Спец - Владимир Поселягин

В воздухе я приказал держаться за мой хвост, сделав несколько простейших фигур. Потом Иванову, ведомому справа, велел чуть отстать, так было лучше, он успевал реагировать и не отставал. И дальше до конца, когда уже заканчивалось топливо, мы так и крутили виражи. Молодцы, всего по паре раз оторвались, когда я делал резкие манёвры. Немцы так и не появились, я «охотников» ждал, всё же активно в эфире общался, подсказывая ведомым на месте, что они делают не так, и мы пошли на посадку. Из кабин сержанты выбирались мокрые от пота, ноги и руки дрожали. Умотали их такие тренировки. Молодые лётчики из того же пополнения им помогали. Хм, вроде сильно не виражил, но это, видимо, дело привычки, я сухой, даже без амулетов, потому что этот тренировочный вылет для меня был пустяком.

Передохнув, я повёл сержантов дальше учить карты. И так до вечера. А вечером устроил концерт, гитара-то при мне. За «Я – Як-истребитель» меня готовы были на руках носить, настолько песня понравилась. Её быстро заучили. Да и другие им тоже понравились. Очень. А гитару я всё же настроил, довёл до идеала.

Ночью, как и хотел, я с обеими машинами поработал, тем более у Иванова мотор грелся, тоже убрал проблему, и вот теперь они в порядке. По часу на каждый истребитель – и я остался удовлетворён уровнем восстановления. Потом выспался, и после завтрака мы снова устраивались в кабинах. Мои ведомые были преувеличенно бодрыми, хотя и бледными. Парни из пополнения, тоже лётчики, в стороне наблюдали за нами, кто-то завидовал, кто-то сочувствовал, но безразличных не было. Сегодня с немецкими самолётами встречаться я не планировал, но, несмотря на приказ генерала, цель моя была у немцев в тылу. Мы получили разрешение, до передовой было сорок километров, и, поднявшись в воздух, на ста метрах полетели к ней, развив максимальную скорость. Ведомые не отставали и уверенно держались в хвосте, видимо, вчерашний урок пошёл впрок.

Вот и передовая, прошли её на скорости, миг – и ушли в тыл, где стали подниматься метров на триста. Дальше я уверенно летел к железной дороге и двигался вдоль неё и, когда вдали показался чёрный столб дыма, довольно улыбнулся и стал уводить истребитель в сторону. Напарники, как привязанные, следовали за мной. Вызвав их по рации – они подтвердили, что слышат, покачиванием крыльев, – сообщил:

– Значит так, парни, учёба продолжается. В этот раз будет проверка, как вы умеете стрелять по наземной цели. Причём по важной. По паровозу, который тянет вагоны с грузом в сторону фронта. Первым атакует Ива, за ним Тополь. Как поняли? Ива, выходи вперёд, Тополь, оттянись назад, ты второй. Стреляйте короткими, помните, что боезапас ограничен. До цели – километр. Ива, атакуй!

Вышли мы на состав сбоку, Иванов, Ива, клюнув носом, ринулся в атаку, лупя по паровозу длинными очередями. Следом за ним пошёл в атаку Крапивин, а я спикировал и заставил замолчать зенитку на платформе, потом вторую, пока парни делали заход за заходом, наконец сделав, что нужно. Паря пробитым котлом, паровоз стал останавливаться, соответственно, встал и состав. А мы стали удаляться, цели у меня ещё были. Я же напомнил напарникам:

– Что я вам говорил об экономии боеприпасов?

Мне казалось, у них даже крылья понуро опустились, так им стыдно было, но ничего, в первый раз всегда так. Ещё настреляются. А сейчас поохотимся за грузовиками на дорогах. Для первого раза такие цели самое то. Найти колонну из четырёх грузовиков удалось довольно быстро, как показал сканер, везли артиллерийские боеприпасы. Скомандовав Иве атаковать, я проследил, как он спикировал – теперь он меньше стрелял, и один грузовик взорвался от удачного попадания, – и вышел из пике. Во второй грузовик в колонне попал Иванов, а так как машины шли, не соблюдая дистанцию, близко друг от друга, детонация раскидала впереди и позади идущие, опрокинув и четвёртый. И по нему отстрелялся Тополь, и машина загорелась. Я посмотрел, её шофёр сейчас заживо сгорал в кабине. Мы же, поднявшись на триста метров, стали уходить в сторону параллельно линии фронта, выискивая новую цель. Я обнаружил её с помощью магического сканера, визуально ничего не видно. Маскировка проведена отлично.

