Судьба вампира - Дэннис Крик

– Скажи спасибо Люцию.

Месть за брата была всего лишь твоим прикрытием, не так ли? – Галба посмотрел на вампира. – Целью же всегда был Менкар…

– Целью всегда были вы, люди, – вполголоса проговорил Даниэль.

Но писарю показалось, что сказали это только его губы. Та самая кровавая улыбка сатира, которая осталась вместо самого вампира, призраком витая в воздухе. А в следующий миг исчезла и она. Абрис губ расплылся в звенящей полутьме. Еще секунду с них, бесцветных, искривленных, падали капельки крови. Но потом растаяли и они.

– Где он? – воскликнула Хлоя, озираясь по сторонам.

– Галба?! – она затрясла парня за плечи, пытаясь привести в себя. – Где он?

– Я… я не знаю… – когда Галба очнулся, то понял, что наваждение было для двоих. Даниэль околдовал их, воспользовавшись своими чарами.

На какие-то мгновения его власть над ними стала безграничной. Он проник в мозг парня и девушки, взломав защитные преграды. И этого короткого промежутка времени ему хватило, чтобы сбежать.

С ужасом Галба Тарот подумал о том, что могло бы быть, если б влияние Даниэля Калота продлилось еще хоть на миг.

– Он сбежал.

– Это я во всем виноват, мне не нужно было смотреть в его глаза. Его глаза – это погибель!

– Не вини себя, никто бы с ним не справился.

– Я мог справиться. Я чувствую в себе эту способность. Не знаю, откуда, но она живет во мне. Как будто зарождается. Я пока могу воспользоваться ею лишь частично, но знаю, что она сильна.

– Не сейчас, Галба. У тебя еще будет время найти его.

– Будет время… – грустно сказал Галба. – Боюсь, что к тому моменту он уже успеет подчинить себе множество людей.

– Его судьба – умереть от руки человека. Рано или поздно это случится. Вот увидишь, – сказала Хлоя. Ее лицо порозовело. Глаза приобрели свой натуральный цвет, кровожадный блеск в них пропал.

– Ему нужна помощь, – девушка наклонилась над Сатоном. Воин тяжело дышал, с его подбородка и губ стекала кровь.

– Кажется, это все, писарь, – превозмогая боль, прошептал он и закрыл глаза. И изрек уже с закрытыми веками. – Если он прав, и Люций действительно мертв, то из первых вампиров в городе не осталось никого… Это резко увеличивает наши шансы на общую победу.

– Ему нужна помощь, а он о победе думает! – всплеснул руками Галба. – Хлоя, побудь с ним. Я схожу за лекарем.

Постой, любимый… – девушка потянулась к нему. Короткий, но от того не лишенный сокровенной нежности, столь долгожданный поцелуй скрепил их объятия.

Через несколько минут Галба Тарот уже стоял на площади среди тех, кто уцелел после завершившейся на время схватки.

– Сатон ранен. Соберите повозку, доставьте его домой, а я найду лекаря. Наш долг сделать все, чтобы он остался в живых. Но у нас есть еще один не менее важный долг.

Сохранить наш город в своих руках! – с каждой репликой его голос становился все громче и громче, и к концу своего монолога он обнаружил в себе поистине пламенное красноречие.

– Мы вступили в бой, и теперь мы знаем, как их уничтожить. Их самый главный воин сбежал. Его любовница отошла в мир иной. И некому больше наводить свои чары на жителей города! Мы в силах уничтожить оставшуюся нечисть! Мы в силах уничтожить их всех! Всех до единого! Их много, но нас не меньше. И самое главное, у нас есть оружие!

Впереди его еще ждала великая битва, и он знал, что бремя командования войском Сатона ляжет именно на него, вчерашнего судебного писаря, сегодняшнего охотника на вампиров.

Парень и сам не мог понять, как за такой короткий срок стал командиром отряда выживших людей. И, самое главное, как он успел завоевать такой авторитет у Сатона и прочих после того случая с бегством из трактира?

Где-то в глубине души он давно мечтал о подобной роли. В конце концов, что еще надо было столь горячему юноше, чтобы задушить в себе ростки вины и доказать, прежде всего самому себе, что он способен не только на оформление бумаг и протоколов, но и на что-то большее.

Ощущал ли он свою избранность? Среди оставшихся в живых он оставался единственным, кто знал тайну возвращения. Единственным, кроме Хлои. Но на ней в скорое время он собирался жениться.

– Начинайте собирать серебро. Мы перекуем все серебряные изделия в нашем городе вот на это! – он вознес к небу серебряный клинок. Лунный свет переливался на его острие всеми цветами радуги.

– Все, что найдете, несите в кузницу Забинны!

– А кто будет ковать? – крикнул кто-то из толпы усталых воинов.

– Да, кто будет ковать? – вторил ему голос позади.

На миг задумавшись, Галба ответил.

– Я.

И в этом слове не было ни корысти, ни лукавства. Лишь толика самонадеянности, но это было простительно начинающему воину. И пусть прозвучало оно несколько неуверенно, и первое впечатление от него было двояким, он поспешил подкрепить его фразой, чье пронзительное сумасбродство уже не казалось бахвальством или глупостью. Фразой от сердца, со смелостью которого не смог бы поспорить ни один из собравшихся.

– Ковать их буду я!

– Почему ты выбрала меня, Анна? – спросил отец свою дочь, когда они возвращались в Менкар.

– Я послушала свое сердце, – девушка пожала плечами. – Мне кажется, так всегда надо поступать, когда перед тобой нелегкий выбор. Да, Магда действительно была мне матерью, настоящей матерью. И я обязана ей многим. Но я не хочу жить с вампиром. И каждый день бояться за свою судьбу.

– Тэо, – Виктор обратился к водителю.

– Да, я тебя слушаю, – орнан повернулся к нему в пол оборота.

– Знаешь, я ощущаю себя гораздо лучше, чем раньше.

– Это радует, Виктор. Изначально мы шли по правильному пути и теперь пожинаем плоды наших действий.

– Мне кажется, я снова возвращаюсь к жизни.

Наступала ночь. Объятый шалью чернеющего неба Менкар готовился ко сну.

Тэо сказал Виктору, что у него есть дела, которые требуют немедленного завершения и предложил писателю на время разделиться. Пусть он останется с дочерью, а орнан в одиночестве доделает то, что считает нужным.

– К тому же, – напомнил он, – тебе ведь надо расплатиться за информацию об Анне с матерью того парня, с которым ты сидел в тюрьме.

Виктор поблагодарил орнана за прекрасную память и в мыслях отругал себя за забывчивость.

Договорившись встретиться у дома Фабиански, они разделились. Писатель вместе с Анной отправился в Унылый Грот, а Тэо Брукс поехал в «Эдем».

Пробравшись в номер, мудрец не обнаружил там сторожа. На полу он нашел размотанную веревку, которой связывал Холумбека. Он обошел всю комнату в поисках других следов. На глаза ему попались остатки еды на белой скатерти, грязная пластиковая посуда, потертости от подошв тяжелых ботинок на коричневом линолеуме и еще кое-какие мелочи, на которые при беглом взгляде и не обратишь внимания.