Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб

Сидя за столом в таверне, командиры отряда, остававшегося в Аскалоне, внимательно слушали своих товарищей, которые были членами оперативной группы и недавно вернулись. Они заказали еще пива и приготовились к продолжению рассказа. Подававшие кружки девушки держались неподалеку, чтобы ничего не пропустить.

Ну вот, продолжали возвратившиеся командиры, возможно, ничего особенного не произошло бы, если бы не один подстрекатель – молодой «египтизированный» израильтянин с задатками религиозного маньяка по имени Моисей. Он получил хорошее воспитание, говорили даже, что в его судьбе принимала большое участие одна из дочерей Сети. Тем не менее он попал в неприятности и был вынужден провести несколько лет в ссылке – среди скотоводческих племен Синая. Очевидно, именно там ему пришла в голову мысль, что сынам Израилевым будет лучше находиться подальше от египетской юрисдикции.

Понятно, что власти Египта отказали племени в разрешении сменить пастбища, но началась обычная бюрократическая волокита, причем каждый следующий чиновник противоречил предыдущему. В довершение всего крестьяне почему-то решили, что недостаточный разлив Нила прошлого года, за которым последовало нашествие саранчи и эпидемии, есть вина Моисея, который утверждал, что обладает сверхъестественной силой. Обстановка накалилась, и неожиданно племя, не дожидаясь разрешения, снялось с места. А перед этим амориты совершили набеги на соседние деревни и разграбили их.

Наместник фараона Рамзеса в дельте отправил целый полк, чтобы остановить сынов Израилевых. Одновременно он приказал гарнизонам Газы и Аскалона срочно выступить на юг и преградить путь племени. Однако юный Моисей, как видно, прекрасно знал страну, не говоря уже о том, что постоянно общался с духами. Он оторвался от преследователей на затапливаемых приливом равнинах побережья Суэцкого залива, где колесницы не могли пройти, и многие оказались потерянными, когда быстрый прилив молниеносно превратил твердую соляную корку в болото. После этого вместо того, чтобы следовать по хорошим дорогам с источниками питьевой воды на север, где их ожидали войска из Ханаана, он повел своих людей в гористую пустыню Южного Синая. На краю пустыни войска отказались от преследования и вернулись в Ханаан.

Такой ничем не примечательный, по сути, инцидент, как преследование непокорного племени, стал необычным по той причине, что это племя жило в Египте несколько веков. Один из египетских командиров высказал мнение, что из этого следует извлечь урок: нельзя доверять семитам, независимо от того, как долго они живут в цивилизованной стране. Девушки, громко фыркнув, демонстративно удалились.

Очень скоро беглое племя было позабыто и солдатами гарнизона, и вездесущими ребятишками. Иногда торговцы и путешественники с юга приносили о нем новости. Оказалось, что племя было принято кочевниками Синая, с которыми Моисей наладил контакт в изгнании. Похоже, начался процесс ассимиляции. Ну и ладно. Есть более важные и интересные вещи.

Самым главным считалась приближающаяся война на севере. Ни для кого не было секретом, что Рамзес II, молодой египетский фараон, готовил широкомасштабную кампанию, которая должна была смести власть хеттов над богатыми землями Северной Сирии и восстановить прежнюю границу Египта на Евфрате. В эти года, когда дети, родившиеся в 1300 г. до н. э., достигли подросткового возраста, дороги были улучшены, в стратегических пунктах были собраны запасы, армия была увеличена и обучена, причем на службу были призваны даже ханааниты. Многих старших братьев наших мальчишек привлекли обещанные хорошие условия, и они присоединились к тому или иному из многочисленных отрядов наемников, формировавшихся на побережье.

Но торговля с севером велась как обычно, и проходившие по берегу купцы рассказывали об аналогичных приготовлениях, которые велись в занятой хеттами части страны. Там царь Муваталли собирал войска – регулярные полки хеттской армии, вооруженные железными мечами, эскадроны тяжелых колесниц и отряды наемников из периферийных государств Малой Азии. Новости о будущем поединке сил распространились далеко, и отнюдь не редкими были случаи, когда к берегу приставали пираты, чтобы принять в нем участие на той или другой стороне. Все понимали, что предстоящее сражение покажет, кто в будущем будет главенствовать в восточной части Средиземноморья.

Некоторые пираты заходили и в Аскалон, и городским мальчишкам, уверенным, что они знают все нации и народности мира, пришлось добавлять новые имена и расы в свой список. Критян и ахейцев они уже встречали раньше, иногда приходили даже корабли с сицилийцами и испанцами, среди которых хотя и редко, но встречались люди с соломенно-желтыми волосами, жившие на берегах Северной Атлантики. Но эти люди были совершенно другими. Они называли себя шардана, троянцами и филистимлянами. Это были крупные, красивые шатены – воины, вооруженные длинными бронзовыми мечами с эфесами, украшенными янтарем. Пока капитаны торговались с местным египетским командиром относительно платы за службу, воины бродили по улицам города, бросая хищные взгляды на товары на прилавках и на девушек.

Городские мальчишки стали гидами пришельцев, общаясь с ними на ломаном языке ахейцев, и после некоторой тренировки весьма неплохо понимали друг друга. Они узнали, что незнакомцы прибыли из внутренних районов Европы, с верховьев великой реки под названием Дунай. Это район, где активно выплавляют бронзу, с быстро растущим населением, которое необходимо кормить. Поэтому многие мужчины собрались и направились по Янтарному пути на Адриатику и по Дунаю на Черное море, а также через горы в Северную Грецию и Албанию. Они ушли из дома, чтобы сколотить состояние, и для этой цели прибыли в Ханаан. А пока они смогут заработать хороший рацион ячменя, рыбы и сыра в качестве наемников египетского царя.

Наконец, весной 1285 г. до н. э. до Аскалона дошла новость, что сам фараон вместе со своей армией идет на север. Когда армия следовала через Аскалон, это было впечатляющее зрелище. На север шли не все египетские войска. Значительная часть армии Верхнего Египта осталась на юге, чтобы охранять границу с Суданом. Только один полк из шести тысяч человек, личный полк фараона, носивший имя Амона, выступил из Фив. Но было еще три полка из Нижнего Египта, полки Ра, Птаха и Сутека. Сомкнутыми рядами они шли вдоль прибрежной дороги, неся перед собой знамена. Впереди и сзади ехали легкие – рассчитанные всего на двух человек – колесницы. А между полками шли отряды и группы, набранные из гарнизонов. Наблюдатели у дороги пришли к выводу, что перед ними прошло не менее тридцати тысяч человек. Египет еще никогда не покидала столь мощная армия.

С полком Амона был сам Рамзес. Его колесница была богато украшена. Перед ней и сразу за ней ехало по две колесницы его свиты. Фараон стоял, гордо выпрямившись и держа в руке жезл. С двойной короной на голове, он казался величественнее простых смертных.

За армией шел длинный караван вьючных ослов и повозок с впряженными в них волами. Они везли запасы и шатры, связки стрел и копий, фураж, оборудование для осады и наведения мостов. Но это была только небольшая часть необходимых для армии запасов. В основном их везли морем. Большой грузовой флот уже шел на север, направляемый изящными военными галерами, чтобы соединиться с армией в северных портах – Иоппии[37], Тире и Бейруте – и пополнить склады, уже давно созданные в городах маршрута.