Советские спецслужбы и Красная Армия. 1917-1921 - Сергей Войтиков

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 204. Л. 69–69 об. Телеграфная лента.

РГВА. Ф. 6. Оп. 3. Д. 1. Л. 42. Заверенная машинописная копия.

Легендарный глава германской разведки Вальтер Николаи «считал, что использовать женщин в тайной службе разведки можно только в исключительных случаях… прежде всего» в качестве связных: «они могли в своем доме организовать политический салон и предоставить его в распоряжение службы разведки… А для непосредственного выяснения политических, экономических и военных вопросов женщины мало подходят из-за отсутствия у большинства из них необходимого образования»[503]. Американский разведчик Чарльз Э. Россель и вовсе предупреждал будущих шпионов: «Избегайте женщин, как заразы. С помощью женщин было поймано больше хороших работников различных разведок, чем какими-либо другими средствами. Не доверяйте женщинам, когда вы работаете на территории противника. Имея дело с женщинами, никогда не забывайте взятую на себя роль»[504]. Насколько был субъективен Россель, сказать трудно, особенно принимая во внимание тот факт, что именно женщина погубила отца-основателя современного Главного разведывательного управления Георгия Теодори. В становлении взаимоотношений советских военной разведки и военной контрразведки этот эпизод играет ключевую роль.

А. А. Зданович, изучив дело «Ставка» (о заговоре в Полевом штабе Реввоенсовета Республики, июль 1919 г.), указал, что постижение его «следовало бы начать, как минимум, с января 1919 г. Тогда по подозрению в шпионаже Особый отдел ВЧК арестовал машинистку Полевого штаба Валентину Троицкую, которая на следствии показала, что в штаб ее устроил… Георгий Теодори, с которым ее связывали близкие отношения»[505]. И заявление об устройстве в штаб, и «близкие отношения» Теодори и Троицкой оказалось затруднительно проверить и в 1919 г., теперь это уже почти невозможно. А. А. Зданович предположил, что Ленин «уже во второй половине апреля 1919-го хотел использовать дело Теодори в развивающемся конфликте с Троцким…» Он оставил за рамками статьи рассмотрение «шпионского дела» генштабиста Теодори. При этом, указав на политический характер содержания генштабиста под стражей, А. А. Зданович отметил все же: «Объективные основания для ареста (задержания)… были, о чем письменно проинформировали главнокомандующего, правда, спустя два месяца»[506]. Почему же Особый отдел ВЧК так долго хранил молчание? Этот вопрос — куда более сложный, чем о причине ареста.

9 октября 1918 г. Реввоенсовет Республики счел «целесообразным откомандировать генштаба Г. И. Теодори в распоряжение начальника АГШ РККА А. П. Климовича для исполнения обязанностей преподавателя по курсу полевой артиллерии». В то же время начальнику Штаба РВСР Николаю Иосифовичу Раттэлю было отправлено поручение «подыскать подходящее лицо» для организации и руководства курсов контрразведки, агентуры и разведки и представить кандидатуру на утверждение РВСР[507]. Новое назначение Теодори означало опалу (проштрафившихся и неугодных офицеров в годы Гражданской войны нередко ссылали на преподавание). Как мы уже знаем, генштабиста удалили не надолго, более того — вернули уже 16 октября[508]. Но извлек ли Теодори урок из своей опалы? Понял ли, сколь непрочно его положение на службе большевикам? Похоже, что нет.