Дом Безгласия - Джеймс Дашнер

до того. Противник поднял руку, чтобы отразить удар, но снова опоздал.

Расплющенный конец монтировки обрушился на его затылок с характерным глухим звуком и погрузился в нее до рукоятки. Мужчина вскрикнул. Я тоже вскрикнул и выдернул оружие – вместе с мозгами, костями черепа, кожей и волосами. И ударил снова, на этот раз точно в висок. Крик оборвался; мужчина скатился с Андреа, в неестественной позе рухнул на землю и больше уже не двигался. Я ударил еще раз, для верности. И сам застыл на месте, тяжело дыша.

Андреа поднялась на четвереньки и отползла в сторону, кашляя и отплевываясь. Я выронил монтировку. Адреналин в крови зашкаливал; я не знал, вернусь ли когда-нибудь на землю из другой реальности. Той реальности, где состояние аффекта сделало меня сильным.

Я ощутил позади чье-то присутствие и обернулся. Мир закружился, причем с большей скоростью, чем полагалось. У машины стояли трое. Нет, всего один – силуэты дрогнули и слились в одну фигуру, – мое зрение не успевало за бешеным метаболизмом.

На меня смотрел Коротышка, безмятежно скрестив руки на груди. Я понял, что он наблюдал за ходом сражения. Наблюдал, не предпринимая попыток остановить меня.

– Это у тебя в крови, пацан, – произнес он. – Ты ведь и сам знал, верно? Насилие. Оно у тебя в крови. Вот твой истинный мотив, вот почему ты оказался способен на убийство. От моего кузена, старого хрена, давно уже мало толку. Да будет ему болото пухом.

Коротышка вытащил пистолет и направил на меня дуло.

– А теперь нам пора. Идем. Ее возьми с собой, если хочешь.

Он кивком указал на Андреа. Та сидела на траве у самой тропинки. Вроде пришла в себя.

– Куда? – натужно прохрипел я.

Коротышка ответил. Вот только понятнее не стало.

– В Дом Безгласия.

Глава 21

Июль 2017 года

Застрелив человека с пластиковым мешком на голове, удиравшего к кукурузному полю – а если точнее, буквально нашпиговав его дробью, – я кинулся назад к Андреа, маме и детям. Не выпуская из рук дробовик, просканировал местность – нет ли поблизости врага. Чисто.

– В машину. Быстрее.

Все бросились исполнять мое указание. Я взял Логана из рук мамы, пока она открывала ближайшую боковую дверь; Андреа тут же затолкала внутрь Мейсона и Хейзел. Следом в минивэн забралась бабушка; я передал ей Логана и захлопнул дверцу. Андреа обежала вокруг машины и села спереди. В первую очередь я заблокировал все двери, с некоторым облегчением выслушав последовательность щелчков. Ключи в кармане; осталось лишь нажать кнопку зажигания, и мотор, натужно взревев, запустился. Рев тут же сменило равномерное гудение.

– Пристегните ремни! – крикнул я, чувствуя некоторую нелепость ситуации.

Потом включил передачу и нажал на педаль газа. Впервые в жизни мне страстно хотелось покинуть дом своего детства. Колеса крутнулись на месте, из-под них вылетели мелкие камешки и фонтанчики песка; затем сработало сцепление, и машину увлекло вперед. Мы приблизились к тому месту, где лежал лицом вниз застреленный мужчина – фары высветили яркие горошины крови, которые усеивали его спину, затем дорожка повернула к основной трассе. Я уже приготовился полностью выжать педаль газа и умчаться прочь, когда краем глаза заметил слева какое-то движение. Человеческую фигуру.

Я чисто инстинктивно ударил по тормозам – любопытство одержало верх над благоразумием.

– Ты что творишь? – крикнула Андреа.

Проигнорировав вопрос, я выглянул в окно. Из кукурузы вывалился Страшила. Он вышагивал между стеблей, как Малахия в фильме «Дети кукурузы», и так же зловеще. Фары освещали мужчину почти полностью; насколько я мог видеть, оружия при нем не было. Он шел не спеша, размеренным шагом, словно исполнял ритуал. Приблизившись к своему мертвому другу, кузену, брату или кем тот ему приходился, Страшила наклонил голову и несколько секунд всматривался в окровавленное тело. Дешевый пластиковый мешок пульсировал в такт его дыханию.

– Дэвид, какого черта? Увози нас отсюда! – вопила Андреа, хлопая меня по руке.

Она права. Конечно же, надо уезжать. Я убрал правую ступню с педали тормоза и нажал на газ. Машину слегка занесло, затем снова бросило вперед. Облачко пыли и камешки полетели в сторону вынырнувшего из кукурузы чужака. Я бросил на него последний взгляд. Он рупором приложил ладони ко рту и подался вперед – на языке тела это значило, что мужчина орет во всю мочь, желая нас остановить.

Я не слышал ни единого слова. Но если опять решусь остановиться, Андреа, чего доброго, вышвырнет меня из машины и сама сядет за руль. Однако я чуть не рискнул – а вдруг Страшила хочет сообщить что-то о папе и Уэсли? Хоть какую-то информацию. Или намекнет, где их искать.

А может, это ловушка, обходной маневр? И если я послушаюсь, то поступлю как полный идиот?

Мы вылетели на трассу. Машину опять немного занесло – я слишком резко повернул влево. Наконец шины уверенно сцепились с асфальтом, и мы понеслись вперед; фары подсвечивали опустившийся туман, создавая подобие сферы, наполненной призрачным белым сиянием. Ночь была столь темна, что казалось, свет не в силах просочиться сквозь ее оболочку. Мои руки дрожали, и приходилось сжимать руль изо всех сил.

– Мы куда? – спросила Андреа.

Я подумал о своем сыне. Об отце. О маме, сидящей позади.

Подумал о троих своих детях рядом с бабушкой.

– Не знаю.

Дождь сгладил неровности на дороге, заполнив водой ямы и рытвины. Лужи в кюветах практически слились в озера и обступали нас со всех сторон; болото, пронизывающее территорию подобно кровеносной системе, набухло и увеличилось в размерах – ничего подобного я не видывал со времен урагана Хьюго. Еще пара дней, и мы превратимся в Венецию. Шины со свистом рассекали воду; завеса тьмы закрыла от нас мир, заперев в перемещавшейся капсуле света.

Уэсли. Мой сын.

Боль и вина мучили меня в равной степени. Что я творю? Что, черт возьми, я творю? Я ударил по тормозам. Машина пошла юзом и, развернувшись на девяносто градусов, остановилась. Всхлипы и охи перепуганных детей сменились криками и визгом.

– Извините, – прошептал я.

– Что с тобой? – спросила Андреа. Голосом до жути невозмутимым.

– Что происходит? – одновременно вмешалась мама. А вот она лишь прикидывалась спокойной.

Я подался вперед и положил подбородок на руль. Голос от эмоций дрожал.

– Я не знаю, что делать. Полиция не отвечает. Шерифа Тейлора нет. Папа исчез, Уэсли тоже. И что мне предпринять? – На последнем вопросе я откинулся на сиденье и треснул кулаком по приборной панели. – Нужно вернуться и найти их. Нельзя вот так взять и уехать.

– Ты