За пять минут до ядерной полуночи - Александр Витковский

– Послушай, Ибрагим, – не вытерпел один из боевиков и обратился к своему командиру на арабском, пользуясь тем, что никто из пиратов не говорил на этом языке. – Давай согласимся на их условия, а потом прикон…

– Стойте! Ни слова больше! – резко прервал его Мохаммед на английском, и всем своим нутром ощутил, как от злости и ярости заплясали желваки на щеках бандита: как осмелился какой-то ничтожный червь-заложник так грубо оборвать его. – Я уверен, что эти сомалийцы знают арабский, – зачастил языком пленник, чтобы африканские аборигены не смогли понять его беглый английский. – Они скрывают это, чтобы иметь больше возможностей контролировать вас во время переговоров…

– Ах вот оно что… – с ядовитой желчью процедил Ибрагим. – Тогда скажи этим шакалам, что мы прервемся на полчаса… нужно сходить отлить… а потом продолжим встречу.

Пока Мохаммед переводил, боевики поднялись и направились в ариш – небольшой прямоугольный дом с саманными стенами и крытой пальмовыми ветвями крышей.

– Иди за нами! – скомандовал командир переводчику.

В комнате, где собрались все моджахеды, было душно – вентилятора, не говоря уж о кондиционере, не было. Соблюдая осторожность, к открытым окнам и двери боевики поставили наблюдателей, чтобы никто не мог подкрасться и подслушать их разговор.

– Как ты узнал, что они знают арабский? – спросил Ибрагим.

– Кроме сомалийского это второй государственный язык. К тому же они очень внимательно прислушивались к тому, что вы говорили на арабском, обсуждая между собой их предложение. – Чтобы не демонстрировать тупость своих хозяев, Мохаммед предпочел не упоминать сейчас в разговоре с бандитами, что и Коран написан на арабском.

– Сволочи! Значит, так, – обратился он к своей команде. – Чтобы не вызвать подозрений, поторгуемся еще и скостим сто-сто пятьдесят тысяч, потом согласимся на их условия. Главное – получить от них два катера, оружие и человек пять-шесть нам в помощь. Когда захватим корабль, их либо утопим, либо отправим домой на одном катере.

– Но они попросят залог…

– Кое-что мы им оставим. Остальное… Скажем, что остальное отдадим после захвата корабля и… получения выкупа.

Так оно и получилось. Через час бурных переговоров сошлись на двух миллионах долларов, и уже к вечеру получили два небольших катера с мощными подвесными моторами, оружие – по автомату Калашникова и 60 патронов на каждого плюс два гранатомета и к ним десяток выстрелов и два крупнокалиберных пулемета с парой лент на ствол. Осматривая оружие – копеечный китайский second hand, – джихадисты недовольно кривили губы, но выбора не было. Сопровождать моджахедов согласились шесть вооруженных человек из местных пиратов.

Поздно вечером, когда были закончены все приготовления, боевики сели ужинать. Удивительно, но Мохаммеда посадили вместе со всеми, хоть и с краю, но за общий стол… И пища была одинаковая для всех – вкусная и сытная, с бараниной, которую пленник забыл, когда ел в последний раз. Теперь ему, кажется, доверяли, он стал хоть и последним в строю, но все же членом команды.

– Завтра у нас будет трудный день, да поможет нам всевышний. – Из-под нависших бровей Ибрагим обвел тяжелым взглядом всех присутствующих и остановился на Мохаммеде. – Мы должны захватить русский корабль, и многое зависит именно от тебя.

Кусок застрял в горле у пленника, от неожиданности он поперхнулся и неловко закашлялся.

– Но… но что могу я сделать? Я совсем не знаю русского… – судорожно пытаясь сглотнуть кусок баранины, проперхал он.

– Тебе и не надо, – продолжил Ибрагим. – Будешь говорить на своем, на персидском, а потом на английском. Понял: сначала на персидском, потом на английском. А что говорить – я тебе подскажу.

