Озерные страсти - Татьяна Алюшина

– Почему? Кто ему был этот ваш найденный труп? – снова загорелся интересом Ромка к самому детективу, а не к моралям, которые следует вынести из него, которые ему тут усиленно втолковывали всем скопом взрослые.

– Ему он был никто, – прекрасно понял его Северов, – а вот Лике…

Алиби с расстройством желудка Миронину не понадобилось, поскольку полиция к нему не обращалась и по поводу пропавшей девушки не беспокоила, да и никто иной вопросов о Лике не задавал.

Почему? Даже странно. Но эта странность вскоре выяснилась, когда где-то через неделю ему на смартфон пришло сообщение с телефона Лики: «Позвони».

Звонить Игнат не стал, сразу же смекнув, кому захотелось с ним поговорить. Но настойчивый абонент позвонил сам с того же телефона девушки – Миронин не ответил и на этот раз. Тогда на его электронку пришло сообщение с электронной почты Лики:

«Нам надо поговорить».

«Нам не о чем больше разговаривать», – ответил Миронин.

«Поверь, – написали ему, – есть о чем».

Но он отвечать не стал. И вот тогда позвонили на телефон Софьи Игнатьевны. Ничего не подозревавшая женщина ответила на звонок, выслушала, что ей говорят, и передала трубку сыну.

– Очень странно, но просят тебя, говорят, что по очень важному делу.

Игнат трубку взял, и приятный, насыщенный мужской баритон, представившись братом Лики, объяснил ему, что у него имеются документы, доказывающие, при помощи каких незаконных сделок Миронин получил свои капиталы. И некая видеозапись, из которой становится понятным, куда делась известная ему девушка. Все это был блеф чистой воды, и Игнат это прекрасно понимал, но решил, что нет смысла игнорировать и оставлять шантажиста, что называется, «на хвосте», прекрасно отдавая себе отчет, что тот не угомонится и будет его всячески доставать. К тому же у него имелись претензии к брату и соучастнику Лики.

– Хорошо, – согласился Игнат. – Давайте встретимся. Только на моих условиях.

Собеседник начал препираться, выставлять свои требования, угрожать, настаивая на том, что место и время встречи назначит сам. Тогда Миронин высказался в том ключе, что, мол, ну и на хрен тебя со всеми твоими доказательствами – можешь отнести их в полицию. И послал нецензурно.

Абонент забеспокоился, почувствовав, что «клиент» срывается с крючка, и принял предложение Игната встретиться на рассвете на тропе, ведущей из поселка, в километре от калитки забора за скалой на южной стороне.

– Не заблудитесь? – усмехнулся Миронин.

– Найду, – пробурчал шантажист.

А Игнат отправился «подготовить» место встречи. Первым делом решив позаботиться о камерах наблюдения на периметре забора и калитке. Путь от своего дома до леса что на северную сторону, что на южную, практически не попадая в обзоры камер на заборах и домах соседей, Игнат разработал уже давно и пользовался им достаточно часто.

А вот видеонаблюдение на опоясывающем поселок заборе не трогал, наоборот, только приветствовал столь высокую степень охраны «Озерного». Но вот понадобилось временно вывести из строя кое-какие из них. Но, обследовав калитку на южной стороне и часть забора от нее в обе стороны, Миронин подивился, обнаружив, что кто-то до него уже «поработал» с камерами: какие-то отвернув таким образом, чтобы те показывали непонятный и никому не нужный кусок леса с небом, а у той, что находилась непосредственно над самой калиткой, так и вовсе варварским образом выдернули кабель.

Впрочем, он не сильно-то и удивился. Тут как-то на днях, засидевшись на вечерней рыбалке, на которой опробовал способ ловли на луч фонарика, он что-то увлекся и, возвращаясь совсем уж поздней ночью, неожиданно узнал много нового о ночной, тайной жизни их тишайшего поселка, услышав характерные, совершенно однозначно трактуемые звуки и стоны, доносившиеся из лодочного сарая одного из жителей. Видимо, и об этих камерах позаботились какие-то любовники, наверняка бегая на тайные свидания на дальнее озеро. Но все же ради окончательной проверки он навестил охранников на въезде под каким-то благовидным предлогом и, пока разговаривал, успел приметить в картинке на мониторе, разбитой на квадраты, одно темное окно и два смотрящих бог знает куда.

Ну и ладно – как говорится, нашим легче.

И совсем ранним утром спокойно и неспешно Миронин отправился на встречу с шантажистом на велосипеде, прихватив с собой мешок, большой кусок полиэтилена и пистолет.

Он прекрасно понимал, что, отделенный скалой, в этой низине разносящийся звук выстрелов не будет слышен в спящем поселке, а он совершенно определенно собирался стрелять.

В лесу было поразительно тихо. Настолько тихо, что звук, издаваемый его велосипедом, казался неуместно грохочущим. И, интуитивно стараясь уменьшить этот металлический скрип, Игнат слез с велосипеда и повел его, придерживая за руль. На условленном месте никого не было, но Миронин точно знал, что этот придурок Сева, как называла Барковца Лика, точно здесь.

– Так, либо вы выходите, либо я ухожу, – проговорил он и наклонился к велосипеду, демонстрируя, что собирается его развернуть.

– Стойте на месте, – шагнул из-за сосны Барковец, направляя на Игната пистолет. – И лучше не шевелитесь, – порекомендовал он.

Миронин же, ничего не ответив, просто выстрелил дважды в грудь шантажиста из своего пистолета, который достал, когда наклонился к велосипеду. Это только в кинематографических фильмах, прежде чем выстрелить, антигерой начинает что-то там пояснять, высказываться, торжествовать победу, в реале же, если кто-то решил стрелять и убивать, он стреляет и убивает сразу. А после может и поговорить.

Игнат говорить не стал, а, тихонько насвистывая какой-то мотивчик себе под нос, проверил пульс на сонной артерии Барковца, удостоверился, что тот мертв, постелил рядом с ним полиэтиленовую пленку, перекатил на нее тело, положил велосипед и, закатив завернутый труп на его раму, поднатужился, поднял свой агрегат и повел его к яме у вывороченного корня. Точно зная, что никому та яма не сдалась сто лет, что никто к ней не ходит, даже грибники. Всем известно, что в этой части леса почему-то нет грибов, а если и бывают в какие-то года, то совсем мало, единицы. Дети в лесу не бегают и не шастают, тут же не село какое простецкое, а детям из «Озерного» есть где бегать и играть кроме леса.

К тому же он не собирался оставлять тело надолго, рассчитывая закопать его следующей ночью. Сейчас было бы опасно – уже светало, лес просматривался насквозь, да и мало ли кого принесет, поостерегся Игнат. Закидав труп лапником, он сел на велосипед и, дав большой круг, по тропинкам объехал поселок кругом, переехав дорогу вдалеке от пункта охраны, проехал на северную сторону, набрал мешок шишек для камина и мангала и вернулся в поселок через северную калитку уж ближе к полудню.

– А Алевтину Степановну он убил? – спросил Ромка.

– Он, – подтвердил Антон.

– Потому что она его видела? – догадался пацан и развил свою догадку: – Это она испортила камеры, да?