Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Потери штурмовиков, несмотря на активные действия немецких истребителей, заметно снизились по сравнению с первыми днями боев, составив, по разным данным, 10–12 Ил-2. Из этого числа только два штурмовика были сбиты огнем зенитной артиллерии, тогда как остальные считались не вернувшимися с боевого задания. Отметим, что эти данные неплохо соотносятся с немецкими источниками, согласно которым лишь пилотам из состава I/JG51 удалось сбить 3 Ил-2, тогда как остальные 18 уничтоженных советских самолетов были идентифицированы как истребители. Наибольшую опасность, по мнению экипажей 3-го шак, представляли собой расчеты зенитной артиллерии. В полосе действия корпуса летчиками было отмечено свыше десятка зенитных батарей. Некоторые экипажи доложили даже о факте обстрела шедших на бреющем «илов» огнем минометов[241].

Около 10:20 части 3-й гвардейской танковой армии перешли в наступление. Передовым танковым бригадам удалось прорваться к Протасово, откуда они повернули на Становой Колодезь. Однако здесь их продвижение натолкнулось на мощную противотанковую оборону 2-й, 8-й танковых и 36-й моторизованной дивизий. Несколько ударов по прорвавшимся танковым бригадам нанесли группы немецких бомбардировщиков. Характеризуя развернувшиеся боевые действия на этом этапе сражения, штаб 6-го гвардейского танкового корпуса отмечал: «Противник ожесточенно сопротивлялся, используя всю силу артиллерийско-минометного огня, большие группы танков и самоходных орудий часто переходили в контратаки. [Их] действия поддерживали Ю-87 и Ю-88, совершившие на корпус в этот день (19 июля. — Прим. авт.) до 800 самолето-вылетов»[242].

Действительно, немецкое командование, определив основное направление советского танкового удара, как это уже неоднократно случалось ранее, привлекло к его отражению авиацию. Как отмечается в работе, посвященной боевому пути объединения генерала П. С. Рыбалко: «Для отражения наступления танковой армии командование вражеской группой армий „Центр“ бросило почти всю авиацию, которая имелась у него на орловском направлении»[243].

Несмотря на то что продвижение танкистов за день составило 10–12 километров, решающего успеха добиться не удалось. Причина этого, по мнению штаба танковой армии, крылась в том, что наступление 3-й и 63-й армий, несмотря на первоначальный успех, развития не получило, приведя в итоге к тому, что «войска 3 гв. ТА были вынуждены сами начать прорыв переднего края обороны противника и в упорном бою ломать его сопротивление»[244]. Несколько иную картину рисуют строки отчетов общевойсковых армий, отмечая, в свою очередь, пассивные действия танкистов. Так, например, в отчете штаба 3-й армии можно прочесть: «Действия 3 ТА свелись к медленному продвижению вместе с пехотой, а местами и за боевыми порядками пехоты. 3 ТА не выполнила своей роли, как средства оперативного развития прорыва, так же, как не выполнил этой роли и 1 гв. тк»[245].

Возобновление активных боевых действий на земле повлекло за собой повышение активности авиации с обеих сторон. Согласно оперсводкам 15-й воздушной армии, за день было проведено 20 воздушных боев, в которых, по докладам пилотов, был сбит 41 немецкий самолет. Заметим, что из этого количества 24 составляли одномоторные истребители. В то же время, согласно сводкам 6-го воздушного флота, 19 июля было потеряно всего 7 самолетов, в том числе 2 Ju-87, 1 Bf-110, 2 Hs-129, 1 Ju-88[246]. Потери 15-й воздушной армии составили 22 истребителя, 18 из которых приходилось на долю 1-го гв. иак.

Основная нагрузка в воздушных боях 19 июля легла на плечи авиаторов 63-го гв. и 64-го гв. иап, которые провели в сумме пять воздушных боев. Отметим бой шестерки «Лавочкиных», ведомой командиром эскадрильи А. М. Числовым, которая атаковала группу, состоящую из 20 Ju-87, а также 12 Bf-110 и 8 FW-190. В ходе схватки А. М. Числов был ранен в подбородок, сумев тем не менее записать на свой боевой счет Ju-87 и Bf-110. Первые победы после ампутации обеих ног одержал также старший лейтенант А. П. Маресьев, сбивший 19 июля один пикирующий бомбардировщик. На следующий день ему снова сопутствовал успех — в воздушном бою 8 Ла-5, ведомых командиром полка подполковником Н. П. Ивановым, на боевой счет летчика было записано два «фокке-вульфа». Согласно документам 3-й гв. иад, «в этом бою гвардии старший лейтенант Маресьев спас жизнь двум летчикам — старшему сержанту Петрову и командиру 160 иап майору Яманову и сбил 2 самолета противника»[247].

Вплоть до 23 июля количество воздушных боев над боевыми порядками Брянского фронта составляло в среднем от 21 до 23 воздушных схваток в день. Полки 1-го гв. иак, действовавшего в составе трех дивизий, понесли ощутимые потери в первые два дня наступления — 19 и 20 июля, когда на свои аэродромы не вернулось 35 самолетов. В последующие три дня гвардейский корпус лишился еще около 19 самолетов. Наибольший урон пришелся на 234-ю иад и 4-ю гв. иад. Отметим, что боевой состав последней, насчитывающий 12 июля 77 самолетов, к 19 июля сократился до 36 машин, или до размеров одного полка. К вечеру 24 июля в составе 4-й гв. иад числилось уже только 22 исправных самолета. Соединение было отведено в тыл для пополнения материальной частью. Лишь через десять дней, 31 июля, боевой состав 4-й гв. иад удалось довести до уровня всего одного полноценного полка. В начале августа дивизия, насчитывавшая в своем составе 37 самолетов, возобновила боевую работу.

Судя по документам дивизии, даже во время нахождения во фронтовом тылу в свои части продолжали возвращаться пилоты, сбитые в воздушных боях еще в самом начале наступления — 12 и 13 июля. Так, например, вернувшийся 29 июля младший лейтенант Черный из 66-го гв. иап доложил, что был сбит 12-го числа в воздушном бою с Bf-110. Немецкие истребители разбили хвостовое оперение на «яке» молодого пилота. Черному удалось совершить вынужденную посадку в районе деревни Григорово и укрыться у местного старосты. На следующий день Черный видел, как немецкие солдаты отстыковывают плоскости его истребителя и отправляют в тыл. При помощи местных жителей летчик в ночь с 24 на 25 июля перешел линию фронта. Еще больше испытаний выпало на долю младшего лейтенанта A. C. Потапова из 64-го гв. иап, который был сбит и взят в плен 13 июля в районе Доброводы. Только через неделю, 20 июля, ему удалось бежать. Во время своих блужданий A. C. Потапов в районе Слободка неожиданно обнаружил обгоревший Як-7б своей дивизии (сер. номер 35-117). Как потом выяснилось, это был самолет младшего лейтенанта Логачева, не вернувшегося с боевого задания 19 июля. Только 30 июля А. С. Потапов смог вернуться в свою часть.