Обручальный кинжал - Александра Руда

— Я не о том спрашивал, Ярик. — Колосок вновь коснулся моей руки, и по коже побежали мурашки. — Я спрашивал, за что мы с тобой воевали? Если за бабло, так мы эту бодягу могли бросить уже давно. На жизнь себе я уже заработал и ты тоже.

— Ты же о собственном племени мечтал, — въедливо сказала Тиса. — А на племя у тебя еще денег не хватает.

— На маленькое — очень даже вполне, — возразил тролль. — Просто наши страны опять воюют, и я вот думаю: а зачем это все было? Это как будто плывешь, плывешь к берегу, подплываешь — а это тонюсенький кусочек земли, и опять нужно плыть. И конца-края этому не видно.

Ярослав положил кинжал на колени и задумчиво побарабанил по лезвию пальцами.

— А чем бы ты еще занимался, если бы не воевал? — спросил он. — Я не хотел сидеть в отцовом домене и смотреть, как из моего брата старательно лепят Владетеля.

— Я бы бабочек разводил, — внезапно сказал тролль.

На крыше стало так тихо, что я услышала, как проворно лезет наверх эльф.

— Что ты сказал? — спросил Даезаэль, присаживаясь рядом с Дранишем. — Чем бы ты занимался?

— Бабочек бы разводил, — несколько смущенно повторил тролль и внезапно разозлился: — Что вы все на меня так уставились? Не простых бабочек, съедобных! Больших таких! Я у ульдона книжку видел, — одна бабочка заменяет кусок мяса по питательности, а пыльца с крыльев может использоваться как приправа! Это очень выгодное дело, если оборудовать, скажем, чердак, поставить там стеклянную крышу и побольше магических светильников и специальные растения высадить. Гусениц этих бабочек тоже можно есть, но тогда не получится изготавливать специи из пыльцы…

— Но, Драниш, — сказала я мягко, — ты ведь узнал об этом только недавно.

Он так энергично тряхнул головой, что травинка выпала изо рта.

— А ты представь, просто представь, что было бы, если бы не было этой десятилетней войны? Может быть, наши маги обменивались бы знаниями? Может быть, я бы об этих бабочках, которые живут на юге ульдонской страны, узнал бы раньше? И тогда…

— Тогда ты бы никогда не познакомился с Милой Котовенко, — заметил Даезаэль. — Не влюбился бы в нее и не страдал бы сейчас на крыше фургона, думая о том, что было бы, если… Ты ведешь себя, как Персик, Драниш! Убей Ярика, схвати Ясноцвету в охапку да и скачи к домену Крюка. Ты же типа благородный, не просто так тролль. А ее папаша все равно не чистых кровей, одним вливанием крови не серебряноглазых больше, одним меньше…

Драниш вскочил, сжимая кулаки, но Ярослав просто положил ему руку на плечо и легонько нажал, вынудив сесть обратно.

— Чего ты добиваешься этим, Даезаэль? — спокойным голосом спросил Волк.

Эльф закатил глаза и что-то буркнул на своем языке, потом внятно, словно он объяснял это уже много раз, сказал:

— Я пытаюсь вскрыть нарыв до того, как он рванет так, что всем мало места будет. Вы всей толпой ходите по тонкой нитке, и, кажется, я единственный, кто слышит, как она трещит под вашим весом. Но самое ужасное, что, когда полетите в пропасть, вы потянете за собой кучу народа за компанию! А я не хочу быть тем, кто будет с вами лететь в пропасть и думать: что я здесь делаю?

— О чем ты говоришь? — надменности в голосе Ярослава мог бы позавидовать даже король. — У нас все в порядке.

— Конечно, — кивнул целитель. — Когда ваш король создавал службу королевских гласов, куда и меня угораздило загреметь, он тоже думал, что гниющую ногу можно спасти припаркой из листьев капусты, когда как ее нужно было ампутировать! У вас тоже все хо-ро-шо! Я тут схему ваших взаимоотношений на досуге решил нарисовать, и вот что у меня получилось…

Эльф достал из кармана сорочки сложенный листок и развернул. Там в рамочках были написаны имена, а между ними змеились стрелки разных цветов, создавая причудливую вязь.

