Токийский Зодиак - Содзи Симада

В заметке говорилось, что тело Таэко Судо обнаружили вечером в пятницу 13-го в задней комнате магазина «Мэгумия» представители полиции, получившие информацию от инспектора по фамилии Иида. Смерть наступила от отравления соединениями мышьяка, теми же самыми, от которых погибли жертвы «убийств Азот». Парой строк ниже автор заметки добавил, что самоубийство, возможно, имеет отношение к групповому убийству членов семьи Умэдзава, которое произошло еще до войны.

Таэко Судо оставила предсмертную записку, в которой просила прощения у двух работавших у нее женщин. По крайней мере, так было написано в газете. К записке прилагались деньги, предназначенные работницам, оставшимся без места. Я обвел заметку карандашом и вышел из дома. Надо срочно поговорить обо всем с Митараи.

Заметка натолкнула меня на мысль. Таэко Судо отравилась мышьяком – наверное, тем же самым, которым убила своих сестер и который сорок лет носила при себе. Я начал понимать, как одинока она была все эти годы. Но почему Таэко решила умереть, не сказав никому ни слова?

Дойдя до станции, я понял, что утром мне принесли, видимо, самый ранний выпуск газеты. Остановившись у газетного киоска, сразу заметил набранный крупными иероглифами заголовок: «Дело об “убийствах по Зодиаку” раскрыто. Преступницей оказалась женщина». Газеты расхватывали, как горячие пирожки. Лежавшая перед продавцом стопка таяла на глазах. Протиснувшись к прилавку, я тоже успел схватить этот номер.

К моему разочарованию, в газете ничего не говорилось о том, как убийца поступила с телами своих жертв. Просто вкратце повторялось, что произошло в 1936 году, и подчеркивалось, что дело было раскрыто «благодаря неустанным усилиям полиции», продолжавшимся сорок с лишним лет. И, конечно, ни слова о Митараи.

Мой друг, как обычно, еще спал. Я влетел в спальню, растолкал его и сообщил, что Таэко Судо умерла. Сев в кровати, он широко открыл глаза и сказал только:

– Вот оно как…

Рука Митараи бегала по подушке; я думал, он еще что-то скажет, и не ошибся.

– Не хочешь сварить кофе?

* * *

Прихлебывая из чашки, мой друг погрузился в газету. Покончив со статьей, он бросил газету на стол и усмехнулся:

– Значит, благодаря неустанным усилиям полиции?.. Отпрыску Такэгоси-младшего и его компании понадобилось бы еще лет сто таких усилий, прежде чем они додумались бы до чего-то путного. Сколько ботинок за это время износили бы! Целый обувной магазин.

«Сейчас самое время вывалить на него мои сомнения», – подумал я и начал с вопроса, где Токико достала химикаты.

– Понятия не имею. Зачем ты у меня спрашиваешь?

– Но ты же говорил с ней в Арасияме.

– Мы почти не говорили.

– Но почему?! Ведь ты же столько сил потратил на ее поиски…

– Начни я ее расспрашивать – обязательно пошли бы эмоции. Жалость, сочувствие… И моим неустанным усилиям настал бы конец. Когда я ее увидел, у меня вовсе не было чувства, что ее поиски меня измотали. Детали мне неинтересны.

«Врешь! – подумал я. – А кто чуть не свихнулся в Киото?»

Митараи всегда старался показать, что все просто и дается ему с легкостью, как всем настоящим гениям.

– Мне нечего было у нее спрашивать. Ключевые, самые важные вещи я уяснил. А вдаваться в подробности не видел смысла.

– Объясни хотя бы, где она могла достать химикаты.

– Ну ты даешь! Тоже решил меня доставать неустанными усилиями? Химия, широта и долгота – все это фон, декорация. Первоклассно исполненная декорация. У Токико был настоящий талант: она так точно и реалистично выстроила свою бутафорию, что мы, увлеченно разглядывая ее, забывали смотреть на само здание. А ведь все дело в конструкции. Вот что меня больше всего интересует. В конструкции здания невозможно разобраться, если лишь любоваться декоративными элементами. Возьмем эти самые химикаты. Они нужны тебе позарез; жизнь, можно сказать, от них зависит. Что ты сделаешь? Нарядишься, к примеру, уборщиком и пролезешь в какую-нибудь лабораторию… Это все неважно.

– Ладно. Давай о другом. Могли Таэ и Токико вместе спланировать убийства? Или все задумала Таэ, а Токико лишь осуществила ее замысел? Может такое быть?

– Думаю, нет.

– То есть Токико все сделала сама?

– Думаю, да.

– Я, конечно, не исключаю, что так и было, но почему ты в этом уверен?

– Хм-м… Доказательств у меня нет. Просто я так считаю, и всё.

– Не очень убедительно, скажу я тебе. Доказательств нет; тогда из чего ты исходишь, когда так говоришь?

– Тут логикой ничего не объяснишь. Это вопрос женских эмоций. Можно лишь гадать.

Если преступления задумала Таэ, зачем Токико было менять имя на Таэко и открывать в Сагано магазин? Какая необходимость переезжать туда, зная, что ее могут там найти? В конце концов так и произошло, и Токико умерла. Выглядит так, будто она сознательно шла к самоубийству.

Вопрос второй – деньги. Если Таэ и Токико состояли в сговоре, из денег, полученных Таэ по наследству, половина должна была исчезнуть со счета. Но насколько нам известно (хотя я лично не проверял, поэтому не могу утверждать на сто процентов), никаких операций с этими деньгами Таэ не проводила.

Если Таэ была вовлечена в этот план и получила деньги, когда все кончилось, она, наверное, сразу перебралась бы в Сагано и исполнила мечту насчет магазина. Но не сделала этого, хотя деньги у нее были. Это, конечно, расстроило Токико, которая не испытывала полного удовлетворения от реализации своего плана. Поэтому она решила сама переехать в Сагано и открыть там магазин, о котором мать мечтала всю жизнь. И сделала это, несмотря на риск быть разоблаченной.

– Вот как… – проговорил я уныло.

– Впрочем, это все мои догадки, логического обоснования им нет. Можно возражать, с пылом доказывая, что все происходило совсем не так. Однако Токико умерла, и как было на самом деле, мы никогда не узнаем.

– Жаль… Такой шанс выпадает раз в жизни.

– Ну и ладно.

– А как ты думаешь, могла Токико написать тебе письмо перед смертью? Может, придет через два-три дня, а? – спросил я с надеждой.

– Такого быть не может. Я не назвал ей адрес, даже не представился. Не хотел портить исторический момент. Фамилия у меня больно неподходящая[68].

– Ну-у при чем здесь это… – протянул я, хотя фамилия у моего друга в самом деле не очень. Я даже сочувствовал ему немного.

– А Таэко, точнее, Токико, не говорила, куда она скрылась после?

– Говорила, так, вскользь.

– И куда же?

– На материк уехала.

– В Маньчжурию?.. Вот, значит, как… Это как из Англии раньше преступники бежали в Америку?