Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона - Альфред Лансинг

В этот момент раздался какой-то крик. Два маленьких мальчика лет одиннадцати бежали к нему. Они явно не играли — в глазах отражался настоящий страх. За ними Андерсен разглядел фигуры троих людей, которые медленно и как будто через силу двигались в его сторону.

Он был озадачен. Эти трое определенно были чужаками. Но странным казалось даже не это, а то, откуда они шли — не с доков, куда может прийти корабль, а с гор, с внутренней части острова.

Когда люди приблизились, Андерсен увидел, что они были очень бородаты, лица, за исключением глаз, покрыты черным слоем грязи. Волосы, длинные, как у женщин, спускались почти до плеч. Почему-то они казались волокнистыми и жесткими. Одежда тоже очень отличалась от привычных свитеров и ботинок, которые носят моряки. На этих троих были парки, хотя разве определишь точно, если их вещи так ужасно потрепаны?

Все рабочие остановились, изумленно рассматривая приближавшихся незнакомцев. Бригадир вышел вперед, чтобы поприветствовать их. Человек, шедший посредине, заговорил по-английски.

«Отведите нас, пожалуйста, к Антону Андерсену», — спокойно произнес он. Отрицательно мотнув головой, бригадир пояснил, что Антона Андерсена больше нет в Стромнессе. Его заменили обычным управляющим фабрики Торальфом Сорлем.

Англичанин казался довольным. «Прекрасно, — сказал он. — Я знаю Сорля довольно хорошо».

Бригадир показал дорогу до дома Сорля, стоявшего справа от них буквально в ста ярдах. Почти все рабочие с причала сбежались, чтобы посмотреть на незнакомцев, появившихся у доков, и теперь выстроились цепью вдоль дороги, с любопытством наблюдая за бригадиром и его тремя спутниками.

Андерсен постучал в дверь управляющего, и через мгновение Сорль собственной персоной предстал перед ними, одетый в рубашку без рукавов и, как всегда, с закрученными усами.

Увидев незнакомцев, он отшатнулся, по его лицу пробежала тень изумления. То, что он видел, казалось невозможным. Повисло долгое молчание.

«Кто вы такие, черт побери?» — оправившись от шока, произнес Сорль.

Человек, стоявший посредине, сделал шаг вперед.

«Мое имя Шеклтон», — ответил он тихим голосом.

Повисла тишина. Некоторые говорили, что Сорль отвернулся и заплакал.

Кроме Шеклтона, пересечь Южную Георгию удалось лишь одной экспедиции, да и то почти сорок лет спустя, в 1955 году. Это сделала исследовательская группа под руководством Дункана Карса. Команда состояла из профессиональных альпинистов и была оснащена всем необходимым для подобного путешествия. И несмотря на это, они говорили, что маршрут был ненадежным и опасным.

В своих записях, сделанных во время этой экспедиции, в октябре 1955 года, Карс объяснял, что у них было два пути: по верху и по низу.

Он писал: «По расстоянию они различаются не более чем на десять миль; но по сложности едва ли сопоставимы.

Сегодня мы идем не спеша и довольно просто. Все хорошо подготовлены физически, у нас есть сани и палатки, достаточно еды и времени. Мы идем по никем не пройденной дороге, но у нас есть свободное время и возможность исследовать, что будет дальше. Мы сталкиваемся только с рассчитанным и предполагаемым риском. Ничьи жизни не зависят от нашего успеха, кроме наших собственных. Мы выбрали путь по верху.

Они — Шеклтон, Уорсли и Крин — пошли по низу.

Я не знаю, как они это сделали. Знаю только одно: это были три мужественных человека из того самого героического века великих антарктических исследователей, имевшие при себе только пятьдесят футов веревки и плотничье тесло».

Все удобства, которые только можно было предоставить, китобойная база, конечно же, предоставила Шеклтону, Уорсли и Крину. Сначала они насладились роскошью настоящей ванны и побрились. Затем им дали новую одежду из хранилища базы.

Вечером после обильного ужина Уорсли на борту китобойного судна «Самсон» отправился вокруг Южной Георгии к лагерю Пегготти, где их ждали Макниш, Маккарти и Винсент. К утру «Самсон» причалил к бухте Короля Хокона. Об этой встрече почти ничего неизвестно, кроме того, что обитатели лагеря сначала не узнали в тщательно выбритом человеке в новой одежде своего товарища Уорсли — уж слишком его внешний вид отличался от того, к которому они привыкли. Макниш, Маккарти и Винсент забрались на борт китобоя, туда же погрузили и многострадальный «Кэйрд». «Самсон» прибыл обратно в Стромнесс на следующий день, 22 мая.

Тем временем Шеклтон начал прилагать все усилия, чтобы как можно быстрее отправиться на деревянном китобойном судне «Южное небо» к острову Элефант и спасти остальную часть команды.

Вечером был организован настоящий мужской прием «по-простому» в месте, которое Уорсли описал, как «большую комнату, заполненную капитанами, помощниками и матросами, всю в густом тумане от табачного дыма». Вперед вышли четыре седых норвежских капитана. Главный говорил на норвежском, и Сорль переводил его слова. Капитан сказал, что они с товарищами бороздят антарктические моря уже сорок лет и знают о них все. Поэтому хотят пожать руку людям, которые смогли дойти от острова Элефант до Южной Георгии через пролив Дрейка на двадцатидвухфутовой шлюпке.

Все, кто был в комнате, встали, и четыре старых капитана с чувством пожали руки Шеклтону, Уорсли и Крину, поздравляя их с такой немыслимой победой.

Многие из китобоев были бородаты, одеты в теплые свитера и морские ботинки. Не было никаких формальностей, никаких речей, никаких медалей или подарков. Все хотели только одного: выразить свое восхищение тем, что, вероятно, лишь они могли оценить по достоинству. Искренность китобоев делала эту сцену простой, но особо торжественной. Потом в жизни путешественников было немало поздравлений, но, наверное, ничто не сравнится с той ночью 22 мая 1916 года. В темной складской лачуге на Южной Георгии, насквозь пропитанной запахом гниющих китовых туш, китобои южного океана выходили по одному вперед и молча пожимали руки Шеклтону, Уорсли и Крину.

На следующее утро, меньше чем через семьдесят два часа после того, как они спустились с горного перевала к Стромнессу, Шеклтон с двумя своими товарищами отправились к острову Элефант, положив начало целой серии мучительных попыток спасения, продолжавшихся на протяжении трех с лишним месяцев. Казалось, льды, окружавшие Элефант, решили, что ни один спасательный корабль не пройдет сквозь них, чтобы забрать потерпевших кораблекрушение людей.

«Южное небо» столкнулось со льдами уже спустя три дня после выхода из Южной Георгии, и меньше чем через неделю ему пришлось вернуться в порт. Тем не менее в течение десяти дней Шеклтону удалось получить от уругвайского правительства небольшое исследовательское судно «Институто де Песка № 1»[40], на котором предприняли вторую попытку спасти команду. Это судно вернулось назад через шесть дней, сильно поврежденное льдами, через которые Шеклтон пытался провести его.