Николас Бюлоф - рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Смекалин

Съедобным в результате оказался только хлеб. И жутко дорогие сыр и вино, привозимые морем с Запада. Сами брахманцы ни того ни другого не делают. Мясо у них — либо куриное, либо баранина. Коровы — священные животные, а вот почему не принято есть ничего другого, осталось непонятным. Махараджи вроде на охоту на слонах выезжают, неужели ничего из своей добычи потом не едят? Впрочем, сам сорт мяса в местной кухне роли не играет. Курятина от баранины на вкус не отличается, так как все блюда состоят не меньше чем наполовину из перца. То же самое относится к тушеным бобам и даже пирожкам с зеленой начинкой. И это — «неострый» вариант еды для иностранцев. Какова же тогда еда для местных?

Оказалось, местные в основном питались отварным рисом, обильно поливая его различными соусами и размешивая пальцами. Ели тоже пальцами. Запивали водой. И были довольными. По крайней мере Джави просто светился от удовольствия, с бешеной скоростью уничтожая целую гору риса.

Из интереса Николас попросил дать ему попробовать и эти соусы. Делались они на основе протертых некрупных бобов местного сорта, а назывались «соевым», «томатным», «молочным» и еще кучей наименований, но не имели никакого отношения к заявляемому вкусу, только к цвету. Ибо белый «молочный» соус от коричневого «соевого» по вкусу не отличался. И тот и другой были сдобрены перцем до состояния «жидкого огня».

Насладиться местными фруктами тоже не удалось. Нет, выбор был большой, но все они оказались незрелыми. Как потом выяснил Николас, фрукты тут приходилось срывать раньше, чем обезьяны сочтут их пригодными в пищу. Иначе они успеют первыми, заборы для этих четвероруких — не преграда. А убивать или даже гонять их нельзя, какой-то гуру в древности объявил их священными. И если неприкосновенность коров еще может иметь хоть какое-то объяснение (их хотя бы доить можно), то пользы от массового разведения обезьян (а иначе эту отдачу без борьбы на разграбление продуктов своего труда никак не назовешь) нет никакой, а вот вреда — много. В результате в Брахмане все большую популярность кокосовые пальмы приобретали: ухода почти не требуют, а обезьяны кокосов не едят. Впрочем, в отсутствии любви к кокосам Николас был вполне солидарен с обезьянами.

Ну ладно, хотя бы мальчик удовольствие получил и даже, кажется, наелся. И сыр вполне неплохой был. И хлебные лепешки — съедобные. Вино, правда, дрянь…

Сектор коттеджей в западном стиле отличался от аналогичного квартала в той же Дэнляндии полным отсутствием зеленых лужаек и цветов перед домами. И вообще зелени было крайне мало, совсем крохотные садики были только во внутренних двориках, со всех сторон укрытые стенами и еще сетками и решетками сверху.

Впрочем, перед одним из новых домиков царило какое-то оживление.

— Это новенькие обустраиваются, — сообщил Джави. — Недавно приехали, только осваиваются. Давайте посмотрим? Похоже, будет интересно.

Глаза у подростка горели так, словно перед ними тетка голышом из дома выскочила и не заметила, что не одета. Николас невольно проследил за его взглядом. Тетка и вправду была. Одета в сари, но по внешнему виду — уроженка западных стран, возможно, даже дэнляндка. Средних лет, довольно симпатичная. Стоит перед дверьми коттеджа, держит в одной руке лопату, в другой горшок с цветком. Никакого особого беспорядка в одежде не заметно, почему же все на нее так плотоядно смотрят? Не только Джави, но и десяток других прохожих буквально с отвисшими челюстями застыл. В том числе и женщины. Тетка тоже почувствовала недоброе и стала затравленно озираться. Но что не так, не понимает. Равно как и Николас, на которого она наконец вопросительно уставилась.

— Так что тут такое интересное происходит? — требовательно спросил он у своего проводника.

Тот неохотно отвел взгляд:

— Похоже, белая женщина землю копать собралась.

— Ну и что?

— Касту роняет…

Николас решительно пробился к тетке сквозь толпу.

— Позвольте представиться, госпожа. Барон Николас фон Минт. Из Аура. Смею надеяться, что встретил соотечественницу?

— Фрау Лейвинц. — Попытка тетки сделать книксен в сари и с лопатой в руках выглядела несколько забавно. — Барон, вы не говорите на местном языке? Я не понимаю, что им всем от меня надо?

— Простите, госпожа, но белому человеку не положено собственноручно копаться в земле. Я об этом раньше читал, но теперь вижу реакцию аборигенов воочию. Наймите кого-нибудь из касты земледельцев посадить ваш цветок, и все успокоятся.

— Муж немного владеет их варварским наречием, но его сейчас нет дома. Он медитирует вместе с гуру. А я даже не смогла пойти с ним, все никак не могу объяснить этим черномазым, что мне надо. Муж с ними как-то ладит, а по мне, так они все криворукие. Проще самой сделать, чем от них чего-либо добиться. Ах, ну как среди такого отсталого народа мог появиться такой великий человек, как Сатьи-Саи?

— Я попробую.

Николас подозвал к себе Джави в качестве переводчика. С ним-то он телепатическую связь установил с помощью своего ментального артефакта, так что хотя они и на разных языках говорили, друг друга понимали. А вот транслировать разговор на всю толпу было для него непосильной задачей, да и внимание могло привлечь. Кто-нибудь вполне мог обратить внимание, что говорит он почти беззвучно и артикуляция губ со словами не совпадает. Лучше не светить такие возможности.

Получив задание, Джави не смог скрыть разочарования. Демонстрация белой теткой стриптиза отменялась. Хотя какого стриптиза? Бери выше! Голая задница — это фигня! Касту уронить — все равно что статус потерять. А статус для нормального человека все-таки много важнее секса. Недаром большинство монахов и прочих аскетов легко целибат переносят. Им высокий социальный статус все компенсирует!

Несмотря на недовольство, задание мальчик все-таки выполнил, причем очень быстро. Как местные различают, кто к какой касте относится, постороннему не понять, но Джави просто ткнул пальцем в одну из стоявших рядом женщин и приказал ей посадить цветок перед домом. Именно приказал, хотя был как минимум в два раза моложе и одет беднее.

Женщина покорно взяла у фрау Лейвинц лопату, быстро выкопала ямку, сунула туда цветок и столь же быстро его присыпала землей. Охнуть хозяйка дома успела только после того, как вся операция была уже закончена.

— Она же его вместе с горшком закопала! — взвизгнула фрау. — Она что, ни разу в жизни цветов не сажала?!

— Не удивлюсь, если именно так и есть, — более-менее спокойно отреагировал Николас. — Джави говорит, что она рис сажает, а цветы тут только белые люди разводят.

— Скажите ей, что все надо переделать! — Тетка сама кинулась в атаку, отчаянно пытаясь объяснить растерявшейся «цветоводке» ее ошибку на языке жестов.

С пониманием были явные проблемы, но собравшиеся уже разойтись зрители снова заинтересовались происходящим. Николас начал объяснять ситуацию своему слуге, собираясь вновь использовать его в качестве толмача. Но его вмешательство уже стало ненужным. Сквозь толпу вежливо, но решительно протолкалась тощая корова и одним ловким движением откусила цветок под корень. После чего невозмутимо стала его жевать, постепенно засасывая в рот торчащий стебель.