Основной аргумент контрразведки - Игорь Григорьевич Атаманенко

оставаться блокированной изнутри, что, по мнению бандитов, представляло для них наибольшую опасность.

…В ходе непрерывного слухового контроля за действиями и переговорами между бандитами Зайцеву стало известно, что в глубине первого салона, лицом к кабине, то есть к тому месту, откуда он с Демидкиным и Серёгиным должны появиться, сидят два боевика с гранатами. Ясно, что бросать их они будут не себе под ноги, а в нападающих.

Каждый из троих прекрасно отдавал себе отчет, что если от стрелкового оружия ты хоть как-то защищен бронежилетом, а от пули, в конце концов, можно увернуться (надо сказать, «альфовцы» умеют и это!), то от гранаты в таком замкнутом пространстве тебя не спасет никакой колдовской заговор: если не достанут осколки, то уж от ударной волны не уйти.

Занимая исходные позиции, «альфовцы» предварительно договорились между собой, что если кто-то будет ранен, то другие участники штурма должны продолжать штурм, а не бросаться на помощь к упавшему. Словом, бежать прямо по его телу. Главное — успешно завершить операцию. Только это может стать гарантией спасения раненого товарища. Позднее это правило стало железным законом боевой работы всей «Альфы».

* * *

Температура по-прежнему оставалась на нулевой отметке, дождь лил как из ведра, ноябрьский ветер, казалось, ледяными иголками протыкает каждую твою косточку.

Вокруг кромешная темнота: освещавшие самолет прожекторы выключили, чтобы дезориентировать террористов. Все бойцы штурмовых групп кроме спецкомбинезонов имели на себе еще шерстяные спортивные костюмы и кожаные куртки, один лишь Зайцев, этот несостоявшийся парламентер, стоял на ледяной бетонной полосе, согреваемый только бронежилетом и азартом охоты.

Психологическое напряжение достигло наивысшей критической точки, когда до его слуха донесся плач ребенка в салоне. Вспомнился малолетний сын, оставшийся в Москве, молодая жена на сносях…

Троица начала надевать средства защиты, доставленные группой поддержки, однако через секунду им стало ясно, что проникнуть в этой амуниции в самолет абсолютно невозможно, и Зайцев, а за ним Демидкин и Серёгин сбросили бронежилеты.

…Первое, чего коснулись руки Зайцева, когда он по фалу, а попросту — по веревке — проник в кабину, было окоченевшее тело бортмеханика. Оттащив труп в сторону, Владимир принял от Демидкина и Серёгина оружие, радиостанции и средства защиты, затем втащил внутрь и их. И тут только они услышали стоны раненого пилота. Он умолял не открывать дверь, иначе их всех убьют.

Подойдя к двери, Владимир снял защелку, чтобы попробовать, не заблокирована ли она снаружи. Вроде нет. Зайцев по рации доложил, что его группа к штурму готова. В тот же момент в переговорных устройствах всех атакующих раздался голос заместителя командира «Альфы» Героя Советского Союза В.Ф. Карпухина:

«Штурм!»

В то же мгновение за окнами раздались взрывы — отвлекающий маневр, проводимый с помощью специальных светозвуковых гранат, которые на непосвященных действуют обезоруживающе.

…Зайцев откинул щеколду, глубоко вздохнул и плечом врезал по двери пилотской кабины. Увы! Снаружи ее что-то блокировало. Как выяснилось через секунду, это был труп террориста, которого застрелил штурман. С третьей попытки Владимиру удалось сдвинуть, вернее, сплющить тело и протиснуться в салон. Сделав пару шагов, он наткнулся на второй труп — Микаберидзе, который застрелился во время посадки. Одним прыжком преодолев коридор, отделявший кабину пилотов от пассажирских салонов, Зайцев столкнулся с живым человеком.

«Динозавр!» — первое, что пришло на ум Владимиру.

Необъятно огромного роста незнакомец вылетел навстречу, всей своей массой навалившись на Зайцева. Раздумывать было некогда и, коротко взмахнув руками, штурмовики уложили верзилу на пол.

Слава Богу, у них хватило самообладания не открыть стрельбу — под горячую руку попался пассажир. В два приема бойцы обыскали незадачливого здоровяка. Оружия нет — вперед!

Демидкин и Серёгин успели крикнуть пассажиру, чтобы он немедленно убирался восвояси. «Динозавр» с грохотом вывалился из самолета на бетонную полосу и тут же попал в переплет — грузинские милиционеры и местные сотрудники госбезопасности, решив, что это террорист, стали зверски избивать беднягу ногами. Потребовалось вмешательство «альфовцев» из снайперской группы поддержки, чтобы остановить самосуд.

Но всё это происходило уже за спинами Зайцева, Демидкина и Серёгина, когда они ворвались в салон.

«Не подходите! Взорву самолет!» — закричала девушка, прижимая к груди какой-то пакет.

За окнами — фейерверк, светло, как днем.

Слишком хорошо было знакомо лицо кричавшей, чтобы сомневаться в ее намерениях — перед ними главная террористка Тамара Петвиашвили.

«Ну, бляха-муха, вот и встретились!» — заорал Зайцев.

Бросок вперед, и преступница кулем летит к Демидкину, от него к Серёгину и, наконец, оказывается под самолетом, в руках «альфовцев» из группы поддержки, которым удалось вытеснить из-под самолета жаждавших славы и орденов грузинских кагэбэшников и милиционеров.

В пакете у Петвиашвили три противотанковые гранаты — ничего себе, приданое невесты! Она тут же впадает в прострацию из-за многочасового нервного напряжения и передозировки наркотиками. Едва откачали!

…В салоне между тем раздаются команды Зайцева:

«Лежать! Всем лежать! Руки за голову! Стреляю без предупреждения!»

Все бросаются на пол.

Когда Владимир достиг тех заветных мест, где по его расчету должны были находиться террористы, салон оказался пустым. Справа лежал пожилой мужчина с залитой кровью головой — это его Сосо Церетели, приняв за охранника лайнера, намертво угостил свадебной бутылкой шампанского.

…С момента проникновения в салон прошло не более тридцати секунд, как вдруг раздалась беспорядочная стрельба.

«Очухались, сволочи!» — мелькнуло в голове Владимира, и в этот же момент он заметил открытый «дипломат», лежавший в свободном кресле. К нему тянулась рука рядом сидящего молодого человека.

Молниеносное движение — и руки закованы в «браслеты». Очень вовремя — в «дипломате» основной боезапас бандитов: гранаты Ф-1 и наступательные РГД-5! Их тротилового заряда хватит, чтобы самолет со всеми людьми взлетел, никогда больше не приземлившись.

Светозвуковые гранаты у группы поддержки, работавшей снаружи, закончились. Салон погрузился в полумрак.

Зайцев выхватывает фонарик и лучом шарит вокруг. Полоска света проходит по лицу лежащего на полу молодого грузина. Заметно дрогнули его веки, но сам он продолжает лежать в проходе, притворяясь то ли мертвым, то ли потерявшим сознание.

«Шевельнется — пристрели!» — скомандовал Зайцев Демидкину.

Услышав это, «покойник» медленно поднимается с поднятыми вверх руками и кричит, что он — не главный. Главный — Сосо — находится во втором салоне.

* * *

Переговоры с преступниками длились около восьми часов, штурм — четыре минуты.

С наступлением рассвета 19 ноября кровавая трагедия завершилась. Время собирать камни.

Преступники застрелили двух летчиков, двух пассажиров и стюардессу Валю Крутикову. Штурмана Плотко и бортпроводницу Ирину Химич серьезно ранили, сделав инвалидами.

Приговор