Люди и время - Геннадий Михайлович Черкасов

Я не знал, что этот человек известный шулер, игрок высокого класса. Во всех казино Москвы у службы безопасности были его фотографии, но я его не знал. Когда он заходил, начальник службы безопасности подходил к нему и вежливо просил не играть в карты, а в рулетку — сколько душе угодно. Игра в рулетку не зависит от мастерства игрока, тут только везение. Иногда в сериалах показывают, как запускает шарик дилер и тот попадает в ячейку заказанного номера — вымысел. Это невозможно. Кстати, я сам научился запускать шарик — ничего сложного в этом нет, а вот игра в карты — это мастерство, которым не каждый может овладеть. Сам игрок был среднего роста, лет сорока, в очках с золотой оправой. Пару раз подряд проиграл, затем выиграл и опять проиграл, а потом «пошло-поехало». Возможно в игре была заложена какая-то система. Не один раз поменяли крупье, но на игровом поле ничего не менялось — игрок продолжал выигрывать. Меняли колоды карт — в игре никаких изменений. По количеству им выигранных фишек, сумму выигрыша я определить не смог. Казино явно оставалось пролёте. Ко мне подошёл старший по игровому залу Владимир. Сказал, что казино уже попало на тысяч семнадцать-восемнадцать. Для тех лет хорошие деньги. Закрыть игру мог только я, но так как игрок был с охраной не из шпаны, надо было решать этот вопрос с ними. Я подошёл к старшему, которого сам вычислил — он наблюдал за игрой в зале. Я вежливо попросил его выйти из зала поговорить. Я назвал ему имена людей, которые держат казино, а точнее — являются хозяевами, но не имена и, так сказать, псевдонимы на него не произвели никакого впечатления. Вежливо выслушав меня, назвав меня по имени-отчеству, улыбнулся и продолжил: «Да перед тем как сюда заехать, мы всё и о всех пробили, а с вами мы встречались». Напомнил мне место встречи. Тут улыбнулся я. Вспомнил и место встречи и даже имя. А игра тем временем продолжалась и казино по-прежнему проигрывало. Мы с Александром, так звали руководителя охраны, вернулись в игровой зал. Он подошёл к столу, наклонился к игроку и что-то тихо сказал ему. Минут через пять он встал из-за стола и пошел получать выигрыш. Александр спросил меня: «С получением денег проблем не будет?» Я ответил, что не будет и сам пошёл к кассе.

Казино полностью рассчиталось с игроком. Александр попросил меня отойти, поблагодарил за то, что не было проблем с получением выигрыша. Предложил мне хороший процент, сказав, что это нормально. Я вежливо отказался.

Замечу, что мне часто предлагали вознаграждения с выигрыша или за решение спорных вопросов, я никогда на это не соглашался, хотя меня уверяли, что это нормально — это бизнес. Однако для меня это было неприемлемо. Эти игроки в наше казино больше не приезжали.

Поездка в Тбилиси

Эта история произошла с моими друзьями Евгением, который работал в АПН — агентство печати новостей и Виталием Армандом — известным фотографом не только в Советском Союзе, но и за рубежом, имевшего международные награды как фотожурналист. Это случилось в апреле 1980 года. Москва готовилась к Олимпийским играм. Но так случилось, что в это время Советский Союз ввел войска в Афганистан и поэтому представители многих стран, а именно капиталистических, так их в то время называли, отказались приезжать в Москву, но журналистов из стран капитала принимали, да и в разведывательных действиях перерывов не бывает. У журналистов иностранных издательств появился повышенный интерес к СССР. Вот о такой встрече с журналистами из Соединённых Штатов Америки и рассказал мне Евгений.

Встретили американцев как полагается, по-советски: хлебом, солью и водкой. Куда же без неё. Американцев было четверо. Все из солидных издательств. Всё происходило как всегда — отвезли в гостиницу «Националь», вечером сели по-взрослому в ресторане пресс-центра МИДа. Хорошо посидели и пообщались. Двое американцев прилично говорили по-русски. Вот так и общались — они на русском, мы на английском. К концу вечера кто на каком языке говорил вспомнить было невозможно, но общение было в радость всем присутствующим. Надо сказать, что к столу подходили и другие журналисты, в основном советские, провозглашали тосты за дружбу между нашими народами, за спорт — посол мира и, конечно, за то, что вместе воевали против фашистов и за победу. На следующий день было посещение Кремля, затем обед, за которым уже никто не пил и не потому что после обеда было запланировано посещение Третьяковки, а потому что вечером запланирован «официоз» и после сразу банкет. Силы надо было поберечь. И вот идёт совещание, на котором американцы сказали, что очень довольны встречей и вдруг, высказывают пожелание о том, что они хотели бы посетить Тбилиси. После этого предложения в зале минута молчания, так как по протоколу у них Москва, Ленинград и Таллин. В Таллине должна была пройти Олимпийская парусная регата. Олимпиада на носу — отказывать нельзя, но поездку в Тбилиси надо утверждать в «конторе». С ходу такой вопрос не решается. В Ленинград и Таллин я не поехал, так как занялся решением этого вопроса. На следующий день в восемь утра я был у «дяди Васи» в «конторе». Всё быстро утвердили. Сразу хотел позвонить в Тбилиси договориться о протоколе встречи. «Дядя Вася» говорит: «Женя — это Грузия. Одна нога — здесь, другая — в Тбилиси. Лети и утверди протокол лично, а я сам позвоню руководству».

Я быстро в аэропорт и вечером уже был в Тбилиси. Меня там хорошо знали. Встретили, разместили. Принял душ, побрился, слышу стук в дверь. Открываю, товарищ стоящий на пороге говорит: «Вас ждут в ресторане. Я вас провожу». Пришли в ресторан, смотрю: «Ба!» Знакомые всё лица, но я решил не заводиться. Посидели где-то час-полтора, обо всём договорились. Я извинился, сказал, что завтра совещание где утвердим протокол приёма. На следующий день собрались, переговорили, утвердили протокол пребывания американцев, и я улетел без обеда, но грузинские товарищи не обиделись. Через день в Москву вернулись американцы в хорошем настроении. В Ленинграде и Таллине их хорошо приняли, а в Таллине даже покатали на яхте. Вот летим в Тбилиси. У трапа нас встречают четыре чёрные «Волги». Нас семь человек. С нами по протоколу полетел переводчик.