Госпожа повариха - Kирa Стрeльникoва

– Дядька Томаш сказал, вам помочь надо, да? – Она с любопытством глянула на Ланию. – Я – Анета, а вы – наша новая госпожа? – продолжила расспросы девочка с непосредственностью и живостью. – Чем вам помочь? Ой, какое платье чудное! – всплеснула она руками и вздохнула. – Только холодно вам в нем здесь будет, и жалко его, вдруг испачкается…

– Просто застегни, пожалуйста, – сдержанно ответила Лания, повернувшись спиной.

Разговаривать не хотелось. Хотелось, чтобы поскорее все закончилось. А еще надо упорядочить все мысли и понять, как же жить дальше. Анета, похоже, уловила настроение новой госпожи и молча помогла застегнуть пуговички на платье, потом, также без слов, подала плащ и выскользнула за дверь. Отчего-то на несколько мгновений Лании стало неловко, а потом она решительно выдохнула, вздернула подбородок и вышла из спальни, направившись вниз. Уже подходя к лестнице, услышала гул голосов и снова оробела, потом вспомнила многочисленные приемы во дворце и представила, что это один из подобных. И, придерживаясь за перила, Лания плавно спустилась по ступенькам, глядя поверх голов собравшихся. Привычно спрятала эмоции под отстраненной маской, подошла к Томашу – он успел надеть поверх рубашки бархатную безрукавку и куртку – и остановилась рядом с ним, чинно сложив руки на животе.

– Господин Малек, – чуть склонив голову, чопорно поздоровалась Лания.

Кажется, на его лице мелькнуло удивление пополам с недоумением, однако он молча предложил ей локоть, и вот так, в сопровождении воинов крепости, они проследовали к часовне во дворе. Она снова словно со стороны видела происходящее: отчего-то радостные лица вокруг, освещенный факелами двор, часовня Любомиры впереди, увитая плющом и похожая скорее на беседку. Стоящая на пороге женщина средних лет в длинном светлом балахоне, с улыбкой смотревшая на них.

Они с Томашем зашли внутрь, остановились у алтаря. У Лании что-то спрашивали, она что-то отвечала, глядя перед собой невидящим взором. В какой-то момент показалось, воздух странно засверкал, но Лания моргнула, сфокусировав взгляд, и искорки пропали. А на ее запястье застегнулся тяжелый родовой браслет Томаша, плотно обхватив кисть и приводя в чувство.

– Поздравляю, – тепло произнесла жрица, положив поверх пальцев Лании свою немного шершавую ладонь. – Богиня благословила вас. Живите в счастье.

У бывшей графини даже хватило выдержки улыбнуться, хотя внутри все застыло в оцепенении. Теперь она замужем, и ничего не изменить. Теперь ее жизнь пройдет среди этих суровых стен, в окружении немногословных и таких же суровых воинов. К горлу подкатил ком, глаза защипало, и страстно захотелось остаться одной, просто выплакаться, выплеснуть эмоции. Дворец, Эрик, все осталось далеко, а у князя уже, верно, своя жена есть. Ушастая и хвостатая. Захотелось взвыть, оттолкнуть шагавшего рядом Томаша и убежать куда глаза глядят, но Лания передвигала ноги, шла вперед, и ни единая слезинка не скатилась по ее щеке.

Просторный холл, потом – еще один зал, где стояли накрытые столы. Новоиспеченный супруг проводил ее и усадил на стул с мягким сиденьем, но Лании кусок не лез в горло, несмотря на то что как следует она ела очень давно. Она заставила себя прожевать несколько кусочков мяса в подливе, запила все густым, терпким вином и поняла, что больше точно ничего не сможет впихнуть в себя. Окружающее было как в тумане: громкие возгласы, пожелания, поздравления, тосты в честь новой хозяйки крепости Карраш. А ей хотелось плакать. Никакого праздника она не ощущала, лишь пустоту. «Лучше бы казнили…» – мелькнула отчаянная мысль.

А вот когда широкая ладонь сжала ее холодные пальцы, Лания очнулась от странного оцепенения и поняла, что Томаш ведет ее к выходу из зала, где продолжался праздничный ужин. Их же с… супругом ждало совсем другое продолжение вечера, и от этой мысли у Лании дрогнули коленки. Обрывки мыслей суматошно заметались в голове, пока они молча поднимались по лестнице, и она так и не смогла придумать внятный предлог, чтобы не переступать порога распахнутой перед ней двери в спальню. И пришлось делать этот последний шаг, отрезая все пути к отступлению.

