Жрица голубого огня - Илона Волынская

Долгий мучительный стон снова донесся снизу.

Дух Голубого пламени замер. Его нестерпимое сияние пригасло – сквозь Огненный ореол проступил силуэт угловатой тринадцатидневной девчонки. Она посмотрела вниз, сосредоточенно хмуря брови, будто стараясь что-то вспомнить… И вдруг схватилась за голову!

– Хакмар!

Окутанная голубым сиянием, Аякчан стремительно ринулась вниз – к заваленному ледяными обломками краю Огненной чаши. Кувырнувшись в воздухе, она впечатала ладони в черную глыбу, из-под которой торчала окровавленная рука. Поверхность льда мгновенно взбурлила под ее прикосновением… Талая вода хлынула во все стороны, открывая скорчившееся тело…

– Кха! Кха-кха-кха! – захлебываясь в потоке, Хакмар задергался. Аякчан села в растопленную ею лужу и обхватила мальчишку за плечи.

– Где… Где этот… стойбищный? – отплевываясь попавшей в рот водой, прохрипел кузнец.

Аякчан растерянно огляделась. Вокруг только лед… Если Донгар не свалился прямо в чашу – он должен быть где-то тут, под обломками! Только бы не перестараться – а то они получат вареного в крутом кипятке шамана! Она вытянула руку… сверкающие сапфировые иглы сорвались с ее пальцев…

– Бац! Бац! Бац! – ледяные обломки взрывались один за другим, серебристой пылью тая на поверхности Огня, оседая на каменных стенах, на запрокинутом худом лице…

– Вот он! – заорал Хакмар.

В неверных бликах Огня лицо Донгара казалось еще более изможденным, чем обычно. Глаза мальчишки были закрыты. Рыча и всхлипывая, точно как она сама только что, Хакмар пытался отгребать обломки трона окровавленными руками – мелкая ледяная крошка сыпалась на Донгара. Меткий плевок Огнем – и лежащий без чувств шаман оказался в луже на очищенном ото льда пространстве.

– Хоть на что-то полезное твой Огонь годится! – буркнул Хакмар, наклоняясь к Донгару в надежде услышать его дыхание.

– Живой? – пробормотала Аякчан, присаживаясь рядом с Хакмаром на корточки. Неожиданно она поняла, что ей на самом деле не все равно – жив ли этот олух хана подземного, – и удивилась.

– Вроде да… – неуверенно кивнул Хакмар.

– Не знаю, однако, – не открывая глаз, не согласился Донгар. – Жить-то хорошо, однако, а сейчас погано как-то очень…

– Это у тебя просто неправильное представление о жизни, – снисходительно фыркнула Аякчан. Почему-то тот простой факт, что паршивый шаманишка жив и даже разговаривает, наполнил ее сердце пьянящей радостью, ей хотелось расцеловать Донгара… Или это она от переизбытка Пламени так разгулялась? Да-да, конечно, все дело в Огне…

– Кто-нибудь представляет, куда мы провалились? – Пошатываясь, Хакмар с трудом поднялся на ноги и огляделся по сторонам.

– В Огнехранилище, – сказала Аякчан. – Добытый Храмом Огонь закачивают сюда, а уж отсюда распределяют по городу и Сивиру. – Она озадаченно поглядела на чашу. Недавно та была полна до краев, теперь сапфировое сияние доставало меньше чем до половины. Аякчан озадаченно посмотрела на свои искрящие руки – неужели это она его вытянула? Ничего себе! Да ведь здесь было запасов – на весь Сюр-гуд до конца Ночи! Девочка почувствовала, как горячая лапа страха гуляет по позвоночнику – это было как-то… слишком! Да есть ли предел ее собственной мощи? Она не станет об этом думать! Она потрясла головой, отгоняя пугающие мысли, и вслух сказала совсем другое: – Не понимаю только, почему Огнехранилище не под самим Храмом, а под дворцом верховных? И железяки тут какие-то… – она кивнула в сторону уходящего от чаши скального тоннеля с проложенными по полу двумя ровными одинаковыми полосками металла. Тускло отблескивающие в свете Огня стальные рельсы начинались от края чаши и пропадали в темноте.

