Ответный темперамент - Анна Берсенева

Она не видела больше тех провалов и пустот, которые постоянно подстерегали ее полгода назад, когда она впервые осталась одна. Сейчас она не чувствовала из-за расставания с мужем ничего. Ни-че-го! Расстались и расстались, не они первые, не они последние, не умирать же ей теперь из-за этого. Когда-то, да не когда-то, а совсем еще недавно она думала, что без него вот именно умрет, но теперь она так не думала. Видимо, ее организм еще не был настроен на смерть.

Вообще, биологическая составляющая оказалась в жизни главной; Ольга только теперь это поняла. Такое понимание не доставило ей радости, она просто признала его справедливость.

Вот Андрей говорил когда-то, что с годами чувства должны только крепнуть, как хорошая кирпичная кладка. А потом у него случился выплеск гормонов – или даже только одного гормона, тестостерона, кажется? – и вся эта кладка рассыпалась в пыль. И что толку, что он все знал про то, как отличить любовь от влюбленности, как надо, как правильно? Обычная физиология, биология оказалась сильнее умозрительных знаний. И чувства тоже, оказалось, определялись не чем иным, как биологией. То, что он испытывал к примитивнейшей девчонке, захватило ведь не только его тело, но, главное, область его чувств, в этом Ольга убедилась.

В общем, жизнь оказалась гораздо проще, чем она себе представляла. И что с этим можно было поделать? Оставалось только жить по тем законам, которые, выходит, лежат в основе всего.

Как она станет жить по этим законам, Ольга понимала не очень. И любое взаимодействие с людьми, которое хотя и нечасто, но все-таки происходило этим летом, убеждало ее все в том же: что законы эти ей претят. И поэтому ей нравилось жить одной, то есть вовсе без всяких законов, кроме самых элементарных, вроде того, что утром и вечером надо чистить зубы.

Она чистила зубы, пила кофе, кормила Агнессу… Вот Агнесса ее беспокоила: еле ходила из-за большого живота, значит, скоро должна была родить. Как рожают кошки, Ольга не знала. Оставалось надеяться только на природу. Везде была эта природа. Неужели в жизни нет ничего, кроме примет животного мира?

Впрочем, в случае с Агнессой природа оказалась бессильна. Мимозность этой кошки, на которую с самого начала обратила внимание мама, просто зашкаливала!

Однажды Агнесса забеспокоилась, заметалась, замяукала и забралась на чердак. Оттуда донесся сначала шорох, потом звук падения, потом снова раздалось жалобное мяуканье…

«Ну что с ними делают, когда они рожают? – сердито подумала Ольга. – Всю жизнь мечтала заниматься кошкиными родами!»

Но мало ли о чем она мечтала или не мечтала. Жизнь предлагала ей занятия не по ее усмотрению.

Ольга поднялась по приставной лесенке и заглянула на чердак. Агнесса лежала в каком-то подобии гнезда из тряпок и мяукала так жалобно, что сил не было слушать. Рядом с ней лежал котенок. Ольга подошла к кошачьему гнезду.

Даже в чердачном полумраке было понятно, что котенок неживой. Он лежал неподвижно, в совершенно мертвой позе, не пищал, и Агнесса смотрела на него с полным равнодушием, а потом и вовсе отвернулась.

«Вот тебе и природа!» – расстроенно и сердито подумала Ольга.

Она с опаской подошла к Агнессе. Та потерлась лбом о ее руку и снова замяукала.

Ольге было противно и страшно. Что предпринять, она не знала. Мертвого котенка надо было отсюда убрать. Чтобы сделать это, она набросила на него какую-то тряпку. А с кошкой что делать? Может, та сейчас тоже умрет!

Ольга никогда не оказывалась в такой ситуации. И вообще, она была сугубо городским человеком. Природа ей, конечно, нравилась, но в виде поющих на деревьях птичек, а никак не в виде рожающей кошки.

– Вот что, дорогая, – сказала Ольга решительным тоном. – Сейчас я возьму твою переноску и отвезу тебя к врачу. Пусть он с тобой разбирается!

Агнесса только мяукнула в ответ. Неизвестно было, согласна ли она с этим планом.

«Где здесь, мама говорила, ветеринар живет? – подумала Ольга. – В Чудцеве? Нет… В Денежкине! Да, точно там».

Она переложила не перестающую мяукать кошку в переноску, снесла с чердака вниз… И тут только вспомнила, что вчера у нее сломалась машина. Может, это была какая-то ерунда, вряд ли в новом японском автомобиле могло сломаться что-нибудь серьезное, но, во всяком случае, вчера, когда Ольга хотела съездить в магазин, машина не завелась. Она как раз собиралась сегодня вызвать техпомощь, и тут пожалуйста, кошкины роды!

Ситуация складывалась бестолковая, глупая и очень досадная.

– Ну, и как тебя теперь везти? – спросила Ольга. Агнесса не ответила. – Велосипед ты выдержишь?

Ничего другого, впрочем, не оставалось, так что Агнессин ответ и не требовался.

Велосипед был тот самый, что подарил маме Андрей. Ольга подумала об этом мельком и не почувствовала ничего, кроме досады. Она вообще сейчас чувствовала только досаду на все и вся.

Она привязала переноску к багажнику садовым шпагатом и вывела велосипед за ворота.

Денежкино находилось километрах в трех от Тавельцева. Ехать туда надо было по проселочной дороге, которая, то падая вниз, то взлетая вверх, вилась между полями. Урожай уже убрали, поля стояли мокрые, унылые и топорщились жухлой стерней.

«А что здесь вообще-то росло? – подумала Ольга. – Рожь, пшеница, может, овес какой-нибудь?»

Она понятия не имела о том, как идет жизнь вокруг ее дома, и даже не была уверена, что здесь, в недальнем Подмосковье, еще сеют рожь или тем более пшеницу, ведь та, кажется, растет там, где тепло?

«Что ж за мысли у меня в последнее время такие дурацкие? – Ольга рассердилась на себя. – Занимаюсь непонятно чем, думаю непонятно о чем!»

Пошел дождь, мелкий, как пыль. Сначала это было даже приятно: он освежал лицо. Но приятность скоро сменилась все той же досадой, теперь уже оттого, что она не надела куртку с капюшоном и быстро промокла. Да еще Агнесса не переставала мяукать, и ее было жалко.

В Денежкино Ольга приехала расстроенная, рассерженная и окончательно раздосадованная.

«И где здесь ветеринара искать?» – со всей своей накопившейся досадой подумала она.

Ничего похожего на какую-нибудь ферму, на которой можно было бы спросить про ветеринара, в деревне не наблюдалось. Ольга проехала немного вдоль улицы – ей не встретилось ни одного человека. Этому не приходилось удивляться: день был будний, и все, наверное, были на работе.

Наконец она увидела в одном дворе за покосившимся частоколом женщину в грязном ватнике. Та ходила по двору и собирала какие-то дощечки. Можно было бы подумать, что она занята уборкой, но в результате ее действий двор не становился чище. Весь он был завален каким-то бессмысленным хламом: старыми ведрами, ржавыми деталями непонятных механизмов, тряпками и прочим мусором.

Каждый раз, когда Ольга видела хаос, то есть не какой-то космический, а самый обыкновенный житейский хаос, ее охватывало уныние: сразу казалось, что ничего хорошего в жизни нет и быть не может. Но сейчас ей некогда было предаваться отвлеченным размышлениям.