Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов. 101 история о людях, которые рискнули ради мечты - Эми Ньюмарк

Тогда же я начала писать. После первой сотни страниц романа я его забросила. Вдруг никто не захочет читать мое творение? Незавершенный роман жил в моем компьютере, и я не притрагивалась к нему больше двух лет. Однако писать я не переставала – два моих рассказа даже были опубликованы.

Чтобы завершить роман, мне нужен был отпуск на несколько месяцев. Я спрашивала себя: даже если его никогда не опубликуют, будет ли моя поездка в Аргентину напрасной? Меня волновала реакция семьи на мои планы, особенно бабушки. Она была медсестрой, и я решила пойти в медицину во многом благодаря ей. Мэджи, как мы с братьями и сестрами называли ее всю жизнь, усердно работала, чтобы обеспечить свою семью. Она впервые смогла позволить себе поехать за границу, только когда ей было уже за семьдесят.

Я вспомнила 2007 год: после окончания университета я вернулась домой и выплачивала кредиты за обучение. Я жила у родителей, но дом бабушки с дедушкой находился неподалеку, поэтому вечерами я часто оставалась у них.

В том ноябре Мэджи исполнялось семьдесят четыре.

– Пожалуйста, в этом году не дарите мне ничего на день рождения, – просила она. Бабушка была минималисткой и предпочитала не захламлять свой дом.

Я была рада исполнить ее просьбу: зарплата лаборанта в местной больнице была совсем не большой. Вместо этого я решила преподнести ей в подарок впечатление, но не могла придумать какое.

День рождения приближался, а я судорожно перебирала варианты. Я думала об уроках танцев (бабушка обожала зумбу), о поездке в соседний город, чтобы пообедать в каком-нибудь приятном местечке, или о совместном походе в театр. Все это казалось довольно банальным.

Как-то раз вечером, когда мы смотрели телевизор в ожидании ужина, на экране появилась реклама «Хаммера».

Бабушка пробормотала практически себе под нос:

– Было бы неплохо прокатиться на таком.

Я взглянула на нее и улыбнулась. Наконец-то я нашла ответ. Через неделю, в день ее рождения, я сказала бабушке, что мы едем обедать в кафе, но перед этим нужно заехать в автосервис. Когда я остановилась у автосалона, она растерянно посмотрела вокруг.

– Мы приехали?

Я улыбнулась и показала на дальний угол, где стояли «Хаммеры».

Она воскликнула:

– Нет. Я не смогу.

Мэджи всегда была крепким орешком и не позволяла «лежачим полицейским» затормаживать себя на жизненном пути. Машину она водила потрясающе. Но когда мы подходили к «Хаммеру», на ее лице проступил страх. Даже мне пришлось признать, что в действительности машины были намного больше, чем на экране.

Бабушка осталась ждать снаружи, а я зашла в салон, чтобы поговорить с продавцом и узнать, не позволит ли он нам взять один из «Хаммеров» на тест-драйв?

Парень добродушно улыбнулся:

– Не вопрос.

Он помог бабушке сесть в машину, сам занял пассажирское сиденье, а я забралась назад.

Поначалу бабушка не решалась даже завести машину. Она глубоко вздохнула, взглянула на меня в зеркало заднего вида и все-таки повернула ключ. Пятнадцать минут мы ехали по самым красивым объездным дорогам города Таллахасси. Солнечные лучи просачивались сквозь ветки деревьев, развесивших свою богатую крону. Тени на дороге складывались в мозаичный узор. Я распахнула окно и почувствовала, как прохладный ветер треплет мне волосы. Мэджи улыбалась и с легкостью крутила руль, а в это время продавец расписывал ей все преимущества «Хаммера».

Когда мы вернулись обратно на стоянку, она отдала ключи, хихикая, как школьница.

– Давненько я так не веселилась!

Продавец дал Мэджи свою визитку и сказал, чтобы она позвонила, если у нее возникнут вопросы. Конечно, этот парень знал, что мы больше не вернемся. Он поздравил бабушку с днем рождения и даже настоял на том, чтобы мы сфотографировались на фоне «Хаммера».

– Что скажешь, Мэджи? – спросила я, когда мы шли к моей старенькой, помятой «Тойоте Камри».

– Честно, я до смерти перепугалась! Но я знала, что если бы я не сделала этого, то пожалела бы.

Я кивнула и обняла ее.

С тех пор прошло уже много лет, а эти слова все еще не выходят у меня из головы. Иногда жизнь дает нам возможности, которых у нас больше никогда не будет. А иногда нам нужно создавать эти возможности собственными руками.

Когда я села в вагон метро и поезд тронулся с платформы, я поняла, что поступаю правильно. Даже если мой роман никогда не опубликуют, мне стоит побывать в Аргентине и привезти оттуда новые впечатления. Как бабушке, мне нужно было просто включить зажигание и покрепче схватиться за руль – ведь такой шанс выпадает раз в жизни.

Я скрылась подальше от благ цивилизации – ушла в джунгли Борнео с рюкзаком за спиной, который весил почти 14 килограммов. Со мной были два британца, Бен и Пит, голландец Стиф, два экскурсовода-индонезийца, Эдо и Одди, и четыре мужчины из племени даяков.

Путь сквозь джунгли Борнео сложный. Исторический маршрут здесь в 1894 году проложил голландский ученый-ботаник Антон В. Ньивенхёйс.

Мы поднимались по горной тропе, когда Утинг, один из даяков, посмотрел на облепленный грязью край скалы, которая возвышалась впереди. Одной рукой он поправил соломенную шляпу с перьями, а другую протянул ко мне.

– Это не есть хорошо, – сказал он, – это не есть хорошо.

Я вздохнула и ухватилась за его руку. Несколько минут мы передохнули на узком плато, а затем нужно было спускаться с другой стороны. Тропинка впереди круто уходила вниз и упиралась в скалистые берега реки. Мы спускались боком, Утинг шел впереди, поддерживая меня – я шла следом. Он так сильно сжимал мне руку, что мне было больно. Другой рукой я взяла обе трекинговые палки и втыкала их в землю, пока мы медленно ползли вниз. Когда мы наконец дошли до реки, мы оба шагнули в воду и пошли навстречу бурному потоку. Если бы кто-нибудь из нас разжал руку, меня, наверное, унесло бы течением могучей реки Капуас, самой длинной в Индонезии.

Каждый вечер мы разбивали лагерь на возвышенности около реки. Сначала мужчины срубали кусты с помощью мачете. Потом клали на землю брезентовую ткань, которая служила дном палатки. Вокруг они сооружали каркас из деревяшек, умело затачивая их с одной стороны так, чтобы их можно было воткнуть в землю. Сверху каркаса они клали еще один кусок брезента, натягивая его через высокую ветку посередине и завязывая концы по краям, чтобы получился заостренный купол. В одном из углов под брезентом разводили костер, сверху которого делали еще один каркас, чтобы сушить дрова и одежду.

Так было каждый вечер: мы спали на неровной земле в джунглях, а вокруг не было никаких стен, которые могли бы защитить нас от дождя.