Каким был для меня XX век. Российский посол в отставке вспоминает и размышляет - Владимир Михайлович Семёнов

подводил итоги. Жил Лоуренс, как типичный свободный художник, в скромном лондонском квартале в арендованной студии, где занавесками были отгорожены небольшая гостиная и спальня. Основную часть студии, похожей на большую оранжерею, занимали скульптуры, картины, многочисленные неоконченные работы. Хранились там и необычайные старинные фолианты, среди которых я как-то обнаружил издание, датированное 1705 годом, с описанием путешествия в 1663 — 1664 годах к великому князю Московскому шотландского лорда Карлайла во главе посольства от короля Карла И. Запомнилось, что одним из самых ярких впечатлений лорда от московитян была их невоздержанность при употреблении «аква вита» и поглощение за трапезой также в больших количествах чеснока и лука. Листая старинную книгу, мы забавлялись этими описаниями и рассуждали о нравах прошлого и настоящего.

Так мы проводили время, нередко за бокалом красного вина и чашкой кофе, который готовила Эйлин, супруга Лоуренса. Они были удивительно гармоничной парой. Я много раз наблюдал их вместе на различных приемах и всегда отмечал для себя состояние гармонии между ними, хотя по возрасту Эйлин годилась своему мужу в дочери. Когда я поделился своими мыслями с англичанином, близким к чете Брэдшоу, тот заулыбался и стал охотно рассказывать, каким обаятельным мужчиной всегда был Лоуренс, покоривший за свою жизнь не одну красавицу. Эйлин была четвертой женой Лоуренса, и «увел» он ее из дома священника.

Лоуренса я, конечно, не расспрашивал о его личной жизни, но однажды, увидев в журнале фотографию Марлен Дитрих, рассказал ему, что имел уникальную возможность присутствовать на выступлении этой удивительной женщины-легенды летом 1967 года на Всемирной выставке в Монреале. В ответ услышал от Лоуренса: «Я близко знал Марлен в богемной театральной жизни Берлина в конце 20-х годов... она была моей первой женой, но только около года...»

Лоуренс гордился тем, что приобрел известность как скульптор и, в частности, как автор памятника Марксу. Когда я как-то обратил его внимание на несоответствие небольшому постаменту массивной головы классика, он заулыбался и пояснил, что именно таким был его замысел: показать «весомость», фундаментальность и самого ученого, и его учения.

В 1977 году при наших встречах он часто сожалел, что не успел выразить себя как живописец. Вспоминал, что в молодые годы писал портреты, работал декоратором в театре, а теперь хотел бы запечатлеть на полотне свое видение мира, то, которое пришло к нему с годами. Он стал лихорадочно писать картину за картиной и одновременно готовить персональную выставку своих работ. Главное полотно больших размеров запечатлело многих исторических персонажей и с ними — современных людей. Глядя на него, вы проникались надеждами и тревогами по поводу загадочного будущего. Именно в этот период он и написал как эскиз к главному полотну портрет моих детей, о котором сказано выше.

К началу 1978 года им было подготовлено для показа около 30 полотен, и наше посольство стало согласовывать с Москвой возможность организации персональной выставки картин Брэдшоу, который был в те годы председателем Британо-Советского общества дружбы, в Доме дружбы ССОД. Он был рад этому и собирался лететь в Москву.

Силы однако покидали Лоуренса, он слег и в марте 1978 года скончался на 79-м году жизни. Я был на его скромных похоронах. А год спустя выставка в Доме дружбы была проведена, и по этому случаю в Москву прилетала Эйлин, которую мы были рады принять у нас дома. Позже Эйлин прислала письмо, в котором благодарила за гостеприимство, сообщала, что картина с изображением моих детей предназначаласьЛоуренсом с самого начала в подарок моей семье, и просила по окончании выставки принять ее в память о нем. Эта картина художника, родившегося в последнем году XIX века, «по эстафете» переходит моим детям в XXI век.

Можем ли мы жить днем сегодняшним?

Лучше не будет. Просто будет иначе.

«Хотели как лучше, а получилось как всегда».

В. С. Черномырдин

«Покупаем старую мебель. Продаем антиквариат».

Вывеска у входа в магазин

Оглядываясь на прожитые годы, я вынужден признать, что до самого недавнего времени я все больше смотрел поверх сегодняшнего дня, стараясь угадать, что ждать от дня завтрашнего, и подготовиться к нему.

Так и «бежал по жизни», уже с утра текущего дня продумывая события и дела на завтра. К тому же в зрелые годы я всегда держал на рабочем столе еженедельник или ежедневник, помечая в нем, что предстоит сделать, что необходимо посетить, что придется исполнить. Каждое утро записывал, что будет, а текущий день уже был как будто пролистан, прожит. Такой образ жизни наверняка знаком многим.

Снова вспоминаю совет мудрого врача о том, как важно жить днем настоящим, ценить настоящее и перебарывать в себе «сдвиг в будущее», тем более что угадать его нам вряд ли дано.

Мне легко было преодолевать этот «сдвиг», когда я выезжал на отдых. Вырвался из приевшейся рутины, проснулся утром в новом месте свободным от нее, и смотришь на мир другими глазами. Радует каждый день, каждый час свободы и отдыха. Понимаю острое желание быть свободным от любых обязательств. Обязательства часто «натирают мозоль» в душе. Но вполне избавиться от них невозможно. Где же выход? Выход я вижу в борьбе с собой и с рутиной повседневности, а не в «уходе с посохом из этой жизни».

Люди, увлеченные творчеством, находятся в более завидном положении. Их увлеченность позволяет им наслаждаться каждой минутой, не заглядывая постоянно вперед. Могу предположить, что одной из причин, толкнувших Льва Толстого на уход из дому, был кризис в его творчестве и мировоззрении.

Возможно, вечная дистанция между днем сегодняшним и днем завтрашним будет терзать людей и в новом веке. Однако научно-технический прогресс на наших глазах стремительно меняет картину жизни.

Век механики растянулся на несколько веков, век электричества также прошел через память нескольких поколений, век атома, XX век еще в памяти ныне живущих людей, а его уже теснят все более удивительные достижения кибернетики и генетики. В любой момент ученые могут ошарашить нас самыми невероятными достижениями по части «управления Человеком». Мы не можем предугадать и представить себе, кто и как воспользуется этими достижениями, приближенными уже реально к сегодняшнему дню.

Думаю, что мысль моя вполне ясна: сегодня уже не требуется стараться приближать завтрашний день. Он и сам стремительно приближается к нам, поражая наше воображение.

Тем более нет смысла заглядывать за дальние горизонты — лучше смотреть вокруг и жить полной жизнью сегодняшнего дня. А «что день грядущий нам готовит», мы и так