– Внимание, парни. Под нами склад ГСМ. Он хорошо защищён зенитками. Это уже моя цель, уходите в сторону по моему приказу, и смотрите, как нужно атаковать такие хорошо защищенные цели. А теперь… Уходите!

Они резко ушли в сторону, а я стал пикировать. Немецкие зенитчики, сообразив, что их охраняемый объект обнаружен, открыли огонь, тут две батареи мелкокалиберных скорострелок было, но я увернулся от огненных струй и врезал из пушки и пулемётов длинной очередью, пятная пробоинами бочки и цистерны. Вспыхнув, разливающееся топливо начало гореть, даже взрывы с огненными грибами были. А я на бреющем ушёл и, соединившись с ведомыми, направился дальше, уводя их к своим. Хватит, немцы уже наверняка вызвали свои истребители. А вести бой с этими желторотиками желания у меня никакого нет. К счастью, и в этот раз, набрав максимальную скорость, мы проскочили на бреющем над передовой и ушли к нашим в тыл.

Тут сканер подал сигнал, и, присмотревшись, я обнаружил тройку лаптёжников, которые явно возвращались к своим, к передовой летели.

– За мной! – скомандовал я и повернул к ним.

Немцы заметили нас, стали пикировать к земле, чтобы набрать скорость и уйти к своим, но не успели, у истребителя скорость всё же выше. Нагнали, и я короткой очередью сбил замыкающего, который покатился по земле огненным шаром, врезавшись в бок подбитого и сгоревшего танка, нашего к слову. Нагнав второго лаптёжника, свалил и его, а потом и ведущего, работая короткими прицельными скупыми очередями, которых вполне хватало. Последнему повредил мотор, и немец задымил, но летел, с трудом удерживая машину в воздухе. Отличная цель. Поэтому, уйдя в сторону, я приказал:

– Ива, бей его.

Иванов длинными очередями ударил по штурмовику, от которого летели куски обшивки, но тот не падал. Закончились боеприпасы, и теперь уже Тополь, уровняв скорость, бил не переставая и таки свалил немца. Причём рухнул тот на нейтральной полосе, а мы, выжимая из движков всё, что можно, уходили к своим, и если наши провожали нас, махая руками и подкидывая пилотки и каски, то немцы били на расплав стволов. Ушли, попадания были, в основном в ведомых, а также у них были полностью растрачены боекомплекты, да и возвращаться пора, топливо на исходе, так что потянули к дому. Вроде ничего так прошёл первый вылет.

А над аэродромом кружило, пикируя вниз, две пары мессеров. Чуть в стороне три дыма было, видимо, дежурное звено. Сбили, подкравшись вплотную. Немцы заметили нас издалека, и одна пара ринулась навстречу, наверное посчитав, что мы всё растратили и топливо на исходе. Ведущего я принял в лоб и сбил, по-честному, всадив снаряд точно в голову пилота, так что мессер ушёл вниз и врезался в землю. А вот его ведомый уходить не стал, развернулся, проскочив мимо, и пытался отыграться на одном из моих желторотиков, Тополь оторвался от нас, отстав. Пришлось выручать. И этого подловил. Новый костёр на земле. Вторая пара боя принимать не стала, ушла, а я приказал своим ведомым идти на посадку, присматривая за округой, и сам зашёл на посадку, подкатив к укрытию, где стоял генеральский механик. Покинув машину и стянув парашют, сменил шлемофон на фуражку, по привычке кинув механику апельсин, и захромал в сторону штаба корпуса, нужно доложиться. По пути меня нагнали ведомые, с пятнами пота на гимнастёрках. Похоже, этот вылет их умотал намного больше, чем вчерашний учебный.