Дите. Двойной удар - Владимир Поселягин

Старосты находились в двадцати метрах от ворот, чуть левее дороги. Теперь было понятно, почему они так быстро тут оказались. Шестеро из семи оказались верхом, только седьмой на телеге. Могу предположить, что это староста Алексеевки, она ближе всего.

Все старосты были в возрасте, ближе к полтиннику, и только один выделялся среди них воинской выправкой и возрастом, ему было не более тридцати. Судя по виду, бывший воин, причем калечный. Вместо левой руки обрубок.

«Хм, надо будет с ним пообщаться. Раз не сломался после ранения да еще смог устроиться старостой, то такой человек мне будет интересен», — подумал я.

Именно он с большим удовольствием и одобрением наблюдал за работой моих воинов. Остальные только за своими деревенскими да сельскими мужиками, которые работали в поле, очищая все пустое пространство вокруг крепости от кустарника. Работали, кстати, довольно споро.

Я молчал, больше изучая старост, за меня говорил Митрофан, представляя старост и меня им.

Как я и думал, парень без руки оказался бывшим посадским гриднем, потерявшим руку в войне с литовцами. Причем в его деревне на двадцать дворов все в порядке и организованно. Если и были очаги голода, то помогали голодающим всей деревней.

Тот, что приехал на телеге, действительно оказался старостой Алексеевки. Триста дворов — это что-то, так что и одет он был подходяще, явно богаче, чем остальные.

Лошади у всех оказались тягловые, немного подготовленные под седло, и только у бывшего воина был настоящий боевой конь.

В течение часа я выслушивал постоянные жалобы и просьбы о помощи. Мало того что голод, так еще ярыга приезжает и требует все больше и больше. В принципе ничего необратимого не случилось. Да, голодно, но пока еще держатся, лес помогает, но нужно купить зерно вместо сожженного. Животинки бы еще, а то пала чуть ли не разом. Один коновал по языку павших коров определил, что те были потравлены.

— Так! — громко сказал я, прерывая причитания, только воин молчал да больше слушал. — Митрофану Авдеевичу выделены нужные средства. Обращайтесь к нему, чем сможем, тем поможем. Скоро отправим караван в соседнюю область, там и закупим продовольствие. Можете присоединиться, деньги для закупок получите.

— А в Новгород? — спросил бывший воин.

— Далеко, — коротко пояснил я.

Договорившись о времени, когда пойдет караван и сколько примерно будет телег, я, прежде чем с ними распрощаться, намекнул, что набираю молодых парубков к себе в боевые холопы. Думаю, намек попал на благоприятную почву, ушли старосты очень задумчивые. В принципе, думаю, об этом они уже знали, посыльные-мальчишки должны были сказать, когда зазывали мужиков на работы.

— Кстати, Митрофан Авдеевич, после расчистки приусадебной территории нужно будет послать людей расширить дорогу до озера, да пробежаться по протоке. А то уже и она стала зарастать. Только на выходе не трогайте, чтобы было не видно протоку.

— Хорошо, боярин. Гнедой уже подготовлен, можно выдвигаться к озеру?

— Да, конечно.

Сам Митрофан Авдеевич с нами не поехал, занимаясь чисто управленческими делами. Например, начал подготовку для поездки за продовольствием.

Времени совершить поездку туда-обратно, с учетом погрузки, понадобилось почти четыре часа, но зато почти все ценные вещи, включая вооружение, переместилось в мою комнату в усадьбе.

Как только телеги разгрузили, и два очень тяжелых сундука оказались у меня в комнате, я вызвал на ужин своих офицеров.

В этот раз стол был куда лучше, чем ранее, видимо, прошерстили по сусекам в Алексеевке. Решили порадовать боярина.

Теперь нам прислуживала не Марфа Васильевна, та повариха, что встретила меня в дверях, а две молоденькие девушки в почти не потрепанных сарафанах. Наверняка это у них выходная одежда.

После ужина, когда девушки убрали со стола тарелки и принесли напитки — мне мой любимый сбитень, — мы приступили к разговору.

— Глеб, озаботься о постоянном часовом у моей комнаты, как на ушкуе.

— Хорошо, боярин, сделаем.

— Олег, там на лугу парубки собрались, ограничение по возрасту, берем до четырнадцати лет, не младше. Ясно?

— Да, боярин.

— Остальные тоже на смотр — и отбираете людей. Нужно сформировать два полных десятка лучников, семь десятков стрелков, десять пушечных расчетов и десяток лазутчиков.

— Людей отбирать с учетом уже имеющихся? — осторожно спросил Ветров.

— Нет. Наших ветеранов не считаем.

— Большое войско получается. Не у каждого князя в личной дружине столько есть.

— У меня большие планы, так что скоро понадобятся опытные воины. Займитесь этим.

— Авдей, — обратился я к Корнилову, — нам нужно закупить никак не меньше пяти десятков боевых коней. Где это можно сделать, не считая Новгорода? Нам пока не следует о себе сообщать.

— Боярин Злобин разводит хороших лошадей. Даже князья у него берут. У него одного разом можно купить столько коней и сбруи. Только дорого…

— Не дороже денег. Когда сможешь отправиться за конями?

— Завтра с утра. Два часа туда, это если верхом, и столько же обратно. Значит, вернусь послезавтра к утру или обеду.

— В принципе приемлемо, перед отправкой зайдешь ко мне, получишь денег на покупку.

— Хорошо.

Мы еще в течение часа обсуждали наши дела на ближайшее время, и планы по зачистке территории. Мы не можем сразу действовать, пока не вернется Михайлов с разведданными, если они, конечно, будут. Думаю, будут, все-таки в последнее время тренировал я его лично, передавая немалый опыт разведчика.

После обсуждения тем, мы вышли из дома и прошли мимо стихийной стройки, четверка воинов собирала деревянный каркас будущего орудийного лафета для полевой пушки. Рядом крутился Волошин, давая советы и сверяясь со схемой, которую держал в руках. Когда он отвлекался, бумага постоянно сворачивалась в рулон, отчего канонир, чертыхаясь, снова ее разворачивал.

— М-да. Однако, — только и сказал я, когда мы вышли из ворот усадьбы в открытое и теперь уже можно сказать чистое поле.

Большая часть крестьян, закончив расчистку нарезанных им наделов, уже ушла расширять дорогу. Осталось еще человек двадцать. Они работали на опушке, прореживая там кустарник. Огромные кучи веток высились на поле, приготовленные к сожжению, и вот по этому полю, где бродило, а где просто сидело до двух сотен человек. От откровенных мальчишек до вполне зрелых мужей. Тут были соискатели на место в моей дружине.

— Михайлов, — вытянув руку, показал на выехавших из леса всадников, Корнилов.

Выехали они не по той дороге, что вела к озеру, а с другой, на Алексеевку.

— Глеб, Авдей, Олег, вы начинайте осмотр и собеседование с каждым соискателем… добровольцем, а я пока с разведчиками пообщаюсь. Потом к вам присоединюсь, — велел я.