Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева

«Ну и пусть ждет, – решила она. – Лучшего времени все равно не будет. Я должна понять его до конца. И ее тоже». Сидя в автобусе, Жанна набрала номер домашнего телефона Цветкова. Теперь она знала и его. Когда трубку взяла Нина Васильевна, тут же дала отбой. Значит, жена дома. А муж к любовнице. Только бы Нина Васильевна никуда не ушла!..

…Жанне повезло неслыханно. Еще бы несколько минут, и они с женой Влада разминулись бы у самого подъезда. Нина Васильевна стояла перед дверью в нерешительности и смотрела на окна собственной квартиры, словно что-то припоминая. Ее взгляд безразлично скользнул по модно одетой блондинке.

– Нина Васильевна, здравствуйте! – поздоровалась Жанна.

Жена Цветкова смотрела на нее сквозь толстые стекла очков, не моргая.

– Вы меня не помните? – спросила Жанна.

– Мы знакомы?

– Я работаю у вашего мужа. Секретарем.

– Ах да!

– А почему вы здесь стоите? – удивилась Жанна.

– Я не могу вспомнить, выключила ли утюг.

– Ну, так вернитесь!

– Да мне всего-то до магазина дойти. За хлебом. Ничего же не случится? Правда? За пять минут? Даже если он включен?

– Тогда идите быстрее в магазин.

– А утюг?

Жанна уже поняла, что Нина Васильевна принадлежит к той категории людей, которые не умеют принимать решения. Ну никакие! Касается ли то проблем глобальных, таких, как покупка новой мебели для гостиной, или совсем мелких, вроде посолить ли еще разок фарш или и так сойдет? Нина Васильевна вряд ли смогла бы где-нибудь работать. Она бы раздумывала целый день, прежде чем отнести документ на подпись начальству, а когда донесла наконец, проблема уже перестала бы быть актуальной. Она могла стоять здесь, под окнами, до того момента, когда в квартире действительно начался бы пожар!

– Давайте вместе поднимемся к вам домой, поскольку я все равно пришла. Вы включите чайник, а я пойду в магазин с вашим списком. Договорились?

– Но ведь я могу подняться в квартиру и одна? – неуверенно спросила Нина Васильевна. – Раз вы пойдете в магазин?

– А вы меня потом впустите?

Она очень удивилась. Посмотрела на Жанну внимательно, указательным пальцем прижав к переносице очки:

– А почему я не должна вас впускать?

– Вы меня на самом деле не узнаете?

– Узнаю, – кивнула Нина Васильевна. – Вы любовница моего мужа. Вероятно, последняя в списке. Знаете, только не обижайтесь, но вы очень похожи на всех предыдущих. Вы пришли его делить?

– Нет. Скорее вернуть.

– Вот как? Но я не заметила потери.

– Так что купить в магазине? – спохватилась Жанна.

– Только хлеба. Все остальное у меня есть.

Когда Жанна поднялась в квартиру своего любовника с хлебом и тортом, Нина Васильевна успела накрыть на стол. Несмотря на свою нерешительность, она оказалась хорошей хозяйкой. В доме все блестело, еда была вкусной, одежда выстиранной и выглаженной.

– А где ваш сын? – спросила Жанна, садясь за стол. Она расположилась на кухне, и чайник, который Нина Васильевна предусмотрительно включила, уже закипел.

– Андрей? Пошел куда-то с друзьями. У него своя жизнь, так же как и у отца.

– А у вас?

– А у меня нет никакой жизни. Чаю хотите?

– Хочу. Спасибо.

Жанна сама разрезала торт. Ну и сцена! Ей стало немного не по себе. Нина Васильевна неожиданно сказала:

– Знаете, мне многие завидуют. Я не хожу на работу, не знаю материальных и жилищных проблем, не живу от зарплаты до зарплаты, считая копейки. У меня красивый, богатый муж и сын-отличник. Оба вполне самостоятельны и не требуют, чтобы я, женщина, решала их проблемы. Это неучастие в их жизни, между прочим, хуже всего. Сыну пятнадцать, больше всего на свете он мечтает стать похожим на отца. Как вы думаете, что мне остается?

– Не знаю, – честно ответила Жанна.

– Ничего. Неужели это все, на что я способна? А ведь в школе я училась лучше Маши!

Ах да! Они же из одного поселка! Сидели за одной партой, как сказала Матрена Архиповна. Нина Васильевна горько вздохнула:

– Увы! Маша у меня списывала не только контрольные. Сочинения по литературе тоже. Ее ругали, если она пыталась высказывать собственное мнение. Она никогда не была отличницей. Даже твердой хорошисткой.

– А вы?

– У меня медаль. Серебряная, – гордо ответила Нина Васильевна.

Она вдруг поднялась и ушла в комнату. Вернулась с альбомом, полным старых фотографий. Некоторые были Жанне знакомы. Она сразу же узнала Сабину, то есть тогда еще Машу Малинину. Некрасивая девочка, похожая на лягушонка. Господи, а это кто?! Темноволосую красавицу с удивительными глазами фотограф все время брал в фокус. И сажали ее только в центр! Эти глаза с поволокой! Кайма длиннющих темных ресниц, и в глубоком взгляде – обволакивающая томность…

Жанна никогда бы не узнала в красавице свою собеседницу Нину Васильевну Цветкову! Куда все ушло? Но понимала теперь, почему Влад на ней женился. В юности Нина Васильевна, Ниночка, была наделена той редчайшей красотой, которая сражает наповал. Но какое пренебрежение! Куда менее заметные красавицы подчеркивают свои достоинства, следят за тем, как сохранить их и приумножить. Нина Васильевна не просто потерялась. Она располнела, перестала за собой следить, пренебрегла косметикой. Поэтому Жанна переспросила:

– Это вы? Вы?!

– Странно, да?

– Но почему?

Нина Васильевна вздохнула:

– А зачем?

Жанна наконец догадалась:

– Вы его не любите, да? И не любили никогда? Но почему тогда замуж вышли?

– Моя проклятая нерешительность! В школе все мальчики были в меня влюблены. И Владик. Его забрали в армию, пошли бесконечные письма. Может быть, если бы не эти два года… Он писал, я не решалась не ответить. Это как домашнее задание. Я так и раскладывала их перед собой: учебники и его письма. Ведь все говорили, что раз обещала – надо ждать. И хотя я ничего не обещала, но как-то само собой получилось, что дождалась. Некоторые письма мне диктовала Маша. И стихи. Ее стихи. Он до сих пор думает, что я способна такое сочинить!

– А зачем же она это делала?

– Знаете, ее письма он бы все равно не стал читать. Несколько раз порвал Машины любовные записки, и она испугалась.

– Но почему? Я никак не могу понять, почему он не мог относиться к ней по-другому?

– Потому что это не его женщина. Маша всегда была слишком эмоциональна. Влад же не выносит скандалов. Дома он любит покой, уют. Одна история с ее самоубийством чего стоит! Он только сказал: «Надо уехать подальше. Если я еще когда-нибудь ее увижу, то убегу, как от чумы. Психопатка!»