Оборотень в погонах - Андрей Уланов

Впереди, внизу, завиднелись сине-лиловые вспышки затворяющихся и отворяющихся порталов.

– Как думаешь, он меня узнал? – мрачно поинтересовался я.

– Едва ли, – утешил меня Шар. – Неловко об этом говорить… но для большинства эльдар все вы, люди, на одно лицо. А мальчик еще не набрался опыта вас различать.

– Почему ты так думаешь? – невольно спросил я.

– У него на рукаве был вышит старинный иероглиф, – охотно пояснил мой товарищ, – из тех, какими мы пользовались прежде, чем заимствовать даэроновы руны. – Я вспомнил, что консервативные биармийцы так и не перешли на общеэльфийскую письменность – тенгвар, – по преданию восходящую чуть ли не ко временам самого Феанора. Впрочем, по тем легендам эльфы до Четвертой Эпохи жили едва ли не вечно, так что доверия у меня к ним не больше, чем к неправдоподобным генеалогиям из книги Бытие.

– Символ «алир», – продолжал Шар, – означает «росток», верней сказать, «саженец дерева высотой не более четырех ладоней». При том, что у людей в на этом месте принято размещать знаки различия, я бы предположил, что иероглиф исполняет ту же функцию.

Я тоже заметил, что борцы с чем-либо особенно охотно перенимают черты противника. Взять хотя бы охотников за драконами…

Толпа вокруг нас замерла на секунду. Потом впереди вспыхнула на миг стена синего пламени, и в проеме портала, только что уходившем в никуда, завиднелся перрон следующей станции. Потоки людей потекли в обоих направлениях, торопясь проскочить массивную арку до того, как потусторонний голос рявкнет: «Осторожно, порталы закрываются!». Из застекленной будки на прохожих подозрительно зыркала смотрительница-троллиха.

– Будем надеяться, – проворчал благочинный, когда мы, удачно пристроившись вслед согнутому в три погибели волоту (на станциях раешные строители не экономили, а вот сами порталы в целях экономии делались невысокими), проскочили обсидиановую арку, – что в вашей «Родина Продакшн» окажется хоть одно зеркальце. Я хочу разобраться в этой истории.

Его широкая, скуластая физиономия вдруг приобрела жутковатое сходство с мордой гончей. Или, напомнил я себе, идущего по следу волка.

Впереди уже разгорался синим пламенем следующий проем.

Бывший институт экклезиологии стоял на Явлинской улице – при Стройке, понятное дело, Христоявленской, но после развала переименованной в духе воинствующего атеизма. Охранник в будке на первом этаже изучал наш пропуск так долго, что я уж было начал сомневаться в его читательных способностях. Конечно, пока среди людей трудно сыскать неграмотного – спасибо «дурному наследию Стройки», не жалевшей сил на то, чтобы каждый мог лично припасть к источнику мудрости, мутным потоком лившемуся из-под перьев святых отцов. Вот лет через десять-пятнадцать… если предлагаемые нынешним министром просвещения реформы пойдут в ход…

От скуки я принялся пристально изучать криво нашитую на рукаве черного мундира доморощенного цербера эмблему – на красном фоне грозно растопыривала капюшон изготовившаяся к атаке кобра. Рисовавший то ли никогда в жизни не видел данную разновидность змей, то ли решил польстить своей модели – клыками такой длины мог бы гордиться любой вампир. Вокруг змеюки колечком свивалась надпись «Охранное агентство “Эфа”».

– Я, эта, – произнес, наконец, страж. – Не понимаю.

– Что именно?

– Тут эта, – охранник ткнул коряво обгрызенным ногтем куда-то в середину листка. – Сказано «Всеволод Серов, представитель фирмы “Дискус-92”». Во, – охранник оторвался от листика и обвел нашу странную компанию торжествующе-подозрительным взглядом. – И кто из вас Серов?

– Вы, эта, – смиренным тоном попросил я, – следующую строчку прочитайте.

– Чего?

– В следующей строчке, – сообщил я, – черным по белому прописано «А также необходимый для производства работ персонал и оборудование».

– Ну?

– Это и есть мы, – старательно выделяя каждое слово, произнес я. – Необходимый для работы персонал. Он, – кивок в сторону Шара, – мастер-декоратор, специалист по интерьеру. – Я решил что столь мудреное заморское словечко как нельзя лучше совпадет с представлениями охранника о возможных занятиях эльфа. – Две стекольщицы и мастер по компрессорам. И… – на этот раз кивок был адресован черной как моя рожа цилиндрической штуковине, которую с видимым напряжением удерживал в руках Зорин. – Необходимое оборудование.

– А ты?

– А че, непонятно? – усмехнулся я. – Специалист по тропическим рыбам. Не по пингвинам же.

– Ню-ню, – скептически прищурился охранник, возвращая мне пропуск.

– Можно нам пройти.

– Проходь… стой! – внезапно спохватился он, когда я уже взялся за вертушку. – Фигню-то вашу, эта, открой.

– Дядя, ты чего! – Думаю, вытаращенным мной буркалам мог бы позавидовать настоящий арап. – Там же гидаспнутый светильщик. Стоит, как бахрома от нового «слейпнера». Спецом из Индонезии притаранили, лично для Туруханова.

– Ну и че?

– А то, что рыбина эта глубоководная! Выше полутора верст не поднимается! Хочешь, чтобы тебя струей по потолку размазало – валяй, открывай.

– Ва-ась!

На этот трубный зов из свежеокрашенной белой краской фанерной будочки выбрался второй охранник и не торопясь зашагал к нам, отряхивая по дороге черный мундир от многочисленных хлебных крошек.

– В чем проблемы?

– Ну и какого орка ты меня дергал? – возмутился он, выслушав сбивчивое объяснение напарника. – Тебе шо, больше всех надо? Пропуск в порядке – в порядке. Сам Вальтер подписал. Че людей зазря дергаешь?

– Так ведь это, – замялся его партнер. – Слышал же… сам Кормильцев вчера примчался. А ну как проверка какая…

– А третьего дня сам Кленов прибывал, – фыркнул Вася. – И шо с того? Делать больше Упырю нечего, окромя как привратникам ревизии устраивать. Ты бы, Митяй, не о верхах думал, а о том начальстве, что к нам поближе. А то вон Петрович на позатой неделе ворчал, что, дескать, были жалобы – не здоровается охрана, зад лишний раз от табурета поднять лениться.

– Так а эта, чего с этим-то делать?

– Что, думаешь, бомбу тащат? – отвернувшись от напарника, Вася по-приятельски подмигнул мне. – Тады вот шо. Сгоняй в дежурку и позови Никодимыча.

– А че я, – сник Вася. – Я ж тока…

– Давай, давай, – подбодрил его напарник. – Взялся за гуж… одна нога здесь, другая там.

– Молодой еще, – доверительно сообщил он мне, дождавшись пока враз ссутулившийся Митяй скроется за углом. – Службы не знает. Вот и приходиться… учить на примере.

– И как, поддается обучению?

– Да куды ж он денется, – Вася с задумчивым видом сунул указательный палец за правую щеку и принялся сосредоточенно скрести им о зубы. – Научится, – невнятно прогудел он. – А не научится, дык на его место желающих – пруд пруди, хош в чинах, хош с крестами.