Живи в моих снах - Елена Левашова

— Разве дело не под грифом «секретно»? — хмыкнул Игнат, потирая руками.

— Все под контролем. Ознакомьтесь с материалами, а затем я пошлю Танечку вернуть его. Никто не заметит…

«Свидетель Лидия Моисеенко… свидетель Иван Моисеенко» — мелькали перед глазами Игната буквы.

Получается, Лида-Василиса — мать Дарьи Крыловой была ценным свидетелем в суде?

От Зотова они с Юлей узнали, что Лида дружила с погибшей Олей. Они познакомились на одном из международных музыкальных фестивалей, куда ездили выступать. Лида играла на скрипке, виртуозно исполняя самые сложные партии, мечтала учиться в консерватории. Родители Лиды — простые люди, не верили в искреннюю дружбу между девчонками, опасались вмешательства в их жизнь влиятельного отца Ольги.

Зотов знал наизусть дело Моисеенко. Игнат отложил папку: что толку искать там сведения, которые никогда туда не писали?

— Выходит, в тот злополучный для Зверевых вечер, Оля с Лидой были вместе? Лида подтвердила, что Илья Зверев увёз подругу силой? — сделал галочку в блокноте Игнат.

— Мы пытались сделать все, чтобы ее защитить. — Выдавил Виталий Антонович. — Она давала показания в маске, говорила через специальный передатчик, искажающий голос. Изменили ей имя, фамилию, возраст, место жительства.

Юленька встала и нервно зашагала по палате. Она устало сдавила виски пальцами и сказала:

— Мне показалось, что у Зверевых был огромный ресурс: связи, деньги, власть, — протянула она, загибая пальцы. — Неужели показания какой-то девчонки повлияли на решение суда? Вы же сами сказали…

— Да, Пётр мог купить себе все, кроме бессмертия. — Усмехнулся Зотов и сделал глоток воды. — Не забывайте про приказ, идущий сверху. Зверев стал слишком сильно влиять на политическую ситуацию в регионе. Он перестал бояться.

— Зачем тогда этот цирк со свидетелями? Посадили бы просто так… — возмутилась Юленька. От волнения она раскраснелась, Игнат невольно залюбовался ею, но отвёл взгляд, с трудом возвращая свои мысли в нужное русло.

— Самые дорогие адвокаты страны развалили бы это дело без показаний свидетелей. А они исчезали со скоростью звука. Им платили, угрожали, поджигали дома… Зверев не боялся выпачкать руки, замараться в дерьме ещё больше.

— Понятно, почему прокурор так зацепился за Лиду! Получается, они не угрожали и не пытались купить ее семью? — спросил Игнат.

— Пытались. А когда Лидка и ее папаша, Царствие ему небесное, Иван Иванович гордо отказались от взяток и пошли в суд, они наказали другим способом, — сказал Зотов и сделал паузу. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и продолжил. — Молодые Зверевы изнасиловали Лиду. Виктор держал ее, а Женька… Пока следаки занимались сбором улик, они оставались на свободе в качестве свидетелей. Черт! Она носила под сердцем Дашу, когда шли судебные слушания, отказалась от анонимности, написала на Евгения заявление об изнасиловании. Про беременность Женька не знал.

Игнат встал и прошёлся по палате. Он распахнул папку, перевернул несколько страниц и изменился в лице:

— Черт, до правосудия дело не дошло. — Произнёс он. — Пётр застрелился, не выдержав обысков, допросов, Илья погиб от передозировки через месяц. Не понимаю, почему они не были под стражей? С такими-то статьями? — возмутился Игнат, взмахнув рукой.

— Это единственное сотрудничество, на которое пошли обвинение и защита: содержание под домашним арестом Петра и Ильи. А после их смерти посадили Евгения и Виктора. Если до изнасилования Лиды у Женьки был шанс отвертеться от тюрьмы, то после… Следаки сорвались с цепи, повесили папашины грехи на него и вкатили четвертак строгого режима. — Обрисовал картинку Зотов. — Во всем он винил Лиду и ее отца Ивана — тот работал бухгалтером на производстве Зверевых и доказал их причастность к теневым оборотам и связи с криминалом. Без свидетелей дело развалил бы даже неопытный адвокат.

Повисла напряжённая тишина. Молодые люди мысленно собирали пазл, в котором недоставало несколько деталей для полноты картинки.

Скрипнули колёса инвалидной коляски Зотова, он глубоко вздохнул, с интересом наблюдая за ребятами, а затем произнёс:

— Я звонил утром начальнику службы исполнения наказаний. Зверев Евгений Петрович на свободе почти два года. Выпущен по амнистии.

— Бред. — пробормотал Игнат. — Какая амнистия с такими статьями?

Юленька недоуменно уставилась на Зотова и переглянулась с Игнатом.

— Он спас жизнь рабочей бригаде. Люди избежали смерти на производстве благодаря сноровке Зверева. Вот вам и амнистия…

Игнат цеплялся за версии, но пазл не сходился в одном: зачем Звереву убивать Дашу? Ведь Лидия-Василиса мертва? Кому он хотел отомстить? Разве не о свободной жизни он мечтал? И какая роль в расследовании капитана Екатерины Володиной, погибшей много лет назад?

Он огласил мысли вслух. Зотов стукнул себя в лоб и чуть было не вскочил с коляски.

— Давайте начистоту? — он строго взглянул на Игната. — На кого вы делали запросы, какие нашли зацепки? Прежде чем я расскажу вам обо всем, мне нужны подробности расследования.

Юленька не сомневалась, Игнат немного помедлил и предложил посоветоваться с Лисицыной.

Он важно прохаживался по палате, прижимая к груди старую папку с архивным делом, как нечто сакральное.

— Подавайте в федеральный розыск Зверева Евгения Петровича. — Приказал он Лисицыной. Объяснение заняло несколько минут, в течение которых Игнат диктовал удивленной начальнице дату приказа об амнистии, место заключения подсудимого и прочие важные канцелярские сведения. — Да, покушение на убийство Крыловой Дарьи Владимировны. — Уточнил он следом, перехватив смеющийся взгляд Юленьки. «Переиграл собственную значимость» — говорили ее глаза.

Зотов предложил следователям прогуляться по парку и насладиться лучами осеннего приморского солнца.

— Зачем вы тянете время? — возмутился Игнат, сжимая в руках папку, как родную. — Подполковник Лисицына разрешила все вам рассказать, давайте приступим к делу?

Зотов мягко успокоил горячего капитана, примирительно поднимая руки. Вместо ответа он набрал телефонный номер:

— Семёныч, мне нужна копия материалов дела о расследовании смерти Володиной. И свидетельство о смерти Василисы Вишневской. Вези сейчас же! — он устало потёр виски и воскликнул. — Черт, не для мемуаров, конечно! Хотя… Приходи ко мне, посидим-потрындим, вспомним старое. Небось со скуки мрешь там на своей пенсии? — Зотов рассмеялся грудным голосом, перехватив напряжённые взгляды Юли и Игната. Он жестом показал на динамик телефона, из которого лился старческий бодрый смех, и виновато пожал плечами.

— Старики-разбойники. — рассмеялась Юленька, когда Зотов сбросил звонок. — Пойдёмте гулять, пока Семёныч везёт нам копии.

Игнат смягчился и распахнул дверь палаты.