Парижское танго - Ксавьера Холландер

Затем Кирстен стала сосать мои груди, и это настолько завелонас, что в какие-то секунды она забилась в оргазме и кончила. Мы почти забыли опарне, когда вдруг раздался его голос:

– Всем поменяться!

Будучи хорошо воспитанными девушками, мы выполнили команду ипоменялись местами, и я соскользнула на его член, который был еще крепким.Такое траханье привело меня ко второму оргазму… То же самое произошло сКирстен, которая оседлала лицо незнакомого джентльмена.

В этот момент мы почувствовали, что немножко зарвались,поэтому отпустили его.

Он был очарователен.

Со словами: «Большое спасибо, дамы», он натянул на себя брюки,с великолепной грацией вышел из палатки и весьма галантно попрощался с Анни,приподняв шляпу.

– Я к вашим услугам в любое время, когда вам захочется.Просто сообщите мне, когда пожелаете вы… или ваши мужья!

С этими словами он прошел по пляжу, слегка жеманничая. Всемы изумленно смотрели ему вслед. Затем поняли всю нелепость и комизм ситуации ирасхохотались, как безумные.

Только позднее мы узнали, что джентльмена звали«Сид-на-все-вкусы».

Очень скоро мои шалости подошли к концу, поскольку наступиловремя расставаться с Нассау. Я должна была вернуться в Торонто, чтобы вычитатьгранки, а также предстояло летать туда и обратно через Атлантику, чтобызакончит свои дела с издателями в Европе. Это позволило увидеть родителей ивозобновить дружбу с Лео и Марикой.

После того ужасного дня в Сен-Тропезе, когда они попросилименя уехать из их дома, мы иногда продолжали встречаться. Для начала пообедали,когда приехал Ларри, а позднее неплохо позабавились на их вилле в Раматюэлле вовремя свинг-вечеринки с использованием наркотиков.

С того времени прошло несколько месяцев; они вернулись вГолландию, а я продолжала вояжировать, но все это время мы обменивалисьоткрытками, чтобы показать, что не забываем друг друга и, конечно, когда ябывала в Амстердаме, мы обязательно встречались. Наши отношения восстановились,и мы оказались способны, оглядываясь назад, расценить те ухабистые летние дни,как часть болезненности, которая иногда встречается на пути к подлинной идлительной дружбе. Мы всего только раз коснулись в разговоре Фреды; онипродолжали сексуально общаться с ней, но все равно у нее в этой областипродолжали существовать серьезные проблемы. Они тоже, в конце концов, быливынуждены признать, что она действительно может надоесть.

Во время наездов в Амстердам помимо свиданий с матерью иотцом, а также с Лео и Марикой, я иногда навещала своих старых знакомых,которых не смогла повидать весной. Так, через несколько месяцев после моеговозвращения я наконец встретилась с Фрэнком, который был моим дружком много леттому назад – когда я была в сладком (и сексуальном) шестнадцатилетнемдевичестве.

Было здорово снова увидеться со своей старой любовью. Мыбыли близкими друзьями, а иногда и любовниками, никогда при этом не ссорясь. Повозвращении домой я сразу же позвонила ему, но он уехал куда-то за границу.

Сейчас он вернулся, был как раз день его рождения, и онпригласил меня, разрешив прихватить с собой парочку-другую моих друзей, если ужмне так хочется. Хотя я знала, что это чисто «прямая» вечеринка, я спросила уЛео и Марики, не выразят ли они желание проехаться со мной, и они согласились.

Фрэнку сейчас было тридцать три, его густые черные волосыкое-где были прострелены сединой. Ростом он около 188 см, причем каждыйсантиметр его тела необычайно привлекателен, и явно выделяется среди сероликоймассы голландских увальней. Днем он работал продавцом автомашин, но егонастоящим увлечением и любовью была вечерняя работа – барабанщиком в одном изджаз-оркестриков по типу ново орлеанских. Он все еще играл в футбол, поэтому неудивительно, что многие мужчины из числа присутствующих у него были илифутболисты, или музыканты.

По-настоящему веселье началось, когда музыканты достали своиинструменты и начали играть, как они это делают для своего удовольствия.

Я уже давно не была на голландских вечеринках. Оркестр,конечно, был великолепен, но казалось довольно странным (по крайней мере, дляменя) находиться в окружении полностью одетых людей. Это напомнило мне тевремена, когда я была ученицей старших классов и меня называли Верой – это быламоя школьная кличка, которую я страшно ненавидела.

Как же я изменилась, и – о, Боже! – как изменились они!Например, мужчина, абсолютно лысый и с толстыми очками слыл в наше время донжуаном, имел густую шевелюру и не носил очков. Я узнала его только по голосу иглазам.

Еще один парень, казавшийся лет на пять моложе меня, насамом деле был моим одноклассником и на два года старше. Он сталпрофессиональным музыкантом и вполне подходяще для этого выглядел – волосы доплеч, заношенный до дыр свитер и синие линялые джинсы, которые, вероятно, моглистоять сами по себе. Хотя мне на такие вещи плевать, но он явно был белойвороной в толпе хорошо одетых мужчин и женщин.

На мне был надет соблазнительный ансамбль из тесно облегающихчерных креповых брюк и пестрой блузы с пышными рукавами. Почти крестьянка. Но –и вот именно здесь была изюминка – застегивалась блуза только на одну маленькуюпуговичку спереди и, когда обстановка накалилась, я нечаянно расстегнула этупуговку. Лифчика на мне, естественно, не было, и поэтому все содержимоевывалилось наружу. Именно сочетание крестьянской невинности и Иезавели сокровавленными руками свела с ума многих в этот вечер. Однако все это никак неотразилось на Лео и Марике. Казалось, вечер их немножко утомил, хотя Леовздрогнул, когда заиграл оркестр; как всякий музыкант, он всегда отдавалдолжное хорошей музыке.

Марика выглядела довольной. Она встретила девушку, котораяработала за стойкой агентства КЛМ, а поскольку Марика сама летала стюардессойна самолетах этой компании, они очень быстро нашли общий язык, вспоминаявоздушные линии и знакомых.

Девушку звали Хетти, и она была сногсшибательна! Ей былооколо двадцати шести лет, шикарные коричневые с рыжеватым отливом волосыспускались у нее вдоль спины. Зеленый в обтяжку свитер очерчивал красивыеторчащие груди, а обтягивающие брюки свидетельствовали о том, что мимо ее попкив Италии не прошли бы. В ее миндалевидных глазах было какое-то детскоевыражение, но если всмотреться, можно было обнаружить в ней явное наличиевосточной крови. Она была очень и очень сексуальной особой, кажущейся на первыйвзгляд холодной, но в действительности имеющей очень горячее сердце.

Из разговора я узнала, что Хетти подружка Ханса, братаФрэнка. Будучи еще совсем зеленой, я делила постель с обоими братьями и поэтомузнала: хотя братья хорошо «вооружены», любовниками они были посредственными.Ханс в те времена скакал от одной девчонки к другой. Я была приятно удивлена,что он жил с Хетти уже два года. Она могла влиять на него только положительно.