Лания вошла, кусая губы и радуясь, что Томаш не видит сейчас ее лица. Щеки пылали лихорадочным румянцем, в глазах застыли растерянность и настороженность, и взгляд бывшей графини, а ныне госпожи Малек, блуждал по спальне, старательно обходя кровать. Лания растеряла всю заносчивость и гордость, и если бы кто-то из прежних знакомых увидел ее сейчас, то вряд ли бы узнал в этой слегка испуганной и настороженной девушке прежнюю уверенную и высокомерную леди. Она же… она же ни разу… Ох, да Лания только целовалась пару раз и имела весьма смутное представление о том, что происходит в супружеской постели! Матушка обошлась туманным «сама узнаешь, просто не сопротивляйся», а во дворце дамы только томно вздыхали да лишь намеками обсуждали своих любовников. Так и вышло, что в свои двадцать с небольшим Лания ничего не смыслила в том, что же происходит между мужчиной и женщиной. Надеялась, что Эрик научит…

На плечи легли горячие ладони и слегка сжали, отчего Лания едва не подскочила, резко вынырнув из суматошных размышлений. Ох, не так все должно быть! Она должна уйти к себе, спокойно переодеться и ждать, когда супруг придет в спальню, а потом вернется к себе! Как и полагается в знатных семьях! А вот интересно, король не упомянул, что Лания уже была замужем?.. И как бы так намекнуть деликатно, что прежний муж к ней так и не прикоснулся?

– Такие маленькие пуговички, – пробормотал Томаш, и его горячее дыхание обожгло шею Лании, заставив вздрогнуть. – Я постараюсь не испортить…

Оказывается, он уже взялся за застежку. Девушка застыла, судорожно стиснув кулаки и глядя перед собой, по коже безостановочно бегали мурашки от нервного волнения. А если… Если ей будут противны его прикосновения? О богиня, как тогда?! Закрыть глаза и просто отрешиться от происходящего? Дать ему… выполнить свой долг? Но ведь Томаш до утра останется в постели. Рядом. И так будет каждую ночь. Лания мысленно застонала, чутко прислушиваясь к слегка учащенному дыханию мужа, невольно отмечая, как аккуратно он справляется с пуговичками – ни одной еще не оторвал. От переживаний кровь шумела в ушах и сердце колотилось в горле, сбивая дыхание, Лания едва не задыхалась от страха и беспокойства. Тем неожиданнее оказалось прикосновение горячих губ к основанию шеи, и одновременно немного шершавые пальцы удивительно нежно провели вдоль спины, поверх тонкой нижней рубашки. Лания не удержалась, вздрогнула от этого прикосновения.

Она сглотнула, окончательно растерявшись: неприятно не было. Волнующе, да, непривычно, что ее раздевает едва знакомый мужчина. Но отскочить скорее хотелось именно из-за натянутых нервов и неопределенности. А еще Лании ужасно не нравилось ощущать неуверенность, именно так она сейчас себя чувствовала. Не знала, что делать, и от этого волнение лишь усиливалось. Тишина в комнате стала ватной, напряженной, воздух – густым и плотным, он с трудом проталкивался в горло с каждым вздохом. Лании казалось, она балансирует на обрыве, рискуя ухнуть вниз в любой момент. И хорошо, что Томаш ничего не говорил, действовал молча…

Супруг вдруг развернул ее к себе, одна его рука скользнула ей на талию, крепко прижав к сильному телу, а вторая легла на затылок, бережно придерживая. Горячий рот прижался к губам Лании настойчиво, жарко, и все внутри встрепенулось, отозвалось на этот поцелуй. Кровь превратилась в густую патоку, пока Лания медленно таяла от него, совершенно неожиданно для себя ответив. Этот напор, некоторая грубоватость всколыхнули что-то в глубине души, и последние робкие остатки мыслей о нежности и романтике утонули в горячей волне, прокатившейся от шеи до самых пяток. Лания даже не представляла, что поцелуй может так подействовать на нее, и с кем – с едва знакомым мужчиной! Ее мужем. Лания едва слышно всхлипнула, вцепившись в плечи Томаша, запрокинув голову и зажмурившись. Она потерялась в нахлынувших ощущениях, не понимая, что происходит, да, пожалуй, уже и не желая понимать.