Зеленая терапия. Как прополоть сорняки в голове и взрастить свое счастье - Сью Стюарт-Смит

на голову из-за недавнего диагноза; ей потребовалась серьезная операция, и результат на тот момент был тревожно неопределенным. Она лежала одна в палате и выглядела перепуганной и бледной, но, когда я взмахнула перед ней тюльпанами, широкая улыбка озарила ее лицо. Волна положительных чувств накрыла нас обеих, и, не сводя глаз с леденцовых красок цветов, она радостно воскликнула: «Вау!»

Это был пример силы цветов в действии. Известно, что красивые цветы вызывают искреннюю улыбку – подлинную, непроизвольную улыбку, известную как улыбка Дюшена[330], – которая, в отличие от вежливой улыбки, освещает все лицо и глаза, указывая на неподдельное удовольствие и радость. Такие явления редко становятся объектом исследований, но в 2005 году в Университете Рутгерса, штат Нью-Джерси, была предпринята попытка сделать это. Жаннет Хэвиленд-Джонс и ее коллеги проверили влияние получения цветов в сравнении с получением других сопоставимых подарков. Результаты показали, что тот, кому дарили цветы, улыбался «настоящей улыбкой», и его хорошее настроение длилось дольше.

Не так давно я упала и повредила бедро. Не в силах пошевелиться, испытывая боль, я лежала в ожидании операции. В одночасье я стала гражданином страны больных и неподвижных, в то время как все остальные, в стране здоровых – по крайней мере, мне так казалось, – продолжали жить насыщенной жизнью. В окружении белых стен я чувствовала себя запертой в холодном, больничном пространстве. Мое чувство заточения было бы намного сильнее, если бы не дневной свет, лившийся из окна у моей кровати. В этом отношении мне повезло, хотя сам вид не располагал к особой радости, выходя на грязную стену, выложенную белой плиткой. За этой стеной я могла видеть еще более высокую стену из красного кирпича, где в расщелинах выпавшего раствора росли какие-то растения. Мои глаза неоднократно возвращались к этим крошечным пучкам зелени, будто стремясь найти в них малейшие признаки жизни или надежды. Я был напугана – это был тяжелый перелом, – и, несмотря на все чудеса современной медицины, оставалось еще много неясностей.

За день до того, как мне предстояла операция по замене тазобедренного сустава, друг принес мне открытку с репродукцией картины, и я поставила ее у своей кровати. Это была одна из величайших картин Матисса – «Десерт. Гармония в красном». Окруженная глухими стенами, я жаждала цвета, и этот образ стал моим якорем. Мягкий темно-красный цвет комнаты на картине был пиром для моих глаз; он дал мне отдельный мир, в который я могла войти. Декор из голубых цветов, корзин и вьющихся ветвей говорил мне о красоте и элегантности, а женская фигура, сосредоточенная на своей задаче раскладывания фруктов на блюде, казалась такой уравновешенной и успокаивающе домашней. Еще один элемент картины поддерживал меня – окно, выходящее в сад. Будто самостоятельная картина в картине, этот пейзаж из ярко-зеленой травы, покрытых цветами деревьев и желтых цветов компенсировал вид унылой стены за моим настоящим окном.

* * *

В большинстве больниц, спроектированных во второй половине двадцатого века, приоритет отдавался функциональности, инфекционному контролю и технологиям, что привело к появлению больничного стиля, который вызывает у многих людей чрезмерную тревогу. В большинстве больниц в Великобритании в настоящее время не разрешают приносить больным цветы в качестве меры предосторожности против бактериального заражения[331]. В самих зданиях, как правило, отсутствует дневной свет, зелень и свежий воздух – что является источником дополнительного стресса как для пациентов и их семей, так и для персонала. Эмоциональные потребности людей, поступивших в больницу, стали игнорироваться, природные элементы часто рассматриваются либо как неуместные, либо как угрожающие. В отличие от заключенных, которые имеют право каждый день проводить время на свежем воздухе, пациентам больниц, даже находящимся на длительном лечении, этого не позволено.

Свежий воздух и дневной свет полезны для психического здоровья, но, кроме того, согласно недавним исследованиям, они также являются «забытыми антибиотиками» – светлые и просторные больничные палаты ассоциируются с более короткой госпитализацией[332] и низким уровнем инфицирования.

Британский общественный деятель Флоренс Найтингейл еще в девятнадцатом веке признавала эти полезные для здоровья факторы. Она считала, что больничные палаты нуждаются в большом количестве естественного света и хорошей циркуляции свежего воздуха. Она также заметила, что те пациенты, которых вывозили в креслах-каталках на улицу, быстрее выздоравливали. После своего опыта ухода за больными во время Крымской войны Найтингейл написала: «Я никогда не забуду восторг больных лихорадкой от букета ярких цветов. Я помню (в моем собственном случае), как мне прислали букет полевых цветов, и с этого момента я быстрее пошла на поправку»[333]. Это написано в ее заметках по уходу за больными, опубликованных в 1859 году, содержание которых ясно показывает, что она понимала, какое влияние имеет окружение пациентов на их физическое исцеление. «Люди говорят, что это действует только на разум, – продолжает она. – Это не так. Это влияет и на весь организм тоже. Пусть мы не так много знаем о том, как именно на нас влияют форма, цвет и свет, однако можно сказать совершенно точно, что они оказывают на нас реальное физическое воздействие».

Она была свидетельницей страданий пациентов, которых выхаживали в избах, где они видели только следы от сучков на деревянных стенах. Цветы и прикроватные окна, по ее мнению, могли бы стать важным источником эстетической подпитки пациента. Но она видела, как медсестры отказывались принести пациентам «стакан срезанных цветов или растение» по причине «негигиеничности», и наблюдала, как тяга больных к цвету и разнообразию отвергалась медсестрами как «фантазии». Будучи женщиной рациональной и далекой от каких-либо измышлений, она была убеждена, что эти желания пациентов прямо указывали на то, что могло способствовать их выздоровлению.

Это направление мыслей Флоренс Найтингейл в настоящее время переживает свое возрождение. Все чаще признается, что окружающая среда не должна рассматриваться как нечто отдельное от лечения, но является его фундаментальной частью и как таковая нуждается во внимании. Так, Британская медицинская ассоциация в 2011 году выпустила новый сборник методических принципов, где содержится призыв к повышению психологической ориентированности при проектировании больниц[334], а также есть рекомендация, чтобы при всех новых больницах был сад.

Ряд научных исследований способствовал созданию доказательной базы относительно влияния природных факторов в различных клинических условиях[335]. Исследования проводились в отделении интенсивной терапии сердца, отделении бронхоскопии и ожоговом отделении. Роджер Ульрих, ведущий психолог, провел первое исследование такого рода под названием «Вид из окна может повлиять на восстановление после операции» в 1984 году[336]. Источником вдохновения для него послужил опыт с деревом за