Основной аргумент контрразведки - Игорь Григорьевич Атаманенко

К моменту прибытия «Альфы» в тбилисский аэропорт штаб во главе с первым секретарем ЦК Грузии Эдуардом Шеварднадзе уже установил личности террористов, и по местам их жительства были проведены обыски. В домах и на дачах преступников были обнаружены разбитые в щепы мишени, оружие и боеприпасы, количество которых свидетельствовало о тщательной подготовке и серьезности намерений людей, захвативших самолет.

Узнав о многообразии обнаруженного в тайниках аэробандитов оружия и боезапасов, «альфовцы» задались отнюдь не праздным вопросом:

«Сколько же боевых стволов и гранат пираты сумели пронести на борт самолета?»

* * *

Попытки доставить к самолету родителей для переговоров с их отпрысками-пиратами успехом не увенчались. Те же, кто под сильнейшим нажимом местных властей всё-таки прибыл в аэропорт, в последний момент наотрез отказались приближаться к самолету и разговаривать со своими детьми. Тогда на взлетную полосу вышел прокурор республики.

Приблизившись к самолету на достаточно близкое расстояние, он сначала попытался уговорить террористов отказаться от дальнейшего насилия и сдаться. Быстро поняв, что его увещевания не возымеют результата, прокурор вынул из кармана какую-то книжицу и стал громко, нараспев что-то читать. Если бы не бронежилет и каска, которые предусмотрительно водрузили на него «альфовцы», со стороны его можно было принять за священника, отпевающего покойника…

Местные товарищи объяснили москвичам, что главный правовед Грузии зачитывает (?!) террористам статьи из Уголовного кодекса, под которые подпадали их деяния. В ответ из самолета раздались ругань и угрозы.

…Не прошло и десяти минут, как новый сюрприз. Через аппаратуру подслушивания, которой удалось оснастить захваченный самолет, «альфовцы» узнали, что их присутствие рассекречено.

«Вайме, Сосо, — сказала своему мужу Петвиашвили, — плохи наши дела — Москва прислала сюда “коммандос” из КГБ, чтобы взять нас штурмом!»

* * *

Необходимо отметить, что в то время о существовании «Альфы» знал очень ограниченный круг высшего руководства КГБ, о ее целевом предназначении не знали даже кураторы из отдела административных органов ЦК КПСС. И вдруг — на тебе, тбилисские террористы осведомлены лучше, чем высшая партномеклатура Советского Союза!

Каким образом произошла утечка информации к террористам? Не означало ли это, что преступники поддерживают одностороннюю — только на прием — радиосвязь с сообщниками, оставшимися в аэропорту?

Кто этот «некто», что, возможно, ведет двойную игру? Вопросы, вопросы и вопросы, на которые так никогда и не нашлось ответов.

* * *

С момента захвата авиалайнера минул уже восьмой час. Надо было срочно изучить обстановку на борту самолета, подробно выяснить намерения пиратов.

Ясно было лишь одно: самолет, оккупированный бандитами, из-за своего плачевного технического состояния не сможет даже вырулить на взлетную полосу.

Это было доведено до сведения пиратов, но они категорически отказались пересаживаться в другой авиалайнер, настаивая на ремонте того, в котором находились. Единственное, на что они согласились, это принять на борт сумку с медикаментами и чайники с питьевой водой. Сами они воду употреблять не стали, а аптечку подвергли тщательному обследованию, но использовать ее для своего раненого подельника не решились, опасаясь подвоха. В подтверждение своей решимости без боя не сдаваться, террористы выставили условие: каждый час задержки вылета в Турцию будет стоить жизни трем взятым в заложники пассажирам. А в крайнем случае они подорвут самолет, забрав на тот свет всех захваченных ими людей.

Дело принимало чрезвычайно опасный оборот. Ничего подобного советская история аэроперевозок не знала.

После долгих уговоров пираты согласились принять на борт парламентера, но предупредили, чтобы он, не доходя 50 метров до самолета, остановился, разделся донага, сняв даже носки, лишь после этого они впустят его в салон.

В роли парламентера начальник отделения «Альфы» Владимир Зайцев предложил себя.

Эдуард Шеварднадзе поинтересовался:

«А что если они и тебя оставят в заложниках?»

Зайцев ответил, что воспользуется условными фразами, чтобы дать знать, возможен штурм или нет.

* * *

Был уже третий час ночи, когда Зайцев двинулся к лайнеру, как вдруг из него выпрыгнула женщина и стремительно побежала прочь. Это была одна из пассажирок, сумевшая усыпить бдительность бандитов. От удара о землю она сломала обе ноги, но страх перед террористами оказался сильнее боли.

После этого инцидента террористы категорически отказались вести какие-либо переговоры, настаивая на безоговорочном предоставлении им самолета для вылета за кордон. При этом бандиты усилили психологическое и физическое воздействие на пассажиров, поняв, что уже преступили роковую для них грань и поставили себя вне закона.

Только после этого было принято решение идти на штурм.

* * *

Через восемь лет, в ноябре 1991 года, во время правления Звиада Гамсахурдия, газета «Свободная Грузия» опубликовала статью, в которой автор, проливая крокодиловы слезы, негодовал, что под водительством прежних советских правителей была устроена «бессмысленная кровавая бойня», «преднамеренное убийство молодых правозащитников, борцов за свободу и независимость Грузии», пытавшихся бросить вызов «империи зла» и вырваться из ее пут на самолете.

Разумеется, в статье ни слова не было сказано, что те самые «молодые правозащитники», прокладывая себе путь к «свободе», зверски убивали ни в чем не повинных людей. По мнению исполнителя пасквиля, штурм был предпринят для того, чтобы «поиграть мускулами», «показать мощь репрессивной машины империи» и т. д.

Гноеточивый навет спровоцировал звиадистов на экстремистские действия: вслед за его появлением в авиагородке грузинских летчиков был совершен акт вандализма — разрушен памятный обелиск, на котором были высечены фамилии погибших от рук бандитов пилотов и бортпроводницы.

…Сегодня с полной ответственностью можно заявить, что решение о штурме было принято ввиду категорического отказа бандитов перебраться в другой самолет, на котором их беспрепятственно выпустили бы за границу, а также из-за того, что существовала реальная угроза жизни пятидесяти пассажиров.

Более того! Хотя прокурор Грузии и дал санкцию на ликвидацию пиратов, руководство КГБ СССР отдало приказ провести операцию без применения (!) огнестрельного оружия.

Бойцы «Альфы» вынуждены были брать с собой пистолеты, снаряженные пластиковыми пулями. Однако между собой они решили, что хотя и проведут штурм, не применяя огнестрельное оружие, но, коль скоро засевшие в самолете бандиты этого благородства не оценят и оно будет им только на руку, поэтому в случае огневого контакта пощады террористам не будет.

Штурм

На стоящем в тбилисском аэропорту однотипном самолете Ту-134 «альфовцы» провели блиц-тренировку, за каждой тройкой штурмовиков закрепили определенные отсеки самолета.

Владимиру Зайцеву вместе с Виталием Демидкиным и Владимиром Серёгиным выпало действовать в носовой части Ту-134 — на самом рисковом направлении, которое находилось под неусыпным контролем террористов. Ведь именно оттуда, из пилотской кабины сумели бежать уцелевшие члены экипажа, а дверь в салон продолжала