— Ярик, можно я его за борт вышвырну? — умоляюще попросил Драниш.

— Нет, зачем же? — пожал плечами капитан. — Он говорит правду. Только я надеюсь, что все же прогноз Даезаэля, как всегда, слишком пессимистичен.

— Конечно, конечно! — Сын Леса торопливо сложил листок и положил его обратно. — Попомнишь мои слова, когда дорогая Тиса удушит вашего первенца в колыбели!

— Я? Никогда! Я никогда не нанесу вреда капитану, а ребенок — это же его частичка!

— И частичка ненавистной Ясноцветы, которая украла у тебя любовь всей жизни, — промурлыкал Даезаэль.

Тиса мельком бросила на меня взгляд, который совсем нельзя было назвать дружелюбным, и тем самым выдала свои реальные чувства.

— Хватит! — сказал Ярослав с нотками раздражения. — Тиса ничего не сделает, потому что я не отдам ей такого приказа.

Даезаэль расхохотался, а Драниш сокрушенно покачал головой.

— Приказа? Ты действительно считаешь, наш дорогой несгибаемый капитан, что женскому сердцу можно приказать?

— До сих пор Тиса всегда выполняла мои приказы! — рявкнул Ярослав. Он был похож на человека, который ожидал пройти по хорошо укатанной дороге, а вступил в трясину.

— Хо-хо-хо, особенно тогда, когда пыталась утопить девушку, лишь заподозрив твою привязанность к ней! А теперь, имея перед глазами постоянное напоминание о том, что ты вот-вот женишься, и женишься с охотой, характер Тисы конечно же улучшится!

Ярослав склонил голову и закрыл глаза, глубоко вздохнув.

— Почему ты так печешься о здоровье Ясноцветы? — спросил тролль.

— Да потому, что мне ее исцелять, идиотина! — рявкнул эльф. — Ты думаешь, она так легко сдастся, когда ее будут убивать? А мне потом собирать ее по частям, и вы будете стоять рядом и злобно на меня смотреть, будто ожидая, что я вот-вот откушу ей палец!

— Вот уж не думал, что тебя волнуют наши взгляды, — удивился Драниш.

— Настоящего творца всегда волнует, когда за его работой следят не восхищенно, а настороженно.

— В таком случае я обещаю убить ее чисто и надежно, — серьезно сказала Тиса, и у меня по коже поползли мурашки от плохого предчувствия, а эльф просиял.

— Тиса! — прикрикнул Ярослав. — Что ты такое говоришь?

— Что вы, капитан, я же просто пошутила, — мило улыбнулась воительница. — Я же вижу, как вам не нравится этот разговор, вот я его и решила прекратить шуткой.

Я подняла глаза и встретилась с тревожным взглядом Драниша. Судя по всему, он воспринял угрозу девушки достаточно серьезно.

Внезапно Ярослав рывком встал и надвинулся на Тису с таким выражением лица, что она отшатнулась. Я пристально следила за происходящим, потому что впервые видела Волка в таком состоянии. Его серебристо-серые глаза, казалось, метали молнии, рот кривился, а от тела исходило такое ощущение мощи и ярости, что даже мне стало страшно.

— Если с Ясноцветой что-то случится, — тихо, но внятно произнес Волк, — если на нее даже упадет веточка, сломанная ветром, я задушу тебя вот этими самыми руками! — Он ткнул Тисе в лицо две своих больших, мозолистых, но аристократически-изящных ладони. — Я сожму твою шею и буду смотреть в твои глаза до тех пор, пока не уйдет из них жизнь. И последнее, что ты увидишь перед тем, как отправиться к чахам и дрыхлям, — это то, как я тебя ненавижу. И ты будешь знать, что вся твоя никчемная жизнь прошла зря, потому что ты даже на каплю не приблизилась к своей цели — получить мою благосклонность.