Рецепт красивой смерти - Алексей Макеев

– Чем я могу ему помочь? – нервно бросила она, но по ее тону Лев понял, что она сдается.

– У него проблемы. Вы в курсе, какого рода эти проблемы? Он рассказал вам, в чем дело, когда просил найти для него укромное местечко, где можно было бы переждать, пока все не утрясется?

– Повторяете слово в слово, – невольно вырвалось у Ереминой. – Как будто сами ему продиктовали, что нужно говорить.

– Диктовать не было необходимости. Так мыслят все беглецы, – заметил Гуров. – Итак, где он прячется?

– Этого я вам не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока вы не скажете, в чем его подозревают.

– Значит, все же не рассказал, – заключил Гуров. – Странно, на мой взгляд, вам он должен был довериться. Он ведь предложил вам разделить с ним жизнь, вполне логично было предположить, что перед этим рассказал и о своем прошлом, а когда приперло, честно признался в содеянном. Впрочем, признаться в подобном довольно сложно.

– В чем признаться? Говорите уже, – нетерпеливо произнесла Еремина.

– Ваш возлюбленный подозревается в убийстве шести человек, – выдержав паузу, выдал Гуров. – В преднамеренном убийстве. Заранее спланированном и осуществленном в здравом уме и твердой памяти.

– Этого не может быть! – прошептала Ангелина. – Этого просто не может быть!

– Тем не менее это так. А теперь подумайте и скажите, готовы ли вы стать пособницей убийцы? – Лев намеренно сгущал краски, желая заставить Еремину открыться и не думая, что будет, если он найдет Гладышева и тот окажется невиновным?

– Он на моей старой даче, – после томительного молчания проговорила Еремина и заплакала. – Как он мог? Как мог сидеть напротив меня и говорить все эти слова? Как мог обещать защиту, покровительство и черт знает что еще, когда сам так облажался?

– Где находится ваша дача? – продолжал допытываться Гуров. Он понимал, что, не имея доказательств, своими словами рушит надежды сразу двух человек, и от этого чувствовал себя паршиво. В этот момент он ненавидел себя, ненавидел свою работу, но действовать иначе просто не мог.

– Здесь недалеко. Дачный поселок расположен возле первой Моквы. Пять километров пешком от центра Курска. Не доезжая до Моквы есть поворот на санаторий «Соловушка», после него начинаются дачные кооперативы. Мой тот, что ближе. Называется «Приречный», хотя никакой речки там и в помине нет. Вторая улица, дома пронумерованы. Мой – восьмой.

– Вам придется какое-то время побыть здесь, – заявил Гуров, завершая допрос. – По крайней мере, до тех пор, пока мы не возьмем Гладышева.

– Плевать, – безучастно произнесла Ангелина.

Гуров буквально физически ощутил, как она отгораживается от всего мира. Закончить допрос на такой ноте он себе позволить не мог.

– Сообщив, где находится ваш друг, вы оказали ему услугу, – как можно более проникновенно произнес он. – Не позволяйте себе думать как-то иначе. Быть может, наши подозрения окажутся всего лишь подозрениями, и тогда вы еще сумеете построить свое счастье. Поверьте бывалому оперу, и такое в жизни случается.

– Теперь вы решили поиграть в доброго мента? Увольте меня от подобных сцен. – Еремина вяло улыбнулась. – Я давно перестала верить в сказку про Золушку.

– И напрасно, – подхватил Крячко. – Золушки, между прочим, встречаются в нашей жизни гораздо чаще, чем Снежные Королевы.

– Идите уже, делайте то, что должны, – отмахнулась она, но в ее глазах Гуров успел уловить огонек. Он едва-едва теплился, но все же…

Вызвав наряд, Лев приказал определить Еремину в отдельную камеру и предоставить ей максимально комфортные условия. После того как девушку увели, Гуров развил бурную деятельность. Он подтянул парней Агуреева, вытребовал группу ОМОНа, три автомобиля и только после этого выехал на место.

К дачному поселку решено было подъехать с двух сторон. По прямой, ведущей к Мокве, и по проселочной, ответвляющейся от трассы, ведущей к Белгороду. Сам Гуров с дополнительным автомобилем поехал по дороге на Мокву, Крячко же с группой захвата отправил по Белгородской.

Рассвет едва-едва затеплился, когда обе группы встретились у дома номер восемь. Огней в окнах не было, но Гуров этого и не ждал. По всем параметрам, беглец должен еще спать. Вряд ли он мог догадаться о том, что полиции удалось выйти на его несостоявшуюся подружку.

Группа ОМОНа быстро оцепила периметр. Воспользовавшись лестницей, Гуров перемахнул через забор, за ним следовал Крячко, а также пять бойцов группы захвата. Дом во владениях Ереминой выглядел вполне добротным. Кирпичная кладка стен, черепичная крыша и ухоженный двор впечатляли. Помимо основного дома на территории дачи находились два деревянных сарая. Скорее всего, раньше их использовали под курятник или под что-то подобное, но сейчас они пустовали. Об этом говорили открытые настежь двери.

Прежде чем подняться на крыльцо, Гуров обошел дом. Все окна были темными, без проблеска света. Задней двери он не нашел и посчитал это добрым знаком. Взойдя на крыльцо, Лев трижды громко стукнул в дверь.

Прислушался к звукам внутри дома, услышал лишь гробовую тишину, снова постучал и на этот раз громко произнес:

– Эй, хозяева, открывайте! Председатель на вас жалуется. Говорит, вы за дом не платите. Выходите, обмозгуем.

Трюк не сработал. Тишину в доме никто не нарушил.

– Ломать придется, Лева, – поторопил Крячко, – все равно не откроет. Не для того он из квартиры когти рвал, чтобы сейчас добровольно сдаваться.

– Погоди, сперва добром попробуем, – остановил его Гуров и снова забарабанил в дверь, выкрикивая угрозы: – Открывайте, вам говорят, соседи видели, что вы дома! Отсидеться не удастся, я вас два года ловлю! Предупреждаю, не откроете через минуту, выломаю дверь!

Когда и эти угрозы не возымели действия, он отодвинулся в сторону, освобождая путь группе захвата.

Те сработали профессионально. На счет три вынесли дверь, ворвались в дом и рассредоточились на этажах. Однако в доме Гладышева не оказалось.

– Что за черт? – возмутился Крячко. – Эта стерва нас надула?

– Непохоже, – возразил Гуров. – Скорее, она и сама не знала, что Гладышев ее жильем не воспользовался.

– Тогда где он может быть?

На этот вопрос полковники получили ответ буквально через секунду. С нижнего этажа послышался громкий окрик, затем топот ног и быстрая стрельба. Гуров и Крячко сорвались с мест. Выбежав на улицу, они увидели такую картину: возле сарая на земле лежал человек в синей толстовке и спортивных брюках, а над ним навис один из омоновцев. Его автомат пришпилил беглеца к земле, указательный палец на спусковом крючке нервно подрагивал.

– Спокойно, парень, спокойно, – медленно приближаясь к парочке, заговорил Лев. – Все позади, ты молодец. А теперь опусти оружие. Трупы нам не нужны. Ты ведь это и сам знаешь, верно?

Омоновец повернул голову в его сторону. Это был совсем молоденький парень, не старше двадцати трех лет. Губы сжаты в тонкую, едва различимую полоску, в лице ни кровинки.