Братство - Ингар Йонсруд

— Может быть, и так, да, — сказал Косс и добавил, что специалисты скоро займутся изучением улик, найденных в лаборатории.

Полицейские остановились перед железнодорожной станцией. Кафа не по своей воле должна была вернуться в столицу, чтобы помочь Андреасу с аналитической работой.

— Это была осколочная мина, находившаяся на вооружении у армии, — сказала она, повернувшись, чтобы видеть Фредрика на заднем сиденье.

Тот удивленно поднял брови.

— Не думал, что у Вооруженных сил есть осколочные мины. Разве их использование не запрещено международным правом?

Кафа пожала плечами.

— А у них их и нет. Судя по серийному номеру, эту мину уничтожили десять лет назад.

Полицейские молчаливым взглядом проводили Кафу, когда она, съежившись, потрусила под мелким дождем. Косс вставил ключ в замок зажигания. Он тоже не слишком много спал. Глаза отяжелели, и лицо имело желтый оттенок.

— Я только не могу понять, как убийце удалось прийти туда быстрее нас, — сурово произнес Косс. Он завел двигатель, и они поехали в сторону городской больницы.

Единственное окно кабинета главврача Маргрете Ханссон выходило на асфальтированную площадку.

За столом стояли два стула, и Косс сел на один из них. Фредрик остался стоять и рассматривал старые стальные шприцы, висевшие на стене в рамке. Дверь за его спиной была открыта, и в комнату вошла невысокого роста крепкая женщина лет шестидесяти с седыми короткострижеными волосами. Она моментально закрыла за собой дверь. Фредрик подумал, что это, очевидно, профессиональная деформация тех, кто работает в инфекционном отделении.

Маргрете Ханссон не поздоровалась и вместо этого плюхнула свой зад на стоявший за письменным столом стул наподобие табуретки. Затем она нацепила на кончик носа тонкие очки.

— Прошу прощения, что заставила вас ждать, — сказала она тихо. — Мы весь день сидим на совещаниях. Это неординарная ситуация для нас, — продолжила она.

— Я помощник комиссара полиции Себастиан Косс, — начал Косс. — А это мой коллега, главный инспектор полиции Фредрик Бейер. — Он бросил холодный взгляд в сторону Фредрика.

— Вы можете сообщить нам новости?

— У пациента оспа, — проговорила она.

Косс попытался учтиво кивнуть, но что-то в тоне врача заставило его вздрогнуть.

— Вы хоть понимаете, что это значит?

Множество напастей поражало род человеческий. И оспа, возможно, худшая из них. Только в прошлом столетии вирус уничтожил по меньшей мере триста миллионов человек. В пять раз больше жертв Второй мировой войны.

Заблуждение считать, что великих инков в шестнадцатом веке истребили испанцы. За них всю работу сделала болезнь, которую они привезли с собой: невероятно заразная оспа. Среди населения, никогда не подвергавшегося эпидемиям, смертность была катастрофическая. От шестидесяти до девяноста пяти процентов. Девятнадцать из двадцати заразившихся не выживают. И если население уже подверглось эпидемии, нужно знать, что один из троих умрет, если подхватит эту заразу.

Болезнь начинается с жара, головной боли и озноба. Затем тело покрывается красной сыпью, которая позже развивается в водянистые волдыри. Даже на ладонях и ступнях. На языке и во рту. У некоторых случаются сильные внутренние кровотечения, кто-то умирает от кровотечений печени, желчного пузыря или яичников. Многие из выздоровевших до конца жизни мучаются от жутких шрамов. Часто люди слепнут вследствие инфекции в роговице, а некоторые становятся калеками.

В 1796 году британский врач Эдвард Дженнер разработал первую эффективную вакцину. Говорят, что ни один человек не спас больше жизней, чем он. Дженнер решил изучить, почему английские доярки так хорошо выглядят. Они почти никогда не заражались этой болезнью, поэтому мало у кого из них была натуральная оспа. Дженнер заметил, что вместо этого доярки были подвержены коровьей оспе. А коровья оспа протекает намного мягче и обладает потрясающим свойством: как только ты переболел ею, у тебя вырабатывается иммунитет к натуральной оспе.

В 1796 году Эдвард Дженнер ввел инъекцию гноя крупного рогатого скота, больного коровьей оспой, под пораженную оспой кожу восьмилетнему мальчику из бедной семьи Джеймсу Фиппсу. Мальчику стало плохо, но утром он пошел на поправку. А полмесяца спустя врач подверг мальчика заражению оспой. Если бы Дженнер ошибся, он бы рисковал потерять ребенка. Но он не ошибся. На протяжении всей своей нищей шестидесятипятилетней жизни в качестве садовника Эдварда Дженнера Фиппса заражали снова и снова. Но он ни разу не заболел.

— В 1970 году норвежский студент медицинского факультета заразился оспой в Афганистане. Спустя двадцать пять суток он умер в больнице Копенгагена, став последним норвежцем, павшим жертвой этой болезни. Последняя естественная вспышка оспы произошла в Сомали в 1977-м. А в 1978-м умерла британский фотограф, заразившаяся оспой в лаборатории. Она также заразила свою мать, но та выжила. В 1980 году Всемирная организация здравоохранения провозгласила мир свободным от оспы, — объяснила Маргрете Ханссон.

Двое следователей посмотрели на нее.

— Значит, тот человек, — произнес Себастиан Косс, показывая большим пальцем, — Пио Отаменди, заражен болезнью, которой больше не существует?

— Было бы неправильно говорить, что ее не существует.

— Но вы только что сказали, что…

Ханссон перебила его.

— Официально в мире существует два образца вируса. Один в лаборатории США, второй в лаборатории в России.

— Зачем? — спросил Косс.

Теперь ответил Фредрик.

— Оспа — это биологическое оружие. Смысл был в том, чтобы обе страны уничтожили друг друга, но никто из них этого не сделал. В девяностые годы стало известно, что русские ведут разработки этого вируса, чтобы сделать его сильнее. Можно предположить, что американцы делали то же самое.

Главный врач подняла голову и посмотрела на них.

— В научных кругах мы опасаемся, что террористы или государства с большей политической нестабильностью, чем Россия и США, обладают вирусом. Потому что сегодняшняя ситуация во многих отношениях намного опаснее, чем когда-либо. Опаснее, чем мы смеем себе представить, — сказала она, глубоко вздохнув. — В Норвегии власти перестали вакцинировать от оспы в 1976 году. И все те, кто были привиты тогда, уже утратили иммунитет. Огромная часть мирового населения никогда не подвергалась заражению. Случись эпидемия, она поразит так же, как поразила индейцев пятьсот лет назад. Это новая чума.

Главврач Маргрете Ханссон откинулась на стуле и скрестила руки на груди.

— Как вы понимаете, у нас был напряженный день.

Фредрик потер ранку на руке. Через неделю у него будет иммунитет.

Ему выдали пару белых штанов и футболку. Теперь он смотрел на обмундирование, лежащее перед ним в шкафчике: желтый защитный костюм, медицинская шапочка, маска с защитным экраном, запакованным в стерильный пластик, перчатки и обувь. Медсестра помогла ему с одеждой.