– Железная дорога! – хором выдали мальчишки и переглянулись.

– Пошли, – глухо скомандовал Донгар. – Если по железной дороге пойти, обязательно в особенное место придешь.

– Я все тринадцать Дней своей жизни у нас в горах по железным дорогам ездил – и попадал в самые обычные места! – фыркнул Хакмар.

– Это потому, что ты ездил, – наставительно заметил шаман. – А надо было – ходить! – И он уверенно зашлепал вдоль уводящих в глубь земли рельс. Хакмар огляделся, пожал плечами – все равно идти больше некуда! – и пошагал следом.

Задрав голову, Аякчан посмотрела наверх. В отделяющей их от разрушенного тронного зала черноте мелькали слабые голубые блики и даже слышался едва различимый рокот голосов – или ей только казалось, что слышится? Жрицы дворца верховных, нынешние бессмысленные и бесчувственные рабыни Черной, наверняка станут искать их. Аякчан поглядела на свои светящиеся голубизной ладони – даже с закачанными ею запасами Огня она вряд ли сможет противостоять такой толпе. А ведь если верить верховной Айгыр – это ее, Аякчан, жрицы! Такие же, как те, кого тысячу Дней назад она называла «мои девочки». И Храм – тоже ее! Не говоря уж об Огне! И она не потерпит никаких наглых претенденток снизу! Аякчан нервно стиснула и разжала кулаки – не замечая, как на кончиках ее пальцев появляются отливающие сталью когти, с шипением удлиняясь тонкими, как иглы, вспышками Голубого пламени. До чего же бывают албасы… до чужого добра жадные! Аякчан еще мгновение постояла – и поспешила за ушедшими вперед мальчишками.

– А ты уверен, что это особенное место будет то самое, где прячется Черная? – нагоняя Донгара, спросила она.

Шаман мгновение подумал, кивнул – и снял с пояса свой бубен.

Кончики его пальцев легонько ударили в туго натянутую кожу.

– Хозяйки гор и долин, вы, медно-желтые красавицы, вы, духи подземелий, чьи камни сверкают, как бусы, вы, сыновья небес и дети Нижнего мира!.. – полился мерный речитатив. – Укажите нам дорогу! – Перестук бубна все нарастал, становился громче, настойчивее. – Проводите нас к своей шумной черной сестре, что никогда не дарила вам ничего! Откройте нам ее убежище, и я дам вам… – Донгар на мгновение растерялся, так что даже рокот бубна затих. Шаман неуверенно оглянулся, видно, только сейчас вспомнив, что, кроме его бубна и Хакмарова меча, у них нет ничего, что дорожные вьюки остались на подворье у кузнеца Буты. Донгар решительно нахмурился – и вытащил из-под парки широкий стальной нож. И с маху полоснул им себя по руке. – Отдайте нам черную женщину, и я дам вам любимое лакомство – кровь черного шамана! – Он широко размахнулся и швырнул горсть алых брызг вокруг себя.

И снова зарокотал бубен.

Аякчан еще успела подумать, что раньше не видела у Донгара такого роскошного ножа и выглядит ножичек как-то знакомо…

Тыг-дым-тыг-дым… Тыг-дым-тыг-дым… Звук бубна изменился. Земля под ногами тихонько дрогнула – и завибрировала в такт. Тыг-дым-тыг-дым… Тыг-дым-тыг-дым… Аякчан вдруг поняла, что рокочет вовсе не бубен! Мерно подрагивала и ритмично стучала железная дорога под ногами! Эти, как их… Рельсы!

Два желтых конуса света скрестились на ребятах… Аякчан обернулась, прикрываясь рукой… И завопила от ужаса! Прямо на них, перекрывая собой все пространство тоннеля, неслась громадная морда чудовища с плоским прозрачным лбом и неподвижными, как у насекомого, пылающими нестерпимо ярким светом глазами!