Видя изумленное непонимание пленника, командир разъяснил:

– Русские везут для Ирана ценный груз – много современного оружия. Мы его захватим…

«О Аллах всемогущий! Снова предательство! – Замельтешили осы уже изрядно подзабытых неприятно постыдных воспоминаний… – Ну когда же это закончится?! Неужели весь мир стоит на измене, коварстве и вероломстве? И почему опять я?»

– И дальше уже не твоя забота.

– Что я должен им сказать?

– Когда мы отыщем в море корабль и подойдем поближе, ты возьмешь мегафон и будешь что есть силы орать, что мы стражи исламской революции и прибыли, чтобы проверить груз и обеспечить его безопасное сопровождение.

– Но они не поверят…

– Для этого ты нам и нужен со своим персидским, чтобы они поверили. Наверняка на борту будет хоть один человек, владеющий вашим языком. Возможно, это будет даже твой соотечественник. А английский они все хорошо знают… К тому же мы переоденемся в форму морской погранстражи Ирана, а на флагштоках наших катеров будут соответствующие флаги. Мы давно все приготовили для этого маскарада.

– Но я… я не уверен в успехе…

– Это уже не твоя забота, – голос командира приобрел металлический оттенок. – Главное – как можно дольше держать этих русских кафиров в заблуждении, и это твоя основная задача. А нам нужно во что бы то ни стало как можно быстрее попасть на корабль. И мы это сделаем. Сомалийцы нам помогут. Они в этом деле крутые профи.

– Русские нас просто перестреляют как щенков, – все еще пытался возражать пленник.

– По международным правилам у экипажей гражданских судов не может быть оружия. Так что чуть чего – стрелять будем только мы… У тебя тоже будет автомат, но с пустым магазином…

– А охрана? Сейчас многие фирмы имеют лицензию на вооруженное сопровождение международных морских перевозок…

– Груз – секретный, маршрут – секретный, порт доставки тоже секретный. Так что никакой охраны нет. Русские очень боятся утечки информации.

Мохаммед только сейчас заметил, что вся группа прекратила жевать, напряженно молчит и внимательно следит за его диалогом с командиром. Похоже, что даже не все моджахеды знали нюансы предстоящей операции.

– Ладно, хватит болтать, – категорично закончил разговор Ибрагим. – Иди спать, завтра рано подниматься, а мы тут еще кое-что обсудим. Да пребудет с нами Аллах!

Мохаммед повиновался. Он вышел из-за стола и улегся в дальнем углу на тюфяке, набитом сухими кукурузными листьями. Бандиты продолжали совещаться, и, хотя старались говорить тихо, пленник расслышал, что среди этих неверных есть специалист по морскому судовождению, штурман и даже радист.

«Но ведь после захвата корабля я им больше не нужен, – змеей вдруг вкралась осторожная мысль. – Значит, они могут просто убить меня и сбросить за борт… Что же мне делать? Рассказать обо всем сомалийским пиратам? Но они могут не поверить и выдадут меня моджахедам. Тогда уж точно – мне конец… Значит… значит, нужно сделать так, чтобы я стал нужен бандитам и после захвата корабля. Но чем я могу быть им полезен? Только в качестве переводчика с пиратами, ведь русский экипаж они, судя по всему, перестреляют. Но и сомалийцев всех перебьют, чтобы не платить два миллиона… А вместе с ними – и меня…» В общем, как ни крути, впереди маячил горький день – беспросветный, жуткий и кровавый… Он еще долго ворочался, груженный мрачными предчувствиями, и пытался найти выход из тупика грядущих суток, но так ничего и не смог придумать. Вскоре улеглись спать и бандиты. Тишина нашептывала Мохаммеду какие-то давно забытые воспоминания, убаюкивала, но сон не шел. Забылся лишь под утро, почти уверенный в том, что прошедшая ночь может стать для него последней.