Мы из Бреста. Рейд выживших - Вячеслав Сизов

Выйдя из Симоновичей и пройдя пару километров до первого моста, немцы обнаружили завал. Возвращаться назад или искать другую дорогу они не стали. Остановились и выслали вперед инженерную разведку. Что нам и было нужно. На разминировании и разборе завала, проверке моста и участка дороги они потеряли почти два часа. Батальонные колонны сократили между собой дистанцию. Так они сжимались еще на трех завалах. Мы выиграли еще несколько часов на подготовку. По дороге на них никто не нападал, немцы расслабились. Из-за того что к дороге примыкало болото, боковые дозоры приблизились к шоссе. А зря. У моста через Орыжню их ждал неприятный сюрприз: очередной завал и минная ловушка. Колонна встала. Практически сразу на них обрушился шквал артиллерийского огня. Пытаясь спастись, немцы бросились под защиту деревьев, но нарвались на фугасы и пулеметный огонь со стороны болота. Довершил разгром полка удар с фронта и тыла штурмового батальона при поддержки зениток и броневиков. Мясорубка была еще та… Не все им нас избивать, мы тоже умеем…

Преследуя врага, ворвались в Симоновичи. Сюда же ближе к вечеру со стороны Глуска вышли подразделения 32-й кав. дивизии. Возглавлял ее полковник Бацкалевич. С ним мы быстро нашли общий язык. Тем более что он лично знал Константинова. Получив сообщение о встрече с частями дивизии, генерал прилетел в Симоновичи.

На встрече обсуждался вопрос дальнейших действий. Александр Иванович Бацкалевич сообщил, что их 1-я внештатная кавалерийская группа сформирована в великой спешке из 32-й, 43-й и 47-й кавалерийских дивизий. Если 32-я дивизия кадровая, то 43-я и 47-я были сформированы только две недели назад, из кубанских казаков старших возрастов. Уровень боевой подготовки в этих дивизиях достаточно слабый. В прорыв они пошли без тяжелого вооружения и запасов продовольствия. Кавалеристам выдали на руки по несколько банок тушенки, немного хлеба, табака и сахара. Средств ПВО практически нет. С собой они привезли только носимый боекомплект. 43-я и 47-я кавалерийские дивизии на марше были обнаружены вражеской авиацией и подвергнуты бомбардировке. До наступления темноты они были вынуждены укрываться в лесном массиве, что сильно замедлило темп продвижения. Глуск был взят чуть ли не в конном строю. Часть немцев отступила к местной МТС и, закрепившись там, отражала все атаки конников.

Мы, в свою очередь, рассказали о действиях Слуцкой группы войск. Больше рассказывать пришлось мне. Михаил Петрович уточнял некоторые детали. Задачи, поставленные Ставкой перед кавалерийской группой, были в принципе нами уже решены – перерезаны линии снабжения 2-й танковой группы. В тылу врага развернуты боевые действия, ставящие под угрозу планы немецкого командования. В связи с этим нами было внесено несколько предложений:

1. Совместными действиями отбить у врага Бобруйск.

2. Силами 32-й и 43-й кав. дивизий и бронегруппой Козлова нанести удары на Марьину Горку, Елизово и Кировск.

По второму пункту вопросов не возникло. Бацкалевич до соединения с нами сам планировал нанести удар по линии Осиповичи – Бобруйск. По его плану 153-й кавалерийский полк должен овладеть станцией Татарка, 65-й кавалерийский полк – станцией Ясень. Полки дальше должны были продвигаться в сторону Могилева. Эти удары практически дополняли действия бронегруппы Козлова. Удар на Марьину Горку в связи с захватом Осиповичей напрашивался сам собой, и для этого был выделен 86-й кавалерийский полк полковника Шевченко.

Относительно первого пункта у полковника возникли вопросы. Брать укрепленный город с большим, хорошо обученным гарнизоном, насыщенным артиллерией и авиацией, – было явной авантюрой. Пришлось мне открывать карты и пояснять причины этого удара. В итоге наших переговоров и согласования с штабом Западного фронта был принят план, созданный общими усилиями. Для атаки на город выделялась 47-я кав. дивизия, которая должна была прикрыть нам правый фланг, оседлав дороги Бобруйск – Глуск, Бобруйск – Жлобин и Бобруйск – Паричи. Как командир кавалерийской группы полковник Бацкалевич назначался руководителем группы войск действовавшей на Бобруйско-Осиповичском направлении. Я же продолжал командовать ударным отрядом, предназначенным для штурма города.

Еще одним радостным событием того дня стало соединение с нами подразделений 214-й бригады ВДВ, после совершения диверсий в тылу противника выходивших к линии фронта. Командир бригады полковник Левашов поддержал идею атаки на Бобруйск.

Мои разведчики в течение дня вели наблюдение за противником. Очень помогли курсанты, защищавшие город в начале месяца. Они смогли незаметно провести разведгруппы к наиболее важным объектам, составить схему и маршруты движения штурмовых групп. Десантники брали на себя захват мостов и зенитных батарей, прикрывавших их. Мы обеспечивали захват аэродрома, казарм военного училища и крепости. С наступлением темноты подразделения стали выходить на исходные позиции.

В течение дня немецкая авиация просто озверела. Бомбовым ударам подверглись все захваченные нами населенные пункты и железнодорожные станции. Усилился натиск немцев со стороны Барановичей и Несвижа. Козлов докладывал о тяжелых боях под Осиповичами, где противник ввел в бой танки и бронепоезд. Тем не менее наши подразделения удерживали свои позиции.

До войны Бобруйский гарнизон был одним из крупных гарнизонов Западного особого военного округа. В старой Бобруйской крепости размещались части 121-й стрелковой дивизии, 574-й стрелковый полк, 503-й гаубичный и 297-й пушечный артиллерийские полки, 209-й отдельный противотанковый дивизион, зенитный дивизион и ряд других специальных и тыловых частей. В трехэтажном здании по улице Чонгарской, у базара, размещалось управление 47-го стрелкового корпуса. В Ленинских казармах, примыкавших к крепости у Белой церкви, размещались корпусные части: 462-й корпусной пушечный артиллерийский полк. Там же находился 273-й отдельный батальон связи, 246-й отдельный корпусный саперный батальон и другие подразделения корпуса. Теперь же в этих помещениях располагались немецкие части и штабы. Численность немецкого гарнизона с учетом тыловиков и железнодорожников была около пяти тысяч человек.

Из дневника генерала Гальдера:

«23 июля. Пока все идет согласно плану. Текущие вопросы, требующие немедленного решения:

1. Лагеря для военнопленных переполнены. Надо увеличить конвойные части.

2. Танкисты требуют новых моторов, но склады пусты. Нужно выделить из резерва.

3. Войска двигаются быстро. Публичные дома не успевают за частями. Начальникам тыловых подразделений снабдить бордели трофейным транспортом».

24 июля 1941 года в дневнике генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока появилась такая запись (РИ): «Утром позвонил Вейхс и дал весьма пессимистическое описание ситуации на своем южном крыле. Вейхс говорит, что если с его правого крыла и впредь будут снимать части, это создаст угрозу Бобруйску. Я сказал ему, что Бобруйск меня не волнует. На мой взгляд, Вейхсу давно пора побыстрей переправлять свои части на другой берег. Я сказал ему, что это в его же собственных интересах, так как в противном случае ему придется очищать от противника западный берег Днепра…»