Охотник - Эндрю Мэйн

Я опираюсь на здоровое колено и ползу к скорой. Джиллиан хватает меня под мышки и втаскивает внутрь через заднюю дверь. Я вижу, как у нее расширяются глаза, когда она замечает Джо.

– Видела?

– Да. – Она рвет мою штанину и осматривает рану. – Лучше помогай. Говори, что мне делать!

– Он… – У меня не хватает слов.

– Тео! Помогай! – кричит она.

Я смотрю в окно на движущуюся тень Джо, подходящую все ближе. Каково это – быть причиной стольких смертей? Может, он считает, что уже перестал быть человеком? Стал богом в тесной оболочке? Есть ли у него еще какие-то чувства? Или остались только чистые реакции?

Слишком много вопросов.

Джо стреляет в заднее окно. Я накрываю собой Джиллиан и Брайанта.

В скорой кромешный ад: пули разносят стекла в мелкие осколки, пробивают металлические борта, проделывая в них чудовищные дыры. Меня обжигает боль в бедре, через секунду – в боку. Выстрелы стихают, слышно только наше дыхание. Я чувствую, как Джиллиан дрожит подо мной, упираясь лбом мне в подбородок.

Она накрыла собой раненого полицейского, и теперь у него целых два живых щита. Я слышу мерзкий звук: то ли свист, то ли скулеж, то ли донельзя затрудненное дыхание. Джиллиан поворачивает ко мне голову, убирает с лица потные пряди и спрашивает одними губами:

– Ты в порядке?

Я пытаюсь ответить, но у меня на губах только надуваются кровавые пузыри.

До меня доходит, что свист – это мое дыхание. Пуля Джо раздробила мне ребро.

– Держись!

Джиллиан выбирается из-под меня и ползет к двери.

Я пытаюсь сказать: «Не смей», но меня душит кашель.

Она тянется к ручке открытой нижней дверцы. Хлопок – и мы запечатаны в железном коробе.

Верхнее окно усеяно дырами, но не вылетело. Не знаю, что это дает. Джо ничего не стоит снова начать стрелять и выбить его. Несколько секунд – и ручка начинает вращаться. Джо пытается открыть дверцу.

Мы с Джиллиан не спускаем с нее глаз. Внезапно скрежет сменяется оглушительной тишиной.

– Кажется, ушел, – нарушает тишину Джиллиан.

– Ну, конечно, – булькаю я.

– Скажи мне, что сделать, Тео! – Шаря по мне руками, она находит рану на грудной клетке.

– Он-то как? – выдавливаю я.

Она касается шеи копа и считает пульс.

– Живой. Ну-ка, помоги мне тебя залатать.

– Нет времени.

– Брось! Говори, что делать.

– Перчатки! – командую я, собрав все силы.

Она роется в ящике, находит коробку с синими перчатками, натягивает их.

– Что теперь?

– Рана глубокая?

Она щупает рану, силясь разглядеть дыру от пули; если она есть, значит, пуля сидит у меня внутри.

– Черт! – ору я от нестерпимой боли.

Она отшатывается.

– Прости!

– Ничего, это хороший признак…

– Нащупала ребро. Кажется, раздроблено.

– Найди… кровеостанавливающий бинт.

Надеюсь, внутреннее кровотечение – это временный симптом. Если бы пуля пробила мне грудь и легкие, я бы умер за считаные минуты. Джиллиан разрывает пачку тех же повязок, которыми я бинтовал Брайанта, и прижимает к моей ране. Кровеостанавливающий препарат смешивается с кровью и начинает образовывать корку, не позволяющую крови вытекать из раны. Тем не менее я близок к обмороку.

– Тео? – Джиллиан показывает мне ладонь, на ней кровь. – По-моему, у тебя два ранения в ногу.

Она опять шарит по мне, нажимает на бедро. Боль такая, словно меня пырнули ножом.

– Прости! Это ранение вроде сквозное.

Она находит ножницы и начинает резать на мне джинсы.

– Забинтовать?

– Просто заткни, – рычу я сквозь боль. – Просто марлевым тампоном.

Иногда лучшая перевязка в полевых условиях – круглая затычка, заполняющая рану. Она может спасти жизнь, а может и усугубить положение – зависит от типа раны. Но для продырявленной мышцы бедра это самое то.

– Вот так? – спрашивает она, показывая шприцеобразный аппликатор.

– Угу…

Без предупреждения – так и надо – она всаживает его в рану. От зверской боли я ненадолго отключаюсь.

Джиллиан приводит меня в чувство легкими шлепками по щекам и зовет по имени.

Мне холодно, я крайне ослаб.

– Я здесь…

– Ты потерял много крови.

– Потому что она течет… – бормочу я тупо.

– Искусственная кровь поможет? – Она приподнимает пакет.

– Ты сможешь… сможешь нащупать вену?

– Да. Наверное.

Я так обессилел, что не могу даже ответить.

– Тео! Держись! – Она опять шлепает меня по щекам.

– Какая ты жестокая…

В глазах темнеет, поле зрения сужается. Я чувствую острую боль в руке, зато перед глазами постепенно проясняется. Джиллиан повесила пакет с искусственной кровью на дверную ручку у нас над головами. Из моей руки торчит трубка.

– Правильно? – спрашивает она.

– Да. Кровотечение продолжается?

– Кажется, остановилось.

Она бинтует мне руку вокруг иглы, чтобы ее закрепить.

– Джо?.. – произношу я чуть слышно.

– Уже несколько минут не слышно. Думаю, помощь на подходе.

Хотелось бы мне, чтобы это было правдой. Но, чувствую, помощи не будет еще долго. А просто так уйти он не может – это бессмысленно. Я пытаюсь сесть, но почти не могу двигаться. Привалившись к боковой стенке, я пытаюсь отдышаться.

Джиллиан хлопочет надо мной, проверяя перевязку, потом переходит к раненому копу. Внезапно она вскидывает голову и замирает. Я уже открываю рот, чтобы спросить, в чем дело, но тут позади скорой раздаются тяжелые шаги. В разбитое окно видно скользящую тень.

Нам рвет барабанные перепонки нестерпимый скрежещущий звук: Джо запустил какой-то механизм. Мы догадываемся, что он решил разрезать дверцы бензопилой. Джиллиан опять падает на меня, чтобы защитить.

– Найди пистолет у полицейского, – шепчу я через силу.

Она тянется через меня к кобуре.

– Нету…

Она застывает, когда верхняя задняя дверца падает на землю.

Глядя через ее плечо, я вижу человека-гору – Джо.

Ручища хватает Джиллиан за лодыжку.

– Тео!.. – только и успевает крикнуть она.