалось.

По его небритой щеке скатилась одинокая слеза.

Два дня Лиз провела в клинике, и Рик не отходил от нее ни на шаг. Они оба плакали и обнимали друг друга. Мел проводила с ними много времени и старалась утешить. Она говорила, что важно помнить две вещи: во-первых, ни они, ни кто другой ничего не мог с этим поделать, а во-вторых, нет причин думать, что подобное может повториться. Внутриутробная гибель ребенка без преэклампсии или других осложнений — очень редкий случай, но, к сожалению, все же иногда случается.

Джек и Мел взяли на себя подготовку к похоронам. Лиз решила, что хочет похоронить ребенка дома в Эурике, где она выросла и где похоронены ее бабушка и дедушка. А после погребения она уже не захотела возвращаться в Вирджин-Ривер. Она осталась с матерью, которая прониклась сочувствием к молодым людям, пережившим такую трагедию, и разрешила Рику бывать у них столько, сколько он захочет. Ради Лиз, которая в эти черные дни отчаянно нуждалась в его поддержке.