Пустыня или рай - Зепп Хольцер

в день. У животных почти нет возможности спастись из этой огненной ловушки, и они зачастую гибнут в огне. Мне приходилось видеть обгоревшие трупы самых разных животных. Да и для людей, живущих в этих лесах, тоже нет спасения. Вместе с племенами индейцев утрачиваются ценные знания о Природе и лекарственных растениях, которыми они уже никогда не смогут поделиться с нами. Подобный подход ничем нельзя оправдать.

Затем эти территории засеиваются, разумеется, в виде монокультуры. Сооружаются оросительные системы. В Бразилии мне довелось увидеть установку, которая орошала площадь в 100 га. Эти огромные поля обрабатываются пестицидами и удобрениями с самолетов. Ведение хозяйства на таких огромных фермах не предусматривает заботу о коренных жителях или небольших крестьянских поселениях. Их поливают ядами, а они даже не могут защититься от этого. Особенно страдают дети, которые работают на полях. Население страны лишается прав и изгоняется. Мелкие фермеры вынуждены все бросать и спасаться бегством, если они вообще останутся в живых.

Почему животных держат взаперти или сажают на цепь? Ведь они не совершали никаких преступлений

Почва в этих краях содержит очень мало гумуса, а без защиты в виде тропического леса она будет вымываться и сноситься настолько интенсивно, что примерно через 14 лет от гумусного слоя не останется и следа; эта территория превратится в каменистую или песчаную пустыню. Почва на всей территории будет истощена до такой степени, что, даже несмотря на орошение, урожаев больше не будет. Тогда эти территории оставляются, оросительные системы демонтируются и устанавливаются в другом месте. Такой способ ведения аграрного хозяйства подобен стае саранчи, которая уничтожает огромные участки оставшихся тропических лесов один за другим, оставляя после себя лишь опустошение.

То, какими темпами и в каком объеме происходит зачистка территорий, просто шокирует. Я видел из самолета огромные площади, охваченные огнем, в различных регионах Бразилии, Колумбии, Аргентины. Восстановить территории, разрушенные подобным образом, крайне сложно, ведь теперь солнце беспрепятственно будет высушивать почву, погибнет почвенная фауна, а ветровая эрозия закончит разрушение остатков почвы. Там даже такие засухоустойчивые растение, как акация, вряд ли смогут расти. Ренатурализация практически невозможна, разве что ценой огромных усилий и колоссальных затрат.

Массовое содержание скота в условиях свободного выпаса можно встретить и в Европе. В странах ЕС фермеров премиями подстегивают к содержанию как можно большего количества животных. Поэтому, например, в Португалии и Испании на пастбищах слишком много овец и коз. В условиях чрезмерного выпаса животные не могут найти себе достаточно корма и в жару спрятаться от солнца, так как вокруг слишком мало деревьев, листвы и почек, в которых нуждаются овцы и козы. Следствием чрезмерного выпаса на огромных территориях становится переиспользование земель, селекция растений, сверхпопуляции вредных насекомых, а также грибковые заболевания и блохи. Например, копытная гниль у овец является достаточно частым заболеванием, распространение которого усиливается из–за редкой смены пастбищных площадей. Это приводит к эпидемическому взрыву заболевания, у живых овец просто начинают гнить ноги.

Засухи приводят к большим потерям животных. Поэтому в ЕС были разработаны положения, согласно которым можно получить компенсацию за смерть животных в случае стихийного бедствия. С моей точки зрения, это абсолютно неправильно. Ведь именно чрезмерный выпас становится причиной ущерба, связанного с засухой. Вместо того чтобы устранить причину, фермера еще и материально поощряют за неправильные действия. Если за каждое павшее животное он получает премию и для того должен всего лишь предъявить ушные бирки, то зачастую он просто отрезает им уши, а трупы выбрасывает в мусор. На острове Ла Пальма я собственными глазами видел, как мертвых и умирающих овец вместе выбрасывали в кратер. По краям кратера валялись скелеты собак, которые были когда–то посажены там на цепь.

В других местах трупы животных доставляют на предприятия по их утилизации для переработки на мясную муку и продажи в качестве белкового корма. К каким последствиям может привести использование инородного корма, наглядно продемонстрировал скандал с коровьим бешенством[45]. Это кошмар и бездна, к которым ведут фермеров промышленное содержание животных и ошибочная аграрная политика. Выход из этого безумия обязательно должен быть найден.

Голос Природы. Мой ягненок

Если я себя хорошо чувствую, то у меня, как правило, не бывает свободного времени. Но иногда жизнь просто вынуждает меня сделать паузу. Если я заболеваю и лежу в постели, то жизнь указывает мне: это уж слишком! Тогда я вспоминаю маму. Ведь что бы ни случилась, она всегда была на моей стороне и всегда замечала, если со мной что–то было не так. Вот и сейчас, когда я болею, у меня по–прежнему возникает такое ощущение, что мама скажет: «Отдохни немного, не торопись, подумай, вспомни то и это». И порой в такие минуты я вспоминаю о своем ягненке.

Когда мне было восемь лет, у меня был маленький ягненок, я его растил. Это было нечто совершенно особенное. Ни у кого из соседских детей не было ягненка. Я так долго умолял отца, пока он не дал мне своего разрешения, а мама его поддержала. Что это была за вселенская радость! У меня теперь свой ягненок! Поначалу я кормил его из бутылочки и, когда все ягнята были вместе, постоянно следил за ним и с гордостью говорил: «Смотрите, вон там слева, с краю, это моя Жемчужинка».

Однажды он в горах сломал себе ногу. Я очень хотел ему помочь, и мама показала мне, как накладывать шину; я приложил тонкие щепки к сломанной ноге и плотно перебинтовал полосками ткани от моей старой рубашки. Для лечения я использовал мазь из еловой смолы. Какое–то время ягненку пришлось ковылять на трех здоровых ногах и одной ходуле, а потом он окончательно вылечился. Ах. что за радость это была: он снова здоров и может свободно