Спор о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань

его замыслы невелики[1728], при прозорливом уме его дела немногочисленны. По этой причине, когда его [славный] подвиг совершен, то не пойдет прахом, когда его добрая репутация установилась, то не испортится. У низкого человека «ум поверхностен, а замыслы велики, он чахл и слаб, а [его] обязанности важны», он «останавливается на полпути»; таковы были Су Цинь и Шанский Ян[1729]. Они не считались с законами прежних царей, осуждали путь совершенномудрых людей, полагались на себя и поэтому погибли. В «[Классической книге] перемен» сказано: «Когда низкий человек находится на высоком посту, то, хоть он и поднялся высоко, непременно падет. Еще не бывало таких, которые бы не довели до совершенства свой путь, не сделали постоянной свою внутреннюю духовную силу, но оказались бы в состоянии хорошо окончить жизнь. По этой причине они вначале всходили на небо, а потом уходили в землю». Когда Юй усмирил разлившиеся воды, народ знал, что это приносит пользу [Поднебесной], и не было никого, кто бы не радовался его подвигу; когда Шанский Ян установил законы, народ знал, что это наносит вред [нарушителям], и не было никого, кто бы не боялся его наказаний. Поэтому, когда подвиг государя Ся был совершен, то он стал царем; когда законы Шанского Яна стали исполняться, то он погиб[1730]. У Шанского Яна, [как он выражался], «были мысли [человека, который] единственный из всех понимает», но у нашего поколения нет свидетельств того, что он единственный из всех [умел] видеть[1731]. Знаток писаний не стоит того, чтобы «вместе с ним, действуя вопреки постоянным правилам, приспосабливаться к обстоятельствам» нашего века, но зато он также не несет на себе бремени [осуждения] и не попадает в беду[1732]».

Глава 24

Обсуждение и осуждение

Писец канцлера сказал:

«У Янь-цзы есть изречение: «У конфуцианских ученых речи цветистые, да мало применимые на практике; они дотошны в музыке, но нерадивы в [управлении] народом, долго соблюдают траур, чем причиняют вред живым, пышно хоронят, чем наносят ущерб имуществу; их обряды перегружены мелочами, поэтому их трудно выполнять, их путь не отвечает временам, поэтому ему трудно следовать; они восхваляют ушедшую в прошлое древность, но хулят свой век, низко ставят то, что видят, но высоко ценят то, что слышат»[1733]. Эти люди по существу криводушны, а считают себя образцом[1734]. Вот почему Янь И был казнен, а Ди Шань принял смерть от руки сюнну[1735]. Занимая свои посты, они осуждали двор своего [государя], живя в наш век, «клеветали на вышестоящего» и в конце концов за это лишились жизни, подвергнувшись смертной казни. Это кто же стал бы за них «нести их бремя [осуждения] и попадать [вместо] них в беду»?[1736]».

Знаток писаний сказал:

«Обряды — то, чем «преграждают [путь] необузданности желаний», «музыка — то, чем изменяют нравы». Когда «обряды» «процветают» и «музыка» исправлена, то «наказания, наносящие и не наносящие увечья», «соответствуют [преступлениям]». Поэтому когда береговые плотины и дамбы завершены, то народ обходится без такого стихийного бедствия, как наводнение; когда обряды и справедливость установлены, народ обходится без такого [людского] бедствия, как смута[1737]. Поэтому если обряды и справедливость разрушены, если береговые плотины и дамбы прорваны, то еще не бывало, чтобы таким путем можно было достигнуть устроения. Кун-цзы сказал: «[При выполнении обычных] обрядов лучше быть бережливым, чем расточительным; при выполнении траурных обрядов лучше быть [излишне] скорбным, чем тщательным в мелочах». Поэтому обряды создаются не для того, чтобы «причинять вред живым» и «наносить ущерб имуществу»[1738]; правила обрядов, ограничения и утонченная форма — не то, чем мешают духовному преображению и вредят обычаям [людей]. Благоустроенное государство со вниманием относится к своим обрядам; государство, находящееся в опасности, со вниманием относится к своим законам. Когда в старину [царство] Цинь с помощью военной силы поглотило Поднебесную, то [Ли] Сы и [Чжао] Гао злыми делами усугубили [грозившую] ему беду, упразднили древние методы, разрушили старые обряды, полагались только на законы о наказаниях, а конфуцианские ученые и моисты вскоре погибли от этого. [Ли Сы и Чжао Гао] закрыли дорогу ученым и заткнули рты людям, угодники и льстецы с каждым днем выдвигались вперед, а верховный [правитель] не слыхал о своих ошибках. Вот почему [династия] Цинь потеряла Поднебесную и лишилась алтарей духов земли и проса[1739]. Поэтому, когда совершенномудрый человек занимается правлением, он непременно сначала казнит тех, [что подобны Ли Сы и Чжао Гао], ибо[1740] они произносят искусные, [лживые] речи, которые содействуют злодеяниям, приводят государство и [правящий] дом к падению. Теперь [скажите], сударь, «откуда вы взяли высказывания, губящие государство», [с которыми] пришли сюда? Ведь министры, занимая свои посты, не [стараются избрать для] себя правый путь, а льстят и подлаживаются [к государю] в зависимости от того, каковы [его] намерения, послушно следуют туда, куда [дует] ветер; мне ненавистно, что низкие люди искусно произносят угодливые речи, [притворно] соглашаются, [льстя] в лицо, и таким образом способствуют совершению ошибок другими. Поэтому ученые[1741], хорошо понимающие [смысл чужих] речей, не [могут] заставить себя следовать за такими людьми, которые беспринципно подлаживаются [к государю], и по этой причине не [умеют] избежать пут и уз [тюремщиков]. О, горе!».

Писец канцлера сказал:

««Что касается деревьев тань и чжэ, то есть места, где они растут однородными купами; что касается травянистого растения хуань и тростника вэй[1742], то есть места, где они растут зарослями». Это сказано о том, что вещи [одного] рода следуют друг за другом[1743]. Кун-цзы говорил: «[Обладатель] внутренней духовной силы не бывает одинок, у него непременно есть соседи [ — помощники того же рода, что и он]». Поэтому когда возвысился Тан, то к нему пришел [достойный министр] И Инь, а «не человеколюбивые удалились»[1744]. Еще не бывало, чтобы когда наверху находится мудрый государь, то внизу находились бы мятежные сановники. Ныне [скажу]: покойный божественный властитель сам осуществлял путь человеколюбивого совершенного мудреца и таким образом изволил управлять [страной, лежащей] между морей; он призвал и выдвинул таких ученых, как [мужи] выдающихся талантов и достойные и хорошие люди, использовал на службе только человеколюбивых, наказал и сослал мятежных сановников, не исключая [даже] тех, к кому относился как к близким, «сосредоточил усилия на поисках достойных людей» и, отобрав недостойных, уволил в отставку; так же как Яо выдвигал людей типа Шуня и Юя, «казнил Гуня» и «выслал Хуань-доу». А вы